Джо Лансдейл - Бог Лезвий

– Шволочь, – прокряхтел Поп.

Брайан всадил насадку старику в рот.

– Кажется, придется записать это на наш счет, дед. Полный бак! – Брайан вдавил рычажок на насадке, и бензин бурным потоком хлынул Попу в глотку.

Поп замотал головой, но насадку вытрясти не смог. Брайан прошел к колонке и поддал напору. Бензин потек с уголков губ Попа, забрызгал щеки, сбежал по подбородку на грудь.

– Ну-ну, пока с тебя хватит. – Снова подскочив к Попу, Брайан рванул шланг наружу.

Свесив голову набок, Поп стал блевать. Торч ослабил хватку, чтобы рвота не заляпала его. Перекатившись на живот, старик, содрогаясь в спазмах и кашляя, исторг на асфальт бензин, расползшийся маслянистым пятном.

Брайан присел на корточки рядом с Попом.

– Старичок-боровичок, я собираюсь задать тебе вопрос. Я ищу одну училку. Хорошенькую такую стерву. Возможно, с ней на пару муженек пожаловал. Один добрый самаритянин мне карту нарисовал, как к ним добраться, очертил, так сказать, область. Но пойми – точное расположение он мне зажал. Конечно, я могу обхаживать одну лачугу за другой, пока не найду мою дорогую учительницу, сам понимаешь. Самаритянин тот был, конечно, немного не в себе, пока карту эту рисовал – что мы там делали, Мульт, по титькам его жены ножом чиркали?

– Уши ей отрезали, – поправил Мультик.

– Твоя правда. – Брайан развернулся вновь к Попу. – Проблема ясна, надеюсь? Парочка, что нам нужна, остановилась в домишке на озере Минанетт, и домишко тот принадлежит неким Бомонтам, и, бьюсь об заклад, ты и их знаешь, и где эта хатка стоит, правильно?

– Пошел на хрен, козел, – булькнул Поп.

– Вот как? Ну, сам напросился.

Брайан схватил Попа за голову и силой приложил оземь. Рывком спустил старику штаны вместе с линялыми боксерами. Задвинул насадку – точно туда, куда метил. Бензин сразу заляпал одежку Попа изнутри. Старик закричал.

Пошарив по карманам, Брайан свистнул:

– Торч, Мультик, у кого спички?

Поп попробовал подняться и побежать, но Брайан, ухватив старика за спущенные портки, опрокинул того на землю и со всей силы впечатал тому пятку в живот. Потом – повыше живота, еще и еще раз. Раздался хруст, будто раскололи орех, – треснули ребра.

– Лежи и не рыпайся, – сказал Брайан.

Поп захрипел. Сил встать не было.

Мультик кинул Брайану коробок спичек. Брайан поймал, попутно втолковывая Попу:

– Сейчас мы с тобой сыграем в игру, дед. Я как-то ловил у мусорных бачков енотов. Потом сливал бензин с газонокосилки и полоскал их в нем, хорошенько так. Потом – отпускал и бежал следом, швыряя в них горящие спички. Так вот, ни один ублюдочный енот от меня не сбежал. Ты же понимаешь, что это значит?

С огромным трудом Поп встал на колени, помогая себе руками. Сломанное ребро упиралось в легкое, подобно раскаленному острию копья.

– Так вот, мы с тобой сыграем в эту игру. И ты будешь моим енотиком. На счет три, раз…

Рывком Поп распрямился – и побежал.

– Шулер! – заорал Брайан и швырнул ему вслед спичку.

Ударившись о спину старику, она скатилась тому в спущенные штаны – и они вспыхнули разом. Огромный язык огня обвил Попа со спины, и загорелась его облитая бензином голова. Даже рубашка расцвела огненным цветком. Крича, Поп выписал пару безумных слепых зигзагов по парковке, упал, покатился по асфальту, трепыхаясь словно рыба, выброшенная из воды.

