Сергей Бабернов - Гуло: Первая проверка

Хм, на безрыбье и рак рыба. Покурим «Гавану» (наверняка, подлинную и самую дорогую), представим себя на время каким-нибудь Мистером-Твистером.

Я разминал сигару, когда открылась дверь и вошла Кристина.

— Задерживаетесь, дитя моё, — в голосе Стефана ни капли раздражения, однако девушка зябко передёрнула плечами. Немудрено, в одно мгновение вамп может оказаться за спиной и свернуть шею. Или вонзить в оную клыки. Даже не знаю, что лучше.

— В нашем баре отродясь такого пойла не держали, — сарказм и обида в голосе предназначались естественно мне. — Пришлось в круглосуточный сбегать.

— Не стоило надрываться, — я не собирался отмалчиваться. Альфа я или не альфа?! — Принесла бы, что в баре подают.

Рысь с трудом проглотила возмущение, ещё секунду и, казалось она зашипит.

— Успокойтесь, друзья мои, — широкая рука Стефана прошлась по волне рыжих волос. Кристина прикрыла глаза, прогнулась и потёрлась щекой о ладонь вампира. Обычный жест подчинения. На секунду я убрал защиту и позволил волне силы пройтись по комнате, коснуться рыси. Однозначно! Девушка имела две метки кровососа, а значит подчинялась ему.

Оба глянули на меня. Естественно они почувствовали прикосновение. Стефан устало улыбнулся и пожал плечами. Кристина, как ни странно смутилась.

— Я могу идти, — голос её дрожал и я почувствовал, каких усилий ей стоило не добавить «хозяин».

— Вы с Анной дождётесь нашего нового друга, — Стефан, вроде бы не заметил нарушения устава.

— Я помню, — девушка положила рядом с сигарами дешёвый пакет, который своим видом даже не нарушал, а я бы сказал — оскорблял — изысканное убранство комнаты. Мне это понравилось. Не то чтобы, Стефан меня раздражал, но слишком уж он переигрывал, изображая эдакого, восставшего из гроба крёстного отца с клыками.

Кристина скрылась за дверью.

— Она чувствует вашу силу альфа, — Стефан скрестил руки на груди. — И как любая самка оценивает свои шансы. Вы заметили?

— Любезный пан, — эти разглагольствования в стиле господина Дроздова начинали раздражать, — позвольте заметить, что и я, и она — люди в гораздо большей степени, чем вы сами. Не надо постоянно равнять нас с животными!

— А разве человек не то же животное? — вампир не обратил на мою вспышку внимания. Даже тона не повысил. — Будьте внимательнее, Гуло. Встречаются две собаки и начинают обнюхивать друг другу хвосты. Мужчина приглашает женщину в дорогой ресторан, заказывает изысканное вино и они вместе вдыхают редкостный букет запахов, каждый из своего бокала. Заметьте и тот и другой ритуал заканчивается одним — старым, как мир совокуплением. И неважно, где оно происходит — на помойке или в шикарной спальне. И там, и там верх берёт животное начало, которое человек научился маскировать условностями, традициями и правилами поведения. Но мы-то с вами знаем, что любой кавалер в дорогом смокинге, по сути ничем не отличается от блохастого кобелька, а его жеманная подруга — от обычной течной сучки.

Чёрт, а он умеет рассуждать. На мгновение, я даже заслушался и ослабил защиту.

— Ну уж вы-то принадлежите к высшим существам, — я звякнул пакетом и извлёк пиво. За неимением лучшего пробку сорвал зубами. Преимущество оборотня — сломанный зуб восстановится за сутки.

— Отнюдь, мой друг. Я такое же животное. Но может от философии перейдём к нашим делам? Мы ещё найдём время побеседовать и поспорить. А сейчас его слишком мало. Хотелось бы решить все вопросы до рассвета.

— Я само внимание. Вы уже предложили мне место вожака несуществующей стаи, намекнули на возможность потрясти гениталиями перед камерой. Я прямо-таки сгораю от нетерпения — что же дальше.

Стефан смеялся недолго, но, по-моему, вполне искренне. Хотя с вампиром ни в чём нельзя быть уверенным. Особенно, если кровосос прожил уже четыреста лет и перемещается по комнате подобно призраку.

Я глотнул пива и затянулся сигарой. И чего от них так с ума сходят? Самокрутка, она и есть самокрутка.

— Став оборотнем, вы избежали многих опасностей, — Стефан опустился в кресло.

Естественно, он намекал на курение. Я пожал плечами:

— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

— Я всё забываю, что вы убеждённый фаталист. Но к делу, друг мой, к делу. Вы готовы?

Я кивнул.

— Прежде хочу сообщить вам, что все вампиры на этой земле, не более чем эмигранты. Да, друг мой, мы пришли, увидели пустоту и поспешили её занять. Местную диаспору, одну из влиятельнейших в Европе, уничтожили во времена Ивана Грозного. Тогда нас преследовали повсюду, но здесь особенно. Одно избиение стада людей-туров чего стоило. Они, кстати, так и не оправились. Вымерли вместе с турами натуралами. Нет, среди нас есть уроженцы Руси, но они молоды, не более двух веков. И я, и моё окружение — по-прежнему чужаки здесь. Потому, этот закон для нас очень важен.

Я приподнял бутылку, прося реплики. Стефан кивнул.

— Оборотни — уроженцы этой земли. Почему они с вами?

— Не все, друг мой, не все. Альфы волколаков и пардов на нашей стороне. С вожаком ратттов — крыс — у нас договор. А вот Урсус альфа отказался даже разговаривать.

— Вы про медведей?

— Совершенно верно. Но их клан невелик, живёт по патриархальным законам и к нынешним переменам равнодушен. Они не замечают нас, мы их. Меня такое положение вещей устраивает. Вы следите за моей мыслью?

— Стараюсь, но пока не вижу с какого бока меня тут приклеят.

— Время, друг мой, всему своё время. Я пытаюсь как можно глубже посвятить вас в суть проблемы. Из заслуживающих доверия источников, я знаю, что ратификация закона о правах паранормальных существ, может быть приостановлена. Против нас и левые, и правые. Мощное церковное лобби. Чтобы не ударить в грязь лицом, закон всё-таки протащат, но с убийственными поправками. Я пытаюсь помочь монстрам влиться в цивилизацию, но мою деятельность могут подогнать под закон о тоталитарных сектах, запретить…

— А вы этому удивляетесь? — я потянулся за новой сигарой. — Вы что, четыре века из гроба не вылазили? Не знаете, как здесь дела делаются?

— Сейчас другая ситуация. Позвольте кое-что продемонстрировать.

Стефан прошёл к портрету какого-то самодовольного господина в парике с буклями. Именно прошёл, а не переместился. По-видимому, меня ожидало нечто более эффектное.

Стефан легко отодвинул портрет. Повозился с дверкой встроенного в стену сейфа и вернулся к столу с пачкой фотографий. Всего-то! Я ожидал большего.

Первый же снимок существенно поколебал мой скептицизм. Зрелище впечатляло. Залитая кровью комната и повсюду куски человеческого, судя по всему, тела. Далее, женщина с вырванным горлом. В мёртвых глазах застыл ужас, сквозь зияющую рану виден позвоночник. Я перебрал стопку, люди с содранной кожей, выпущенными внутренностями, распятые на могилах, просто растерзанные.