Тим Каррэн - Монстры повсюду

Такой, как я.

Но теперь с этим покончено. Я даже набросал кое-какой план, как уехать из Германии. Мои родственники в Индиане все умерли, но в городе Хуксетт, штат Нью-Гэмпшир, жила моя сводная сестра, и я подумывал отправиться к ней... Сорокалетний мужчина без перспектив в жизни.

Но я понимал, что должен это сделать. Я должен сбежать от Крофта. Должен убраться из Германии. Потому что с той самой ночи, когда мы разграбили могилу Алардуса Вердена, меня не покидало предчувствие чего-то жуткого, и я не мог от него избавиться. У меня сдавали нервы. Я понимал, что это чушь, но мне казалось, что если я не выберусь из страны, меня утащит за собой нечто мерзкое и огромное.

В общем, хватит вам слушать мою печальную историю. Вам она не интересна. Ведь вы хотите услышать об Альберте Крофте и руке колдуна XVII века. И об этом я вам дальше и расскажу.

Спустя две недели после нашего посещения кладбища в Старом Городе я решил нанести Крофту визит. Как оказалось, это была чертовски плохая идея. Потому что то, что лениво глодало мои нервы с тех пор, как мы вскрыли ту проклятую могилу, теперь начало жевать их всерьёз.

Сейчас объясню.

Я бы никогда не пришёл к Крофту без приглашения или без предупреждения. Обычно он отправлялся в город и звонил мне оттуда, ведь телефона у него не было. Стоило ему меня позвать, и я тотчас прибегал, взволнованный перспективой нового мрачного приключения. Но на этот раз я решил заскочить без предупреждения. Меня не покидало ощущение, что я должен зайти. И скорей всего, это стало моей самой крупной ошибкой.

Вюрцбург находился в двухстах километрах от Бад-Дюркхайма. Тем утром я вырулил на своём крошечном фиате на автобан, точно зная, куда направляюсь. Только вот не зная зачем. Я осознавал, что не могу покинуть Германию, не предупредив Крофта. Чувствовал, что должен это сделать. Я несколько раз кругами проезжал мимо его высокого, закрытого ставнями дома, но так и не мог заставить себя остановиться. Может, из-за нервов, а может из-за чего-то ещё, но при одной мысли о том, что мне придётся войти внутрь, у меня всё внутри сжималось. Но пару кружек пива в городе - и вот у меня уже появились силы и мужество, чтобы закончить то, ради чего я приехал.

Солнце уже село; от реки тянуло холодным воздухом, а редкую растительность у дома Крофта затягивал туман. Над головой светила полная, круглая луна, но свет её был не ярким, а тусклым и безжизненным, словно витающее над древним городом призрачное, восковое лицо. Вюрцбуг... Город древностей и захороненных предметов, тёмных преданий и богохульных тайн, спрятанных в унылых садах.

Я постучал в покосившуюся дубовую дверь, и весь дом - от угрюмых, накренившихся шпилей и готических башен до обваливающейся кирпичной кладки и кровли - казалось, содрогнулся. Возможно, у меня разыгралось воображение, но я был уверен, что этот высокий, загнивающий особняк на окраине Вюрцбурга заходил ходуном. Он зашатался, вздрогнул и погрузился в тревожную тишину. Он нависал надо мной, как выдернутый из чёрной, зловонной земли разложившийся чёрный скелет, излучающий злобу и ненависть.

Я постучал ещё раз. Я слышал, как мой стук эхом отозвался в длинных узких коридорах, пронёсся по лестницам и умер во тьме запертых чердаков и пустых ниш. Шорох шагов... Усталое шарканье ног старого человека, у которого едва хватает сил двигаться. Лязг замков, цепочек и отодвигание ржавых запоров. Дверь со скрипом приоткрылась сантиметров на пять.

- Кто стучит? Кто там? - спросил хриплый, надтреснутый голос сперва на немецком, а затем на английском. - Кто стучал в дверь?

Я даже не сразу ответил, потому что, если честно, не был уверен, что это Крофт. Этот надтреснутый, скрипучий голос... И глухой, раскатистый, словно старик шептал в трубу. Тусклый свет луны отразился в остекленевшем, выглянувшем в щель глазу.

- Крофт? - прошептал я.

На пару секунд наступила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.

- Это ты, Криг? Да, ты... Можешь входить.

Я попытался сглотнуть ком, но в горле пересохло. Я не мог поверить этому надтреснутому голосу... Он не был похож на привычный голос Крофта, хотя интонации были схожи. Будто кто-то подражал ему.

Дверь открылась, и в проёме появилась фигура.

Меня посетило безумное желание развернуться и бежать, оставляя между мной и этим тошнотворным домом как можно больше километров. Но я остался. Я переступил порог и последовал за удаляющейся фигурой в кабинет - просторную комнату, в которой Крофт проводил большую часть времени. Там было темно; помещение освещала единственная, догорающая на заваленном книгами столе свеча. Крофт обогнул стол, и в дрожащем пламени я рассмотрел его сгорбленную, прихрамывающую фигуру.

- Ты в порядке? - спросил я.

Он опустился в кресло, и я даже засомневался, что из них двоих хрустнуло: кресло или сам Крофт. Дыхание старика было хриплым, клокочущим.

- В порядке, в порядке, дружище. Хотя, стоит признать, что меня знобит... Слишком много ночей мы с тобой провели на промозглых кладбищах, да?

Это была наша с ним частая шутка. Я и не сомневался, что Крофт ответит именно так и, как всегда, отшутится. Но вот его интонация, ударения на определённых гласных... У меня холодок пробежал вдоль позвоночника.

- От тебя ничего не было слышно, - всё, что я смог выдавить.

Крофт кивнул, и мне показалось, что даже для этого ему пришлось приложить немало усилий.

- Я же сказал, мне нездоровилось. Не сомневаюсь, что миазмы этого старого дома ядовиты для лёгких... И конечности постоянно коченеют... Не важно, скоро я поправлюсь, и тогда...

- Что "тогда"?

Но Крофт покачал головой, словно это не стоило обсуждения. Он сидел в кресле, подальше от света, сгорбившись от усталости. Это был Крофт. И не был.

Наступившая тишина, мягко говоря, нервировала. Мой разум был подобен пустому барабану, и я не мог придумать, о чём заговорить. А Крофт, казалось, был занят лишь тем, чтобы дышать, словно сам процесс дыхания был утомительным и выматывающим. Всё его тело поднималось со вдохом и сдувалось с выдохом. Ему всегда было, что сказать: он либо болтал о какой-то чепухе, либо отстаивал свои теории, либо критиковал недавно прочитанную статью. Но он никогда не молчал.

В доме стоял запах, который мне не нравился. Не обычный запах плесени и древних книг, а что-то невыносимо застойное, вроде запертых подвалов и влажных грибниц, разрушенных склепов и прогнившей шёлковой обивки гроба.

Я попытался откашляться, но это оказалось совсем непросто... С каждым дрожанием пламени свечи я ловил случайные проблески лица и рук Крофта, и то, что я видел, очень напоминало слизь.

- Тебе надо выбраться на воздух, хоть ненадолго, - произнёс я. - Здесь плохо пахнет, Крофт. Несвеже. Тебе это на пользу не пойдёт.