Поль Феваль - Город вамиров [Вампирская серия]

Выслушав, г-н Гоэци удалился с железным гробом, а граф Тиберио снова принялся за вино. Эдвард Бартон, лежа в тесном гробу, был в восторге. Он думал, что сейчас увидит Корнелию, а та найдет способ впустить его друзей в замок. Таков был план, и надежды Неда были подкреплены тем, что г-н Гоэци исполнил лишь часть приказаний графа Тиберио. Он сообщил слугам, что граф требует вина, но не сказал ни слова о Корнелии.

Сколько коридоров, сколько подвесных мостов, лестниц, залов и необитаемых комнат отделяли покои графа Тиберио от покоев Летиции?

Прекрасная итальянка возлежала, как восточная красавица, на горе подушек. В последнее время она заметно пополнела. Именно здесь наш дорогой Эдвард С. Бартон осознал, в каком положении очутился!

— Ты привез его живым? — воскликнула Палланти, увидев г-на Гоэци.

И когда тот ответил утвердительно, она приподнялась на подушки и воскликнула:

— О, небеса! как тяжко, должно быть, лежать там моему возлюбленному! Скорее открой этот ящик, дай мне опьяниться при взгляде на него, позволь прижать его к сердцу!

— Помедленнее! — возразил г-н Гоэци. — Молодой человек крепок и решителен. Если мы освободим его, он заставит нас об этом пожалеть.

— Так ты думаешь. — спросила Летиция, — что он сможет противостоять моим чарам?

— Я уверен. Разве вы не знаете, что он влюблен в Корнелию?

— Воробушек! — воскликнула синьора, пожимая упитанными плечами. — Держу пари, на ней не будет и ста фунтов доброй плоти!

Г-н Гоэци скорчил гримасу и произнес:

— Судите о ней, как хотите. Какая ни есть, а в награду мне нужна только она.

Нед решил, что ослышался.

«Вероятно, Полли ломает комедию», — подумал он.

— Все правильно, все правильно, — сказала итальянка. — Я обещала ее тебе, и ты ее получишь, но не сразу.

— К чему ждать? я спешу.

— К тому, что прежде мы должны избавиться от этого глупца Тиберио.

— Это займет время, — запротестовал г-н Гоэци.

— Все будет кончено завтра утром, а если ты хочешь пить, спроси мою одиннадцатую горничную: шестнадцать лет, розовый бутон! — сказала Летиция. — Я взяла ее с фермы сегодня утром, и ты найдешь, что ее кровь свежее, чем у этой Корнелии.

Взор г-на Гоэци засиял. Эдвард заметил это, подсматривая в одно из отверстий. Повязка спала с его глаз. Он с ужасом понял, что Полли осталась вампиром и что он сейчас у нее в руках.

— От маленькой крестьянки я не откажусь, — промолвил г-н Гоэци. — В путешествии мне пришлось нелегко, и я имел мало возможностей хорошенько поесть. Но предупреждаю вас: не обманывайтесь, вы в опасности. У вас есть враги вне замка.

— Какие враги?

— Мисс Анна Уорд и ее люди.

Нед задрожал в своем гробу. У него, однако, хватило душевных сил, чтобы не выдать себя каким-нибудь несдержанным восклицанием. Итальянка и г-н Гоэци замолчали. Палланти, казалось, глубоко задумалась.

— Послушай, — сказала она наконец. — Ты спустишься в северное подземелье. Оно самое короткое из четырех, длиной всего в лье. В конце туннеля толкнешь камень, установленный на поворотном механизме, и окажешься в долине. Осторожно возвратись к англичанке и ее слугам и скажи, что можешь сейчас же отвести их к Корнелии. Приведи их ко мне, и я позабочусь обо всем остальном. Ты слышал меня — а теперь повинуйся. Тем временем, я раскрою моему милому Эдварду некоторые секреты, после чего он с удовольствием отдаст мне свою руку и сердце.

Тюрьма нашей Корнелии находилась на последнем ярусе башни. Не из жалости, но из страха, что долгое заключение скажется на ее красоте, граф Тиберио позволял ей прогуливаться по верхней площадке. Там, на этой узкой площадке, окруженной зубчатым парапетом, она в одиночестве мечтала о своем возлюбленном и сожалела об утраченном счастье. Громадная панорама окружающей природы возвышала душу Корнелии и питала ее меланхолию. Милосердный свод небес днем высился над нею лазурным куполом, а по ночам сверкал в своих глубинах тысячами звездных алмазов, прогоняя отчаяние и рассказывая ей о Боге.

Ее белую фигуру и увидели наши друзья, когда приблизились ночью к подножию горы.

В тот вечер, устав созерцать небеса, она опустила взгляд и вздрогнула, увидев на склоне соседней горы костер. Раньше она ничего подобного не замечала.

Полная изумления — и, возможно, уже и надежды — она до боли всматривалась в светлое пятно своими прекрасными глазами. Она боялась, что это сон. Ей показалось, что она узнала Анну, свою ближайшую подругу, старого слугу Грей-Джека и Мерри Боунса, лакея дорогого Эдварда. Четвертый человек стоял перед костром спиной к башне, и его лица не было видно.

Может быть, это Эдвард! Да, это Эдвард!

— Эдвард! Эдвард! — воскликнула она с невыразимой радостью.

Увы! Тот, кого она принимала за Эдварда, был г-ном Гоэци. Пройдя через северное подземелье, он присоединился к нашим друзьям и теперь обманным путем пытался привести из всех к гибели.

После ухода г-на Гоэци Эдвард С. Бартон остался наедине с синьорой Летицией. Эта искусная обольстительница прежде всего поспешила засвидетельствовать ему свою нежнейшую привязанность.

— Господин мой, — ласковым голосом сказала она, — прошу вас видеть во всем случившемся только результат моего увлечения вами. Оно началось давно, когда, завершив учебу, вы проводили праздники в коттедже, куда я приехала со своей ученицей, мисс Корнелией де Витт, обязанной мне своим блестящим образованием. Могла ли я глядеть на вас — вас, с пушком над верхней губой, наделенного всем очарованием юности — и не почувствовать трепета в своем слабом сердце? Воспитанная в самых строгих правилах, я уважала приличия, но дала себе слово использовать все таланты, которыми одарил меня Господь, чтобы однажды стать достойной, господин мой, объединить свою судьбу с вашей.

Эдвард С. Бартон был англичанином, а значит, обладал боевым духом. Несмотря на весь ужас, вызванный у него этой речью, он решил прибегнуть к хитрости.

— В том стесненном положении, в каком я нахожусь, — с намеком произнес он, — очень трудно, мадам, питать мысли о любви. Стенки этого гроба останавливают полет моей души, и как могу я уступить вашим прелестям, если не имею счастья их лицезреть?

Летиция на мгновение задумалась, пораженная логикой этого наблюдения.

— Я согласна, — наконец сказала она, — что нам было бы удобнее обмениваться галантными речами, сиди вы рядом на моих подушках. Но осмотрительность говорит против этого. Кроме того, в наши времена брак больше не является делом чувства; я должна сперва открыть вам глаза. Вы привыкли считать, что эта девчонка, Корнелия де Витт, богата, а я бедна. Но вам придется признать свою ошибку. У Корнелии нет ничего, я же — богатая наследница. Знайте, что я королевского происхождения. Я смутно вспоминаю свою колыбельку, украшенную кружевами, и кружева те были расшиты крупными жемчужинами. Женщина, прекрасная, как день, склонялась надо мной, пока я спала, и ждала моей первой улыбки. Это была моя мать, принцесса Лойская Пальма д’Истрия, невестка графа Тиберио!