Сергей Бабернов - Гуло: Первая проверка

Картинки прошлой ночи вернулись с чёткостью не присущей сновидениям. Да и какие к чёрту сновидения, кого я обманываю! Моё тело до сих пор помнило Аманду, ноздри ощущали запах её кожи и волос, аромат духов, на губах сохранился вкус поцелуев. Я смутно представлял, как мы очутились в спальне, но словно наяву видел, как покрытые чёрным лаком ногти Аманды, сперва разрывают футболку, а потом впиваются в мою грудь, как одним, едва заметным движением, она скидывает платье и слизывает кровь из нанесённых ею ран. Прикосновения языка обжигают не хуже серебра. Но меня это не пугает. Я жажду ещё. Зверь во мне рвётся наружу и хрипло рычит. Аманда отрывается от моей груди, откидывает упавшие на лицо волосы и смеётся. Совершенство её тела, звук её голоса, рушат остатки самоконтроля. Зверь совсем уже близко. Я чувствую жар. Я готов к обращению. Губы вампирши впиваются в мои. Я чувствую вкус собственной крови. Я чувствую, как сила зверя успокаивается и сперва нехотя, а потом всё быстрее и быстрее перетекает к ней. Мне не жалко, за эти мгновения я готов отдать всё. На место ушедшей силы, приходит нечто новое. Через жар и влагу плоти Аманды, я получаю часть её накопленной веками мощи. Обжигающе-холодная сила вампира наполняет меня, перемешиваясь с пылающей яростью оборотня. Мы делимся силой через каждую пору кожи наших переплетённых тел. Аманда прерывает поцелуй, с её губ срывается протяжный стон, она обнажает клыки, и через мгновение я чувствую, как они вонзаются в мою шею. Назревающий оргазм отступает, меня подхватывает тёплая волна спокойствия и наслаждения. Я чувствую ритмичные всё убыстряющиеся движения Аманды и её губы на шее, ощущаю как её ногти полосуют спину, слышу наши стоны, и я лечу. Я не хочу, чтобы это прекращалось. Наши тела сотрясают волны оргазма. Аманда отворачивается, убирая клыки из моего тела, нежно, лёгким движением, просит выйти меня. Я переворачиваюсь на спину и слышу:

— Маленький, храбрый Гуло.

Потом разноцветные круги перед глазами. Забытьё.

— А всё же жаль, Стефан, что ты не ставишь камер внутреннего слежения, — я резко обернулся, в дверях спальни стояли трое. Стефан и незнакомые мне мужчина и женщина.

— Запись этого представления разошлась бы на «ура», — женщина прошлась по комнате без определённой цели, скорее всего, она просто не могла долго оставаться на одном месте. Казалось в ней скрыта очень тугая пружина, задающая эту порывистую, чем-то даже пугающую, энергию. И она, и её спутник являлись ликантропами. Их сущность и силу я почувствовал без труда.

— Запись, где великолепная Аманда трахается с росомахой альфа, — она застыла напротив меня. — Это многого стоит. Ты эгоист, Стефан.

— Фелисса, — подал голос мужчина, — мы здесь не за этим.

— Вы не за этим, — она сделала ударение на первом и последнем слове, — а я…, — кончик розового языка прошёлся по пухлым губам. — Я…, — тонкие пальцы коснулись шрамов на моей груди, опустились к краю простыни. Я поспешно отступил. Женщина рассмеялась. — Какая скромность! Какое целомудрие! И не подумаешь, что час назад…

— Час назад, Гуло получил метку Мастера, — вмешался Стефан. — Не более того.

— Аааааа, теперь это так называется, — женщина улыбнулась. — Всё понятно.

Проклятье! Что, в конце концов происходит?! Где моя одежда? Бог с ней, с разодранной футболкой. Где хотя бы штаны?! Не очень уютно стоять в скользящей шёлковой простыне перед малознакомым вампиром, незнакомым оборотнем и его сексуально озабоченной подружкой. Кстати, на что это она намекала?

— Как вы себя чувствуете, друг мой? — тёмные глаза вампира излучали тревогу. — Процесс чуть было не вышел из-под контроля.

— А, по-моему, всё выглядело замечательно, — хохотнула женщина. — Я бы посмотрела ещё раз. Так возбуждает.

— На что посмотрела? — то ли закипающий гнев, то ли скрытые ресурсы силы, то ли ещё что-то позволили выдержать мне взгляд вампира. — Возбуждает что?

— Я контролировал вас и Аманду, когда пришёл Каттус и его Фемелла.

— Меня зовут Фелисса, — женщина села на кровать и вытянула стройные затянутые в чёрный шёлк ноги. — Запомни, Гуло.

— Да, — если вампир способен на чувства, то шляхтичем сейчас владело смущение, — познакомьтесь, Каттус — самец альфа пардов, Фелисса — Фемелла.

Женщина покинула кровать и почти кошачьей походкой приблизилась ко мне.

— Я бы хотела познакомиться, Поближе, — изящная ладонь коснулась моей щеки. — Гораздо ближе.

Если бы ни ночь с Амандой, я, наверное, польстился бы таким вниманием и подобными, откровенными намёками. Фелисса поражала красотой. Стройная, в короткой кожаной юбке и чёрном топе, она прекрасно владела телом, чередуя, то напряжение охотницы, то грациозность призывающей самки, то порочность жаждущей наслаждений женщины. На её округлом, почти детском лице, то и дело появлялось капризно-требовательное выражение, что скорее всего отображало главную черту её характера. Рыжие, в мелких кудряшках, волосы (у рысей-женщин, видимо, тяга к этому цвету, как у Стефана к бордо) она заколола на затылке, оставив несколько прядей падающими на глаза. Глаза поражали особо. Слегка раскосые, тёмно-медового цвета, они светились недюжинным умом и откровенной насмешкой. Она играла роль порнодивы, пустышки и наслаждалась тем, что ей это удавалось.

— Гуло, — тонкие пальцы скользнули по моему плечу. На всякий случай я придержал простыню. Альфа рысей в своей игре способна выкинуть любой трюк, — ну не надо так пялиться, — она подошла к мужчине. — Я польщена, что после Аманды, ты замечаешь меня. Но не в присутствии же моего альфа, — она потёрлась о его плечо и снова расположилась на кровати.

— Не слушайте её, — мужчина шагнул ко мне и протянул руку. — Каттус — альфа пардов. Рад что вы с нами.

— Я тоже рад, Каттус, но минутку, — я снова поймал взгляд Стефана. Чёрт, а это приятно смотреть в глаза вампира и не бояться попасть под его власть. — Насколько я понимаю, вы все наблюдали за тем, что здесь происходило.

— Гуло, я не мог оставить вас наедине с Мастером. Тем более с Амандой. Вы оба чудом остались живы. Сила…

— К чёрту силу. Вы подглядывали?

— Я должен был. Каттус и Фелисса пришли раньше назначенного. Я не мог…

— Брось, Гуло, — Фемелла закинула руки за голову и улыбнулась, — вы оба были великолепны. Кстати, не хотите принять в кампанию ещё одну девочку? — она надула пухлые губки и глянула на меня из-под длинных ресниц и упавших на лицо прядей. — Я буду послушной. Примете?

Вот тут я взорвался. Несколько минут я в довольно резкой форме высказывал всё что думаю о здешних обитателях, об их привычках и о борделе, созданном ими. Я не забыл помянуть близких и дальних родственников присутствующих (наверняка давным-давно почивших), а так же прародителя всех вампиров и оборотней.