Марк Бо - Бесконечное путешествие

«Я… не знаю, с чего начать. Эм. Чёрт. В голове всё расплывается. Это место. Я уже многое здесь повидал, но ты… Я бы спросил про это место… оно такое… мёртвое», — он чувствовал, как хочет спросить о другом, но у него не получалось толком сформулировать нужные вопросы, и поэтому он задал этот.

«Ты не мёртв. Всё гораздо проще. Проблема в тебе. Ты находишься в… хм. Лучше объясню иначе. Чем дольше ты сопротивляешься этому месту, тем сильнее оно пожирает тебя. Твоя проблема в том, что ты привык к свету, к звукам и видимым образом. Но безоружен перед тем, чего учили бояться и от чего все бегут».

Эрик не знал, как толком ответить, поскольку слишком отвлёкся на необъяснимое состояние собственного тела. Он чувствовал, что сама жизнь в её привычном понимании полностью отсутствует вокруг, и единственное существующее в данный момент — собственный и чужой голоса.

«Он дал тебе меня. Этот человек, который попросил побыть курьером в обмен на его услугу… — мысленно прошептал парень, не испытывая ничего, кроме тотального непонимания; никаких эмоций, которые напрочь исчезли, умерев вместе со всем окружением. — Но зачем? Чёрт. Я думал, это просто глупый сон. Зачем я вообще согласился тогда на это? Кто он был? Зачем всё это устроил? И что ты такое?»

«Я? А какой ответ ты хочешь услышать? Что я святое нечто, снизошедшее до твоих мысленных молитв… или же я само воплощение зла, жаждущее пожрать тебя без остатка? Всё это не имеет никакого значения. Единственное, что тебя сейчас должно волновать… впрочем, ты это знаешь. Но ты привык к именам. И хоть у меня его нет, но временно появится, чтобы тебе было легче. Легион. Пусть будет это».

«И почему же ты мне помогаешь? Какое тебе дело до всего этого? Да, я вспомнил, что ты тот самый футляр, который мне тогда вручил тот тип. Но он велел доставить тебя. Но не сказал куда. И почему вообще всё, что со мной творится, происходит?» — Эрик продолжал засыпать косу вопросами.

«Сейчас это не имеет никакого значения. Ты согласился на сделку, поэтому выполняй свою часть уговора».

«Но как, если я даже не знаю, куда мне нужно тебя доставить?»

«Не переживай об этом. Просто продолжай идти. И когда наступит тот самый момент, то ты сразу узнаешь».

«Ты издеваешься? Как я могу вообще что-либо делать сейчас, если меня… будто бы уже и не существует».

«А ты слушай. Слушай, что говорит тебе тьма. Это единственный способ убраться отсюда, играя по законам мироздания, а не по выдуманным правилам бренных тел. Изорви в себе все мысленные страхи и отречения от истин. И услышь то, что она шепчет — закрытая от чужих взоров сторона Вселенной, такая тайная и правдивая. То, что вечно сокрыто, от чего прочие бегут, страшатся, боясь узреть истинность чужих мыслей и собственной лживости перед самими собой», — витиевато говорил Легион, не давая Эрику ни малейшего шанса понять его.

«И… как мне это сделать? Как вообще можно услышать тьму?»

«Ты, как и многие другие, воспринимаешь всё неумело, ведь все вы дети даже в старости. И все они привыкли думать, что тьма — это зло и кошмар. Она есть то, чего страшились все создания во все времена, ибо таит в себе неизвестность, может скрывать в своих глубинах самые кошмарные явления. Но сама по себе она не есть зло, она не опасна. Опасно лишь то, что таится во тьме… И ты, Эрик, как и многие тебе подобные, приучен страшиться не жизни, скрывающейся во мраке, а сам мрак. Ты, как и многие тебе подобные, делаешь это по незнанию. И не тьма заглатывает тебя с головой. Это делают твои страхи. Ты, приученный думать, что тьма есть враг, попадаешь в неё и позволяешь своим страхам бояться окружающей темени. И этими действиями ты сам себя погружаешь в собственный придуманный кошмар. Всё, что тебе требуется — отказаться от собственной глупости, от эмоций, поскольку именно они заставляют тебя бояться того, чего нет. Не тьма поглотила тебя, а твои собственные страхи, которые привыкли воспринимать тьму за необъятный кошмар».

Эрик внимательно слушал каждое слово, а когда закончил, то принялся пытаться сделать то, что говорила коса. Теперь, когда Легион прекратил блокировать его эмоции, парня вновь накрыла волна всевозможных переживаний, которые были ведомы главным чувством — страхом. Эрик вспомнил, что, когда вступил в сплошную тьму вагона, то первым делом начал бояться царящей неизвестности, и этими действиями сам себя напугал, запустив панику, что и накрыла его с головой, заставляя ощутить, будто он исчезает.

«Она безобидна по своей природе. Опасно лишь то, что прячется в ней. Ты сам пугаешь себя, сам себя обездвиживаешь будучи в трепете. Но не испытывай к ней жути, и тогда научишься идти через её гущу. Она не опасна».

Теперь Эрик замер, заморозив в голове любое проявление страха. Он принялся постепенно успокаиваться, убеждая себя, что мрак безобиден, и нужно быть не его добычей, а тем, кто прячется в нём. И он ощущал, как делает это не сам, а с помощью воздействия косы, которая испускала необычную ауру.

Теперь он не чувствовал ничего, ощущая в себе отсутствие абсолютно любых эмоций. И лишь настоящая пустота, воспринимаемая за спокойствие, и не позволяющая никаким чувствам нарушить работу разума, наполняла его. Он, насыщенный мириадами непривычных и каких-то чужеродных мыслей, начинал всматриваться во тьму, окружающую его. Эрик делал это спокойно и не спеша. И наивно, как он думал, вглядывался во мрак, пытаясь увидеть в нём непонятно что.

Постепенно мысли в его голове становились упорядоченными: какие-то отсеивались в бездну забвения, а другие крепче закреплялись в разуме, выстраивая более ясный взор. Он чувствовал, как эти действия буквально отрезвляют рассудок, откидывая нелогичности и самообман, выдуманные иллюзии и беспочвенные фобии. И постепенно всё становилось более чётким. Тьма прекратила восприниматься как кошмар.

Он начал видеть в своей голове то, чего ранее не замечал. И чем дольше позволял собственному разума очищаться, тем сильнее лицезрел нарастающий свет.

«Свет?» — удивился Эрик, чувствуя, как эмоции, пусть и приглушённые, возвращаются.

«Да, тебе удалось, — довольно протянул голос в голове. — Но долго ли ты продержишься?»

Парень начал чувствовать собственные руки, до этого будто исчезнувшие в царстве мрака. Едва заметные звуки доносились до ушей, а в нос заполз прохладный ветер, несущий в себе запах сырой земли.

Эрик совершил шаг вперёд, обнаружив, что цепляет ногой что-то шевелящееся и мохнатое. Это чуть было не вывело Эрика из состояния концентрации, поскольку столь неожиданное почти вызвало рефлекторный испуг. Но парень, не позволяя эмоциям взять верх, замер, мысленно противостоя ненужному страху.

Он совершил ещё один шаг, чувствуя, как волосатое нечто, дотрагиваясь ноги, будто уползает. Кромешный мрак не позволял увидеть ничего рядом с собой, а свет, который бросался в глаза, мерцал лишь вдалеке. Эрик направлялся к нему, медленно переступая через нечто мохнатое и склизкое, которое своим множеством тихо пряталось во тьме.