Михаил Ежов - Хроники бездны

- Блин, а Макс прав! – заявила вдруг Алёна. – Надо попробовать. В конце концов, что мы теряем?

- Ну-у… - начал, было, Женя, но девушка перебила:

- Я лично хочу поглядеть на эту тварь. Серьёзно!

- Нет никакого дрекавака, - зевнув, сказал Рома. – Вы что, перебрали? Сказку от реальности отличить не можете?

- Есть или нет, а я не хочу сидеть тут, - встал вдруг Макс. В голове шумело, и море казалось по колено. – Нам куковать в этих сраных Устюжках две недели, а меня уже тошнит от одного вида этой… избы, блин!

- И что ты собираешься делать? – поинтересовался Рома. – Залечь на улице?

- Нет, в сарае напротив хлева, - Макс обвёл товарищей взглядом. – Ну, кто со мной?

Алёна поднялась.

- Я.

- Ты с ума сошла? – всполошился Женя. – Какой смысл торчать ночью на улице, если никакого дрекавака не существует?

- Ты уверен? – насмешливо прищурился Макс.

- Да, чёрт возьми! Ещё как уверен.

- Ну, тогда не бойся.

- Что? – кажется, Женя слегка опешил. – При чём здесь это?

- Ты струсил, - Макс растянул губы в ухмылке. Ему нравилось видеть Женину растерянность. – Ночь, темнота. Да ещё кто-то нападает на коров…Просто признай, что очканул, и закроем тему.

- Ты пытаешься взять меня на «слабо»?

- Очень надо.

Макс снял с вешалки куртку.

- Оставайся, никто тебя не заставляет. Мы с Алёнкой сами справимся.

***

В засаде участвовали все. Макс знал, что Женя не позволит своей девушке поджидать дрекавака в его обществе, и понимал, что Алёна, решив подкараулить загадочную тварь, не передумает: она отличалась упрямством. Рома, конечно, не захотел отрываться от коллектива и согласился провести ночь вне дома при условии, что будет следить за хлевом из дровяника: устроиться на улице он отказался наотрез. Словом, расчёт полностью оправдался.

Женя и Алёна забрались в хлев и залегли наверху, где хранилось сено. Макс спрятался в сарае. Чтобы нормально устроиться, пришлось переложить кое-какой хозяйственный инвентарь, но всё равно было тесновато. Макс улёгся на спальный мешок (лето выдалось жаркое, и даже на улице было душно) и поджёг пирамидку, отгонявшую комаров. Она слегка смердела, но от насекомых защищала неплохо.

Спустя какое-то время Макс взглянул на часы. Светящиеся стрелки показывали половину двенадцатого. Он достал мобильник и попытался войти в Интернет, чтобы проверить почту и полистать новости, однако сигнал не ловился.

Хмель потихоньку выветривался, и становилось скучно. Макс уже пожалел о своей затее с засадой. Конечно, никакого дрекавака не существует, и всё свелось к тому, что четыре балбеса оказались вне дома, лишённые даже элементарного комфорта.

Макс выглянул в приоткрытую дверь и прикинул расстояние до избы. Если б знать, что Рома задремал в дровянике, можно было бы перебраться в дом и поспать там. А голубки в хлеву наверняка и так найдут, чем заняться.

Макс прислушался: деревня казалась пустой, даже собаки не лаяли. Впрочем, студенты до сих пор не видели ни одной. Странно. Максу казалось, что загородом всегда держат собак.

Воздух был спёртым, не чувствовалось ни малейшего движения. Всё вокруг словно замерло в каком-то ожидании. Максу стало вдруг не по себе, и очень захотелось оказаться в избе, а не здесь, в сарае из едва подогнанных досок.

Рома прилично набрался (обычно его развозило после третьей рюмки), а прошло уже около получаса. Почти наверняка дрыхнет. Макс встал на колени и открыл дверь пошире. Затушил чадящую пирамидку и скатал спальный мешок. Сунув его подмышку, вышел во двор и направился к дому. Никто его не окликнул – видимо, Рома действительно заснул.

Дверь в избу оказалась заперта, и пришлось тихонько постучать. Как ни удивительно, Нина Ильинишна открыла почти сразу.

- Замёрз? – спросила она, хотя при такой жаре замёрзнуть было совершенно невозможно.

- Нет. Комары заели, - соврал Макс, входя.

Заперев дверь на засов, он почему-то испытал облегчение.

- А другие? – спросила старуха.

- Остались.

Хозяйка покачала головой.

- Вот молодёжь, - проговорила она, направляясь в свою комнату. – Неймётся вам всё. Сидели бы дома. От греха подальше, - добавила она перед тем, как закрыть дверь.

Макс улёгся на своё обычное место. В избе было душно, однако открывать окно не хотелось. Ничего, можно и потерпеть.

Прошло минут десять, и глаза у Макса начали закрываться. Он повернулся на бок и подложил руку под голову. По идее, кто ему мешает списать собранный однокурсниками материал втихаря? Они ведь не всё время следят за своими тетрадками. Часто оставляют без присмотра. Вот хотя бы сейчас…

Резкий протяжный крик, совершенно не похожий на человеческий, заставил Макса вскочить: он сам не заметил, как очутился на ногах. Всё тело охватило оцепенение, которое, правда, почти сразу прошло.

Макс не знал, сколько простоял, напряжённо прислушиваясь. Крик не повторился. Снаружи царила прежняя тишина.

Почему никто не всполошился? Ведь этот вопль должен был разбудить всех в округе. Рома, Женя и Алёна наверняка слышали его, да и бабка за дверью тоже. И, тем не менее, хозяйка даже не вышла из комнаты.

Может, стоит её разбудить? Но что он скажет?

Макс подошёл к окну и прижался лицом к стеклу. Снаружи было темно, хоть глаз выколи. Где-то вдалеке горел одинокий фонарь. Он казался просто светящейся жёлтой точкой. Макс проверил, опущены ли на раме щеколды, затем лёг, но глаз уже не закрывал. Он прислушивался и ждал – не повторится ли жуткий вопль. Но тишина царила в деревне безраздельно.

***

Макса разбудил Женя.

- Вставай быстрее! – кричал он, стоя посреди комнаты. Его заметно трясло.

Макс медленно сел, чувствуя, что любое резкое движение заставит голову взорваться.

- Ты можешь не орать? – проговорил он, с трудом ворочая сухим языком.

Женя вдруг сел на табурет у стены.

- Рома убит! – сказал он, обхватив себя за плечи.

- Что? – Максу показалось, будто он ослышался. – Шутишь?

- Какое тут! – Женя вскочил, нервно прошёлся по комнате. Он походил на перепуганного зверька. – Пожалуйста, вставай!

Макс поднялся. В висках стучало, голова казалась свинцовой. Нужно было попить. Макс поискал глазами кувшин с водой. Вот он, на столике возле окна.

- Кто его? – спросил он, наливая себе стакан.

- Откуда я знаю?! – кажется, Женя готов был сорваться: в его голосе проскальзывали истерические нотки.

Макс опорожнил стакан большими глотками. Хорошо!

- А где Алёна?

- На улице. Ты идёшь?!

- Да-да, не ори ты ради Бога.

***

Дверь в дровяник была распахнута, и свет падал на лицо и часть туловища того, что некогда было Ромой, а теперь представляло собой истерзанное кровавое месиво.

- Его рвали на куски! – пробормотал Женя, переминаясь с ноги на ногу. Алёна сидела на лавке, обхватив голову руками. Плечи её время от времени судорожно вздрагивали. Кажется, она была в шоке.