Дэн Симмонс - Лето ночи

Сразу же после обеда, за которым ни отец, ни сын не проглотили ни крошки, они двинулись в город.

Автозаправка «Тексако», принадлежащая Эрни, была закрыта: по воскресеньям она обычно работала до четырех, и сегодняшний день не стал исключением. На площадке стояли три разбитые машины, но «кадиллака» среди них Дуэйн не увидел. Тогда он пересказал Старику то, что узнал от шерифа о Конгдене.

Тот с отвращением пробормотал какие-то проклятия в адрес «вороватого капиталистического отродья» и отвернулся.

Они проехали по Второй авеню мимо погруженной во мрак Старой школы и свернули на Депо-стрит. Краем глаза Дуэйн увидел отдыхавших на веранде родителей Дейла. Те тоже узнали пикап Макбрайдов, и от мальчика не укрылось, какими напряженными сделались их позы.

Вскоре позади остался и перекресток Броуд-авеню.

Черного «шевроле» Конгдена не было ни во дворе, ни на грязной дороге около жалкого домишки. Старик постучал в дверь, но никто не отозвался, кроме пса, огромного, если судить по его злобному лаю. Дуэйн с отцом обошли дом и направились в дальний конец заросшего сорняками двора, осторожно ступая между разбросанными повсюду пружинами, пивными банками и еще каким-то хламом, среди которого валялась даже старая стиральная машина.

За небольшим сараем они наконец обнаружили то, что искали: несколько ржавых автомобилей. Всего их было восемь. Два стояли на каких-то колодах и, судя по виду, еще подлежали восстановлению, остальные представляли собой возвышавшиеся над травой груды ржавых деталей. «Кадиллак» дяди Арта стоял отдельно, ближе всего к сараю.

– Не лезь внутрь, – предостерег его Старик, и в его голосе прозвучали какие-то непривычные нотки. – Если увидишь книжку, я сам ее достану.

Теперь, когда машина снова была на колесах, страшные повреждения стали еще заметнее. Крыша сплющена и смята почти до уровня дверец. Даже с пассажирской стороны, около которой они стояли, было видно, что тяжелая машина после столкновения с балюстрадой моста несколько раз перевернулась. Капот исчез, и Конгден или кто-то другой уже успел разложить на траве детали двигателя. Дуэйн обошел «кадиллак» и остановился возле водительского места:

– Отец!

Старик обошел вокруг машины и встал рядом с ним. Обе левые дверцы отсутствовали.

– Но они были на месте, когда «кадиллак» вытащили из воды! – недоуменно воскликнул Дуэйн. – Я ведь показывал шерифу полосу красной краски на боку.

– Помню. – Старик поднял металлическую стяжку и стал шарить ею в траве, будто надеясь отыскать пропавшие дверцы.

Дуэйн присел и заглянул внутрь, затем отошел к багажнику и сунул голову в огромную дыру, зиявшую на месте заднего стекла, после чего дернул дверцу с правой стороны, открыл ее и склонился над тем, что когда-то было задним сиденьем.

Искореженный металл. Разодранная обшивка. Пружины. Куски ткани и изоляции, свисавшие с потолка салона, словно причудливые сталактиты. Осколки стекла. Запах крови, бензина и масла, вытекшего из коробки передач…

Книги нигде не было.

– Дверцы куда-то пропали, – сообщил подошедший Старик. – А как ты? Нашел что искал?

Дуэйн покачал головой:

– Нам придется поехать на место аварии.

– Нет. – В голосе отца звучали нотки, делавшие невозможной любую дискуссию. – Не сегодня.

Дуэйн повернулся, чувствуя, как на плечи наваливается огромная тяжесть, что-то еще более невыносимое, чем острое горе, охватившее его после смерти дяди Арта. Он двинулся в обход сарая, размышляя о предстоящем вечере в обществе Старика и бутылки с выпивкой. Сделка оказалась напрасной.

Но едва он завернул за угол сарая, как на него бросилась огромная собака. Нападение произошло так неожиданно и быстро, что Дуэйн не успел даже вытащить руки из карманов.

Сначала Дуэйн даже не понял, что это собака: перед самым его носом вдруг возникло что-то массивное, черное, рычащее – таких жутких звуков Дуэйн вообще никогда не слышал. Затем это что-то прыгнуло на него, длинные клыки сверкнули у самых глаз – и Дуэйн рухнул навзничь прямо на пружины и разбитые стекла, придавленный мощным телом разъяренного существа, которое, извиваясь и рыча, подбиралось к его горлу.

В эту секунду, прижатый огромной тяжестью к захламленной земле, не в силах пошевелиться, Дуэйн вдруг осознал только одно: он смотрит прямо в лицо смерти. Время, казалось, застыло, и он в нем тоже застыл. Собака, превратившаяся в сплошное черное пятно, нависла над его лицом, заслонила собой весь мир – он видел только ее страшную пасть и капающую с клыков слюну – и готова была вцепиться в горло.

Старик, вновь подхватив на ходу стяжку, метнулся к лежащему Дуэйну и что есть силы обрушил железяку на пса. Удар пришелся доберману под ребра и отбросил его футов на десять в сторону дома. Хриплый визг пса походил на скрежет изношенных шестеренок.

– Вставай, – прохрипел Старик, занимая позицию между Дуэйном и собакой, уже поднявшейся после падения.

Дуэйн даже не понял, к кому обращены эти слова – к нему или к доберману.

Мальчик едва успел подняться на колени, когда пес вновь бросился в атаку с явным намерением добиться своего и с таким жутким рыком, что у Дуэйна от страха свело кишки.

Но теперь на пути у добермана стоял Старик. Дуэйн увидел, как отец стремительно развернулся, перехватил стяжку обеими руками и мощным движением снизу вверх взмахнул своим оружием как раз в тот момент, когда пес пролетал в прыжке мимо него. Как ни странно, но первой мыслью, мелькнувшей в это мгновение в голове Дуэйна, была мысль о сходстве отца с игроком в бейсбол, отбивающим верхний мяч в дальний конец поля.

Удар пришелся собаке под челюсть, ее голова запрокинулась назад под совершенно невозможным углом, а тело совершило стремительное сальто назад, с глухим стуком шмякнулось о стену сарая и сползло вниз.

Дуэйн встал и, пошатываясь, прошел мимо пса. Доберман был еще жив, но Старик нанес ему еще один удар под челюсть, от которого морда собаки неестественно подпрыгнула, словно была привязана к телу невидимой веревкой. Широко открытые глаза застыли и подернулись смертной пеленой.

– Черт возьми, – пробормотал Дуэйн, чувствуя, что если он не скажет сейчас что-нибудь хоть отдаленно напоминающее шутку, то просто упадет на месте и завоет, – мистера Конгдена ждет большой сюрприз.

– Хрен с ним, с этим Конгденом, – сказал Старик, но в голосе его не было никаких эмоций. – Держись ближе ко мне.

Дуэйну даже показалось, что с тех пор, как восемь часов назад машина шерифа въехала к ним во двор, отец впервые сбросил с себя напряжение и несколько успокоился.

Все еще сжимая в руке стяжку, Старик подошел к дому и несколько раз с силой стукнул ею по входной двери. Изнутри никто не отозвался. Дверь оставалась запертой.