– Класс, – присвистнул Мультик.

– Вы, двое, – Брайан махнул Джимми с Анджелой. – Идите в лавку и возьмите нам питья и еды. Мы отсюда сваливаем.

– Конечно, – откликнулся Джимми, не отводя помертвевших глаз от катающегося в огне Попа. Анджелы рядом не было – согнувшись в три погибели, она приникла к борту «шевроле». Ее тошнило.

– А ну отойди от клятой машины! – крикнул Брайан. – Ты ее, мать твою, заляпаешь!

– Я уведу ее, – поспешно заверил его Джимми. Он, пусть неловко, но с большой нежностью, обнял ее и аккуратно повел в сторону.

– Пошевеливайте батонами, оба! Несите жратву и попить!

– Мы идем, идем! – В голосе Джимми стояли слезы, он осторожно вел Анджелу к магазину. Когда они оба скрылись внутри, Мультик спросил:

– Как с ними быть? Ты же не будешь их отпускать, а?

Брайан уставился на него, и зловещий тик вновь распустил рябь по его бледному лицу.

– А ты как думаешь, друг мой?

– Мы с ними разберемся, да?

– Да, черт возьми, мы с ними разберемся. Но позже. Сейчас я не готов.

Они взглянули на Попа. Он уже не шевелился. Пламя объяло его равномерно с головы до пят. Над телом, затмевая огни вывески, вился черный дым, будто исходящий дух.

– Ты, – Брайан похлопал Торча по плечу, – пока сядь за руль.

Торч кивнул.

– Мультик, иди в лавку и поторопи наших голубков.

Тот побежал выполнять поручение. Минуты через две в дверях показались Джимми с Анджелой. Мультик маячил за их спинами. В руках он держал полную охапку масок на Хеллоуин.

– Эй, Брайан! – крикнул он, счастливо улыбаясь. – Ты только глянь! Разве сегодня – не та самая ночь?

– А ну, все в машину, живо, – холодно скомандовал Брайан, и троица быстро миновала его.

Он забежал в «Поповью лавку» и выскочил оттуда некоторое время спустя. В руках у него был коробок спичек. На распахнутую стеклянную дверь уже ложились, идя изнутри, трепещущие отблески пламени.

– Ко мне, сукин сын! – голосил Мозес Франклин.

Черно-подпалая гончая скрылась в сумерках. Секунду назад пес копался в кустах – и вот его уже нет.

– Чертова собака, – пожаловался вслух Мозес. – Поймаю тебя – хвост накручу так, что мало не покажется!

Он был не на шутку разозлен, почти взбешен. Сто пятьдесят долларов отдал за эту псину на ярмарке и что получил? Охотник из нее такой же, как из него – балерина. Пес только и мог, что жрать да на луну брехать, когда скучно.

Две другие гончие выбежали к нему, болтая языками по ветру. А черно-подпалый недоумок так где-то и носился дикарем.

Мозес включил налобный фонарь на резинке и, вздохнув, пошел туда, где последний раз мелькал пес. Гончие затрусили следом. Вот – нормальные собаки, пусть и след берут не так чтобы хорошо, но хоть отзываются, когда их зовешь. Всякая блохобаза должна свое место знать – на то она и собака, а не человек.

Проламываясь сквозь кустарник и выкрикивая псовье имя, Мозес не получал ни ответа ни привета. Видимо, придется подуть в охотничий рожок. Он уже почти поднес его к губам, как краем глаза уловил что-то подозрительное.

Красное марево.

Мозес прищурился. Какого черта? В той стороне – только главная дорога и…

«Поповья лавка».

– Бог ты мой, – крякнул Мозес, – «Лавка» горит!

Сбросив лямку ружья с плеча, он повесил рожок обратно на пояс и быстрым шагом пошел на огонь, расшвыривая по пути бурелом и переступая через коряги.