Дэн Симмонс - Лето ночи

Лоренс не шелохнулся, а Дейл прекрасно знал, что если уж его брат заплакал, значит ему по-настоящему больно.

Но тут Лоренс вскочил, сделал грациозный медленный пируэт и, все еще окруженный облаком пыли, рухнул вперед.

Нет, он не то чтобы рухнул – скорее взмыл в воздух с грацией умирающего лебедя в исполнении каскадера из ковбойского фильма, сделал полный оборот в воздухе, вновь коснулся земли, а затем сложился пополам и исполнил еще один смертельный кульбит. Его широко разведенные в стороны ноги и руки болтались словно неживые. Ребята невольно отшатнулись, когда кувыркающееся тело пролетело над их головами, и завороженно наблюдали, как оно плюхнулось на ровную полоску берега у самого края воды, перевернулось и замерло, бессильно уронив руку в пруд.

– У-у-у, – с восторженной завистью промычал Кевин.

Остальные криками выразили свое полное одобрение.

Лоренс встал, стряхнул с одежды и волос пыль и изогнулся в глубоком поклоне.

С этого момента и в течение ближайших примерно пары часов, пока безмятежный день, угасая, переходил в ранний вечер, ребята умирали. По очереди стоя на вершине, они изо всех сил увертывались от летящих со всех сторон комьев земли, а когда снаряды попадали в цель, старательно изображали собственную гибель.

Самое комичное представление, конечно же, устроил Кевин. Он был похож на престарелого актера, который, будучи застреленным, старается поудобнее улечься на пол сцены и при этом еще придерживает на голове бейсболку. Дейзингер и Маккоун проявили себя как лучшие крикуны и умирали в сопровождении оглушительных жалобных вздохов, стенаний и воплей. Майку удалось изобразить поистине несравненный по грациозности прыжок, к тому же он дольше всех оставался неподвижным: несмотря на непрекращающийся обстрел, он лежал не шевелясь и поднялся, лишь когда решил, что достаточно потешил публику. Дейл заслужил всеобщую хвалу, первым, так сказать, потеряв лицо: он пропахал физиономией бо́льшую часть крутого откоса и здорово ободрал при этом кожу на носу и щеках.

Но Лоренсу все-таки удалось вернуть себе лавры победителя. Его финальный coup de grâce [75] Последний удар, удар из милосердия к побежденному (фр.) . оказался поистине сокрушительным. Сделав несколько спотыкающихся шагов назад, этот хитрец на полминуты скрылся из поля зрения соперников, и, в то время как все пятеро недоуменно ворчали, гадая, куда мог деться маленький бандит, он выпрыгнул словно ниоткуда и на высоте примерно тридцати футов пролетел над головами потрясенных наблюдателей. Дейл буквально рот разинул, и сердце у него вдруг подскочило и застряло где-то в горле, полностью лишив возможности дышать. Его первой мыслью было: «Боже милостивый, он же разобьется!» А в следующее мгновение ее сменила другая: «Мама меня убьет!»

Лоренс, однако, не разбился. И не умер. Прыжок был таким мощным, что мальчишка перелетел через каменные валуны – правда, всего лишь какими-то тремя дюймами выше – и плюхнулся в воду, окатив при этом Кевина и Майка каскадом брызг.

Этот участок пруда был самым мелким – глубина здесь едва достигала пяти футов, – и Дейл уже мысленно рисовал жуткую картину, представляя, как острая макушка свернутой набок головы брата медленно погружается в илистое дно. Он уже начал стягивать с себя футболку, чтобы нырнуть и попытаться спасти брата, прикидывая, сумеет ли сделать этому стервецу искусственное дыхание, когда Лоренс выскочил на поверхность. Личико его сияло, рот растянулся в торжествующей улыбке, выставив на всеобщее обозрение два далеко не идеальных ряда зубов.

На этот раз аплодисменты были совершенно искренними.

Теперь делом чести каждого было повторить, как выразился Кевин, «смертельный прыжок». Дейлу это удалось только после трех фальстартов, да и то исключительно потому, что с берега за ним внимательно следили несколько пар глаз и отступать было нельзя. А пруд темнел так далеко… Несмотря на то что Дейл обладал достаточно высоким для шестиклассника ростом и соответственно длинными ногами, ему пришлось хорошенько разбежаться и как можно сильнее оттолкнуться от земляного вала над впадиной, чтобы благополучно миновать опасную каменистую гряду. Дейл никогда не решился бы на это – да и ни один из ребят тоже, – если бы собственными глазами не убедился, что такое вообще возможно. Когда с четвертой попытки он, к собственному немалому удивлению, все же добился успеха, первым, хотя и неосознанным его ощущением было завистливое восхищение братом.

В течение нескольких секунд Дейл Стюарт словно парил в высоте не меньше двадцати пяти футов, а внизу все еще простирался склон холма и поверхность пруда поблескивала так невозможно далеко за высушенной солнцем до твердости кирпича глинистой береговой полосой. Сила тяжести все же брала свое, и Дейл начал падать, размахивая руками и как будто лихорадочно крутя в воздухе педали невидимого велосипеда… сначала уверенный, что все закончится хорошо… потом абсолютно не сомневаясь, что вот-вот разобьется… Он плюхнулся в пруд буквально в нескольких дюймах от берега. Прохладная зеленая вода сомкнулась над ним, заполнила нос. Он заколотил ногами, чтобы оттолкнуться от заросшего водорослями дна, в конце концов снова оказался среди света и воздуха и завизжал от невообразимого восторга.

Ответом ему были приветственные крики и аплодисменты друзей.

Последним прыгал Кевин. Но прежде чем совершить головокружительный полет, он минут десять откашливался, что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, определял направление ветра, проверял, хорошо ли завязаны шнурки… Остальным приходилось только ждать. Набравшись мужества, Кевин наконец оттолкнулся от точки отскока и с силой пушечного ядра взмыл в пустоту. Его прыжок оказался самым дальним: плотно сомкнув ступни и зажав пальцами ноздри, Кевин «солдатиком» вошел в воду футах в четырех от берега. Из всей компании только он сохранил достаточно самообладания, чтобы предварительно снять футболку и джинсы и прыгать только в боксерах и теннисках.

Он вынырнул на поверхность, победно усмехаясь. Остальные в это время с радостными криками топили в воде его вещи. Кевин проворчал что-то по-немецки и проводил взглядом Лоренса, который прыгнул уже в шестой раз и ради разнообразия сделал сальто-мортале перед самым падением в воду.

Мокрые с ног до головы, ребята, чавкая кедами с водой, отправились на другую сторону пруда, чтобы теперь искупаться по-настоящему и понырять в самом глубоком месте со скал, возвышавшихся над прудом футов на восемь. Обычно они купались не здесь: обилие водяных ужей и родительские предостережения об опасности «бездонного карьера» делали свое дело, и чаще всего мальчишкам приходилось ждать, пока у кого-то из взрослых найдется время, чтобы отвезти их на машине к пруду Хартли, располагавшемуся неподалеку от дороги на Оук-Хилл. Вот почему это вечернее купание доставило всем особенное удовольствие.