Роберт Блох - Рассказы. Том 2. Колдовство.

До наступления сумерек они просидели, укрываясь в тени больших валунов. Люпус без остановки нашёптывал свою историю пребывания в плену у лесных людей. Он рассказывал солдату об обычаях друидов и их странной вере в духов природы, перед которыми они склонялись. Поведал о могущественных тёмных силах, что сегодня днём смогли обратить вспять даже римскую мощь.

Спустилась ночь, и, когда украдкой на небе показалась луна, они наконец-то решили покинуть своё убежище. Римлянина терзал голод. На их пути лежало тело огромного наёмника-германца в полном обмундировании. Жнец, обнаружив на поясе мертвеца мешочек с провизией, нагнулся и стянул его. Его глаза расширились от отвращения при виде синего, искажённого лица и почерневших, опухших конечностей, являющих собой немое свидетельство неведомой силы яда друидов. Выругавшись, он откинул припасы в сторону и последовал за своим спутником по тропинке, ведущей к лесу.

Они медленно ступали в настороженной тишине. Кругом негромко шелестели деревья, так что Люпуса временами стали посещать приступы тревоги.

Трудно было судить, как далеко они забрались, но луна уже плыла высоко в небе, когда где-то впереди послышались первые голоса.

Вскоре сквозь извилистые деревья стал просачиваться слабо мерцающий свет. Люпус шёл впереди, они осторожно обогнули тропинку и подобрались вплотную через труднопроходимые заросли. В скором времени они приблизились к широкой лесной прогалине, откуда исходили звуки и свет.

Увиденное заставило Жнеца нахмуриться: толпа торжествующих друидов двигалась по роще, группируясь перед каменными алтарями, на которые были возложены обмякшие туши овец и крупного скота. Алая кровь, запятнав собою одежды и конечности празднующих, пузырилась на плитах в свете факелов, пылающих по краям поляны.

Слышалось лязганье гонгов, рёв рогов, мужчины и женщины двигались и жестикулировали, но всё сборище, казалось, ждало чего-то.

Люпус жестом указал Жнецу, чтобы тот ступил вперёд, и они заняли место в густом подлеске.

Винций видел жрецов перед центральным алтарём, слышалась ровная пульсация барабанов, тихий ритм, постепенно усиливался, неистово нарастая. Что-то должно было произойти!

Бой барабанов и тени на деревьях… Впервые двое мужчин заметили окаймлённый лесом фон и разглядели, что напротив него что-то стояло.

Казалось, будто бы большие, тенистые фигуры, раскачиваясь, нависли над головами толпы, огромные силуэты двигались в пульсирующем ритме барабанов — кошмарные темники, вышиной с верхушки деревьев. Барабаны бешено загрохотали. Потом, когда зажгли ещё больше факелов, Люпус вскрикнул:

— Смотри! — Его пальцы впились в запястье римлянина, а свободной рукой он взволнованно указывал на поляну впереди.

Жнец глянул, и даже при всей своей выдержке не смог сдержать непроизвольного содрогания. При свете факелов он различил очертания исполинских, тёмных фигур; было видно, что они зелёные и шевелятся; гигантские деревья с людскими очертаниями. В целых сорок футов!

Скрючась в кустах, ошеломлённый Винций уставился на маячившие перед ним циклопические фигуры. Человекоподобные деревья великаны? Это казалось немыслимым. Как так?..

Люпус, припав губами к уху Жнеца, объяснил шёпотом:

— Это жертва, — бормотал он. — Таким способом друиды избавляются от пленников. Я слыхал подобные истории: люди Цезаря упоминали об этом в Риме. Эти дьяволы строят большие плетёные рамы и размещают ветви вокруг них, таким образом что они образуют ряд клетей. И так до тех пор, пока не соорудят из всего этого фигуру человека. Затем заполняют их ими вместе с осуждёнными и сжигают «плетёного идола» в честь своих языческих божеств.

Жнец всмотрелся ещё раз и узрел, что его товарищ говорил правду. За окольцованным полукругом стояли шесть гигантских зелёных фигур, как уродливая насмешка над человеческим обликом. Их нижние конечности состояли из деревьев, вместо рук — обрезанные ветви, они же образовывали собой туловище, ободранные так, что создавали жуткое подобие плоти.

Злобные раскрашенные лица были покрыты лиственными волосами, так что каждый великан стоял, как зелёный огр в лесу — огр, чьё чудовищное плетёное брюхо набито живыми людьми!

На лбу Жнеца бисером выступил пот, когда он смотрел на огромные животы, выпирающие в плетёных рамах из этих здоровенных и ужасных симулякров. Сквозь решётку и покрытые листьями щели, через верёвочные узлы и плетёную лозу он разглядел, что тело каждого идола на самом деле было огромной клетью, плотно забитой телами римских солдат и наёмников. Сдавленные, задыхающиеся от тесноты, одни тщетно царапали решётки своей тюрьмы, другие с побелевшими от ужаса лицами смотрели на скачущую внизу толпу.

Винций уловил отблеск брони промеж зелёных решёток, слышал стонущие вопли напуганных людей. Сжавшись в комок, каждый из них ожидал своей неведомой участи.

И рок не заставил себя долго ждать. Вскоре из толпы вышли бородатые жрецы с факелами в руках и приблизились к выбеленным колоннам гигантских ног. Вспыхнув, факелы быстро разожгли сухую древесину. Конечности движущегося гигантского чучела охватило яростное пламя.

Жнец заметил, как остальные залезли на соседние деревья. Теперь, взгромоздясь на ветви, они метали свои факелы в густые зелёные волосы гигантских изваяний, так что каждый раскрашенный лоб оказался увенчан пылающей короной.

Вопль животного экстаза вырвался у толпы внизу. Ему вторили пронзительные крики ужаса заключённых; жертвы бились в крепком нутре монстров, ставших им тюрьмой.

Винция душили проклятия, рука инстинктивно метнулась к ножнам. Но Люпус тут же оттащил его обратно в укрытие.

— Не глупи, парень! — пропыхтел он. — В одиночку тебе не справиться. Тут целой армии не хватит.

Это было похоже на правду. Пламя, пожирая дубовые руки, подымалось, опоясывая собой деревянные перемычки. Неожиданно шесть раскрашенных лиц горящих монстров будто бы исказила пугающая гримаса нечеловеческой боли. Огромные глаза выкатились из разорванных глазниц, и красные губы скорчились, обнажая сжатые белые зубы. Глубоко из горящих деревянных глоток показались гудящие мехи.

Жнец содрогнулся. Вопль агонизирующих божеств! Потом здравый смысл подсказал ему, что маски были устроены так, чтобы ими могли манипулировать снизу жрецы. Рога и воздушные мешки в полых глотках порождали пугающие звуки. Но реальность внушала ужас, так как огненные образы двигали пылающими руками, точно в муках, а растрескавшиеся ноги кривились, будто в агонии. Завывая и пригибаясь, идолопоклонники скакали в благоговении, пока пламя не подобралось к переплетённым животам с обоих концов горящих тел древесных монстров, теперь все их лица были обращены кверху. Пламя уже лизало плетёные узилища, где хрипели жертвы, задыхаясь в клубящемся дыму.