Сергей Пономаренко - Вурдалак

Когда они заночевали на почтовой станции в Сумском уезде, Владимир ночью ушел, покинув Ирину. Пешком, оборванный и голодный, он добрался до Сум, где жил двоюродный брат его покойной матери. Тот не сразу признал в явившемся к нему оборванце двоюродного племянника, но потом обрадовался, приютил Владимира, одел и снабдил деньгами на дорогу до Киева.

Предполагая, что дома его могут ждать «сюрпризы» как от Геннадия Львовича, так и от покинутой Ирины, Владимир действовал очень осмотрительно. Он отправился домой к однокурснику по университету, ужасно испугав его. Тот сообщил Владимиру, что его отец, узнав о смерти сына, уехал в Чернигов, чтобы перевезти гроб с его телом в Киев. Однако, чтобы раскопать могилу и перевезти гроб, требовалось соблюсти много формальностей, и отец Владимира все еще находится в Чернигове.

Владимир, не медля, отправился в полицейское управление, расположенное возле Софиевской площади. Там он сделал заявление, что его отравил неизвестным ядом заведующий психиатрическим отделением черниговской земской больницы Геннадий Львович Бобров, испытывавший к нему личную неприязнь, а также что он был заживо похоронен. Владимир пояснил, что спасла его Ирина Олеговна Верещагина, которой приснился вещий сон. Она наняла рабочих, и те ночью раскопали могилу, где обнаружили его еще живого. Владимир не вдавался в подробности этой истории, не желая причинять неприятности спасшей его Ирине. Он решил, что, если Геннадий Львович получит по заслугам, этого будет достаточно и похищения людей прекратятся. За покушение на убийство Геннадия Львовича ожидала каторга, и Владимир надеялся, что его отец поспособствует тому, чтобы срок ему дали максимальный. Он не сомневался в том, что Геннадий Львович умолчит об иных своих страшных злодеяниях, за которые ему грозила виселица.

Оставался еще привратник тайного дома терпимости Федор, убивший Катю и Фортунатова, но Владимир пока не знал, как сделать так, чтобы полиция вышла на него, и хотел посоветоваться по этому поводу с отцом.

Уже на следующий день Владимир вместе с судебным следователем Артемом Всеволодовичем Конюшенко приехал в Чернигов.

Тем временем отец Владимира после долгих чиновничьих проволочек наконец получил разрешение на вскрытие могилы и транспортировку тела сына в Киев. Этим утром он, пригласив священника, адвоката Семыкина и четверых рабочих, должных разрыть могилу и перенести гроб на нанятый дилижанс, отправился на кладбище. За те несколько дней, что Иван Никодимович находился в Чернигове, он наслушался ужасных историй о похищениях покойников из могил и блуждающих оживших мертвецах-упырях. Поэтому, когда один из рабочих, поднимавших гроб из могилы, громко произнес, что «гроб с покойником на удивление легок», приказал немедленно его открыть. Рабочий поддел лезвием топора крышку, и та, скрипнув, поддалась, открыв удивленным и испуганным взорам присутствующих, что покойника в гробу нет.

– Не иначе еще один вурдалак объявится! – громко произнес самый старший из рабочих.

Иван Никодимович побледнел и зашатался, а Семыкин зло прикрикнул на болтливого рабочего.

– Так будете грузить гроб иль нет? – задался вопросом возничий дилижанса.

Отец Владимира, обескураженный и убитый горем, незамедлительно явился в полицейское управление, чтоб подать заявление о похищении тела сына. Каков был для него и сопровождавшего его Семыкина шок, когда в коридоре они столкнулись с пропавшим «покойником»! У Ивана Никодимовича чуть не случился сердечный приступ, но все обошлось, и счастливый отец обнял «воскресшего» сына.

Вместе с полицейскими из городской управы следователь Конюшенко и Владимир прибыли в психиатрическое отделение. Увидев вошедшего в кабинет Владимира и полицейских, Геннадий Львович, уверенный, что тот лежит в могиле, растерялся лишь на мгновение и сразу взял себя в руки.

– Вот мы и встретились снова, Геннадий Львович! – произнес Владимир, с ненавистью глядя на преступника, на совести которого было столько смертей.

Судебный следователь тут же предъявил ордер на задержание Боброва, пояснив:

– Вы подозреваетесь в покушении на убийство господина Шульженко!

– Я вижу господина Шульженко живого и здорового, хотя четыре дня назад его похоронили! – изобразил недоумение Геннадий Львович.

– Везите его к нему домой, – приказал судебный следователь двум местным полицейским. – А мы сейчас здесь произведем обыск и тоже приедем туда.

– Мне бы естественную нужду справить, – попросил Геннадий Львович.

– Хорошо, – сказал следователь и приказал полицейским: – Не спускайте с него глаз!

– В уборной на окнах решетки, как и везде здесь, – успокоил его Владимир.

Двое оставшихся полицейских начали обыскивать кабинет. Открыв шкафы и сейф, они стали выставлять на стол их содержимое.

– Мы ищем порошок, – пояснил следователь, – но пока не знаем, какого он цвета и в чем хранится, так что изымем все!

Бутылочек и коробочек со всевозможными порошками оказалось великое множество, и вскоре ими был заставлен весь стол.

– Господин следователь! – В кабинет ворвался один из полицейских, охранявших Геннадия Львовича. – Бобров сбег! Через окно – решетка оказалась бутафорская, только для виду была поставлена, легко снималась!

– Почему ты здесь?! – разозлился следователь. – Беги за ним, догоняй!

– Овсянников за ним побег, а я, значит, сюда, чтобы вам доложить, – объяснил полицейский.

– Пошел вон! – прикрикнул на него следователь. – Доложишь, когда поймаешь Боброва!

Полицейский как ошпаренный выскочил из кабинета.

Следователь и Владимир прошли в уборную. Оконная решетка и в самом деле легко снималась и ставилась на место.

– Я этого не знал, – пробормотал Владимир, чувствуя себя виноватым. – Вряд ли это сделали больные – они давали деньги дежурному санитару, чтобы вечерами выходить из отделения.

– Ловок, подлец! Ничего, сыщем его – никуда не денется!

Они вернулись в кабинет, где продолжался обыск, и тут Владимир, неловко повернувшись, случайно свалил на пол несколько баночек с порошками, к счастью, не разбившихся.

– Прошу прощения! – Владимир наклонился, чтобы их поднять, и прочел на одной из упавших баночек этикетку – «Бертолетова соль».

Остальные баночки он поставил на стол, а эту спрятал в карман. Для чего он это сделал, лишив полицию главной улики, Владимир не знал, действовал по наитию.

Обыски в кабинете и в доме Геннадия Львовича ничего не дали. Было обнаружено медицинское оборудование непонятного назначения, баночки и коробочки с мазями и порошками – и все. Все это было изъято в качестве вещественных доказательств и передано в криминалистическую лабораторию в Киеве для исследования. Геннадий Львович исчез, его поиски ничего не дали – он как под землю провалился. Судя по тому, что в его доме полицейские не нашли ни денег, ни паспорта, ни ценных вещей, он заранее подготовился к такому повороту событий. Так что судебный следователь особо не рассчитывал на то, что преступника удастся разыскать.