Михаил Ежов - Хроники бездны

Он опрометью кинулся мимо чудовища к выходу, промчался по свечам и, едва не споткнувшись о порог, выскочил на улицу.

Окна в избе не горели, и всё вокруг было погружено во мрак и тишину – не считая раздававшихся за спиной жутких воплей. Макс побежал наугад, едва различая в слабом лунном свете силуэты построек. О том, чтобы спрятаться в доме, он и не думал: именно его хозяйка навлекла на студентов беду, так что вряд ли сейчас она встретит одного из них с распростёртыми объятьями. Скорее всего, вообще не впустит.

Макс врезался в калитку, та с треском распахнулась, и он выскочил на дорогу. Направо или налево? Страх мешал сориентироваться. Из хлева донёсся пронзительный вопль – издал его явно дрекавак, расправлявшийся со своими жертвами. В том, что Алёна с Женей обречены – если уже не мертвы – Макс не сомневался. Он кинулся вдоль домов, почти не надеясь на спасение. Мозг отказывался работать: инстинкты просто гнали вперёд.

Лишь спустя несколько минут, когда Макс едва не задохнулся от бега, в голову пришло, что нужно спрятаться – иначе шансов выжить нет.

Он почти выбрался из деревни: виднелись последние дома, стоявшие на окраине. Большая часть из них пустовала. Макс перемахнул через придорожную канаву, протиснулся между редкими, покосившимися досками забора и подбежал к избе с заколоченными окнами. Понадобилось минут пять, чтобы отодрать ставень и забраться внутрь.

В доме Макс передвигался на ощупь, натыкаясь на мебель и опрокидывая какие-топредметы. Наконец, глаза привыкли к темноте, и ему удалось отыскать комнату с надёжной дверью и засовом. Макс забился в угол и притаился. Он решил, что просидит здесь до утра, не шелохнувшись, а потом… потом сядет на поезд и уедет домой! К счастью, деньги он всегда держал при себе – не доверял старухе. На билет хватит, а больше ему ничего и не нужно. Лишь бы в живых остаться…

***

Деревня пробудилась через четверть часа: раздались встревоженные голоса, затем – крики. Макс подполз к забитому окну и прислушался. Кажется, народ вывалил на улицу. Странно. Неужели кто-то обнаружил трупы? Вообще, возможно, ведь Женя и Алёна вопили на всю округу. Даже странно, что деревня только теперь всполошилась.

Макс различил усиливающийся треск. Он не мог понять, что его издаёт. Стало любопытно. При людях дрекавак наверняка не нападёт – значит, можно выйти. Заодно и старух, навлекающих на гостей беду, изобличить. Хотя в это вряд ли кто поверит…

Вдалеке завыли, запричитали. Откинув засов, Макс вышел из комнаты и высунулся в окно, через которое влез в дом.

Хлев, где монстр расправился с его однокурсниками, горел! Отсюда, с окраины деревни, он выглядел, как огромный костёр.

Должно быть, удирая, Макс поддал по свечкам ногой, и те попали в вязанки сена. Постройка полыхала вовсю – наверное, пожар начался почти сразу, а заметили его лишь недавно. Глядя на огонь, Макс испытал мстительное торжество: будет старухе за подлость! Может, и на избу её перекинется.

Выбравшись из окна, Макс направился в сторону пожара. При свете пламени да при людях дрекавак едва ли появится, так что бояться нечего.

Вокруг хлева толпились соседи – старики да старухи плюс несколько опустившихся мужиков лет пятидесяти. Тушить огонь никто не пытался – да и что с ним можно было сделать? Не из вёдер же заливать. Пламя пожирало дерево с треском, дым поднимался прямо к небу – ветра не было. Макс чувствовал запах горелой плоти. Свиньи, драгоценная корова Натальи Ильинишны, Алёна и Женька – сейчас все они превращались в куски прожаренного мяса.

Интересно, остальные тоже ощущали эту вонь?

Дверь в избу стояла нараспашку. Может, зайти под шумок да прихватить свои вещички?

- Всех забрал, по крайней мере? – спросил один из стариков, стоявший перед Максом шагах в трёх. Голос его прозвучал, как хриплое карканье. – Ему пообещали троих, и он должен получить всех.

- Никого нет, - ответила ему одна из старух. – В доме пусто.

- Хорошо. Иначе он не прекратит убивать скотину.

Повисла пауза. Люди наблюдали за пожаром с каким-то философским спокойствием. Похоже, первоначальное волнение прошло, и они смирились с неизбежным.

- А хлев всё-таки жалко, - сказала женщина справа. – И корову Ильинишны тоже. Ни за что животина погибла.

Макс вдруг понял, что в ритуале замешано больше народу, чем он предполагал. Надо уходить – оставаться здесь опасно. Он попятился и в этот миг встретился взглядом с одной из стоявших во дворе фигур: Нина Ильинишна обернулась и заметила его! Лицо её исказилось.

Костлявая рука, дрожа, указала на Макса.

- Вот он! – пронзительно завопила старуха. – Последняя жертва! Сбежал!

К Максу обратилось около дюжины освещённых огнём лиц: морщинистых, одутловатых, иссушённых. С безумно блестящими глазами. Никто не двинулся в его сторону, не попытался схватить.

Люди были старыми и слабыми, но в их взорах читалась такая жажда отдать его дрекаваку, что Макса охватил безотчётный страх, и он, развернувшись, побежал. В свете пожара дорога была хорошо видна, и он сразу взял направление к железнодорожной станции. Вслед ему нёсся отчаянный крик старухи:

- Держиии-и-и!

***

Поезд набирал ход, и Макс смотрел в грязное, мутное окно почти с облегчением. Он выжил и уезжал домой.

Глядя на залитые утренним светом деревья, трудно было поверить, что произошедшее не привиделось, и в чаще обитает жуткая тварь, похожая на кровожадного ребёнка-переростка.

Остаток ночи Макс провёл на станции, забравшись на крышу билетной кассы и дрожа от страха. Каждую минуту он ожидал, что дрекавак придёт за ним, молился, глядя в звёздное небо, и сжимался при любом шорохе.

Чудовище не объявилось. Могло ли оно погибнуть в огне вместе со своими жертвами? Едва ли: ничто не мешало ему покинуть хлев, как только загорелось сено. Дрекавак вернулся в лес - он бродил где-то в темноте, среди деревьев, обступавших железнодорожную станцию.

И всё же – обошлось. Монстр не нашёл последнюю жертву, и его жажда плоти осталась неутолённой. Придётся жителям деревни смириться с потерей ещё нескольких коров.

Макс сел утром в первый же поезд и теперь уезжал всё дальше от проклятой деревни. Конечно, жалко Рому, Женю и Алёну, но, с другой стороны, они сами виноваты: притащились в такую глушь искать материал для курсовой, вот и нарвались. И его с ними угораздило. Ещё не хотели с ним делиться...

В памяти всплыл ритуал, который провели старухи в хлеву, затем – полная зубов пасть, идущая от уха до уха. Макс хорошо разглядел и запомнил дрекавака, хотя видел его всего несколько секунд.

На лице студента появилась странная, немного безумная ухмылка: во всяком случае, он-то курсовую точно сдаст!

Макс осмотрелся. В вагоне он ехал по-прежнему один, хотя поезд миновал уже четыре станции. Парень видел на платформах людей, но они садились в другие вагоны. Странно. Может, ему достался «моторный» - поэтому пассажиры его избегают? Макс прислушался: нет, никакого назойливого рёва. По идее, все должны стремиться сюда.