Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

Володаров спорить не стал. Да ему особо и не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось. Приступ рвоты сильно об-легчил его самочувствие, и теперь он находился в таком со-стоянии, когда человек просто рад тому, что жив.

Проявляя удивительную расторопность, Молчан носился к себе домой и обратно, каждый раз притаскивая еще немно-го необходимых на первое время вещей. Пока дрова в печке разгорались, он успел снабдить Гену неизвестно откуда взявшимся старым матрасом, на котором с одной стороны расплылось жутковатое пятно, такой же малопривлекатель-ной подушкой и тонким шерстяным одеялом. Постельного белья он не принес, но пообещал к вечеру найти комплект. Еще он притащил набор для еды — кружку, ложку и миску. Скромно, но на первое время и такой сойдет. Последним «подарком» оказался широкий, но не очень глубокий таз, яв-но немало повидавший за свою долгую жизнь.

Пока Володаров налаживал кровать, дрова разгорелись основательно. Воздух в доме стал гораздо теплее и суше, от чего ощущение сырого подвала ушло, а на смену ему при-шел домашний уют. Ведро воды, которое Молчан поставил на печную плиту, тоже нагрелось, и когда начало парить он стащил его на пол.

— Прошу! — он демонстративно похлопал рука об руку, стряхивая несуществующую пыль. — Ванна подана. Как по-моешься, заходи, покажу, где работать будешь. Если оно те-бе, конечно, надо.

— В каком смысле? — не понял Володаров.

— Ну, место. Накой оно тебе, если никто заходить не бу-дет? А если и будут, то лучше пускай сразу домой к тебе идут. Так всяко проще.

— Нет, Валера, не проще. Проще четко разграничивать личную и рабочую жизнь.

— В Каменке так не бывает. Здесь все друг про друга все знают. Личная жизнь это для города. У нас по-другому.

— Это не важно. Если люди начнут ко мне домой прихо-дить, чтобы на пьяного соседа пожаловаться, то я с ума сой-ду.

— Да кому ты сдался, Геннадий Павлович? — Молчан хо-хотнул. — Наши люди привыкли свои проблемы решать по-своему. Ты им и за даром не нужен, чтоб к тебе еще домой ходить.

— Может и так. А может и нет. Вот посмотрите, Валера. Когда в селе обо мне узнают, от жалоб оглохнуть можно бу-дет.

— Может и так. А может и нет, — перекривлял его Молчан. — Все, хорош трепаться. Мойся и приходи. Только дом за-крыть не забудь. Я ключи на столе оставил.

Как выяснилось, в доме Альбертыча не было ванны. Вер-нее, она была, но, судя по пустующей сливной трубе в полу и четырем вмятинам от ножек, только до совсем недавнего времени. Гена предположил, что после смерти хозяина местные (возможно тот самый Лешка Серой) присвоили ее себе, а, скорее всего, сдали на металлолом. К счастью унитаз трогать они не стали. Вероятно, не смогли найти ему приме-нение, или же оставили на потом.

Володаров не мылся в тазу со времен службы в армии и даже подумать не мог, что этот навык ему еще сможет при-годиться. Дело это со стороны может показаться простым, но, как и любое занятие, имеет свои хитрости.

После импровизированного теплого душа из кружки, Во-лодаров достал из своей сумки милицейскую форму. Она бы-ла помята, что лишний раз заставило его отругать себя за дурацкую идею сидеть на сумке. Затем он еще раз обошел дом. К его удивлению кот, просидевший, по словам Молчана, взаперти трое суток никаких подарков не оставил, как и не-приятного запаха. К слову в доме вообще не было никаких посторонних запахов. Жилище Альбертыча находилось в удивительно хорошем состоянии, будто местные после смер-ти хозяина не только обнесли его подчистую, но и прибра-лись за собой.

— Ну что, Гена, — Володаров смотрел на блеклое отраже-ние самого себя в стеклянной задвижке шкафчика с книга-ми, — хотел санаторий? Нате! Номер для всей семьи, удоб-ства внутри… ну, по крайней мере, половина… незабывае-мый вид на заброшенные участки, приветливый персонал и освежающие напитки.

Он пригладил ладонями рубашку, тяжело вздохнул и натужно улыбнулся своему отражению.

— Все будет хорошо…

Молчан сидел у себя во дворе, задумчиво пыхтя само-круткой, но, увидев Володарова в форме, тут же встал и де-монстративно отдал честь.

— Здравь жела тврсч участковый! — выпалил он, а затем хрипло рассмеялся.

— К пустой голове руку не прикладывают, — парировал Во-лодаров.

— Извеняйте, других не имеем, — он оценивающе осмотрел Гену. — А ничего, Геннадий Павлович, на Каменского мента вполне потянешь.

— Не мента, а милиционера, — поправил Володаров.

— Ага, — отмахнулся Молчан. — Весь потасканный, форма мятая, на лице улыбочка… Именно такой представитель власти нам и нужен, — Он опять рассмеялся, громче прежне-го, но увидев перемены в лице Володарова тут же прекра-тил. — Ладно, не обижайся. Это я просто шучу.

— Вы обещали показать мое место работы.

Молчан перекинул языком самокрутку из одного уголка рта в другой и кивнул.

— Все-таки решил в кабинете штаны просиживать? Ох и мороки с тобой… Ладно, есть у меня на примете парочка ва-риантов. Оба, конечно, так себе. Но выбирать особенно не приходится. Чай не столица. Чем богаты, тем и рады. Пой-дем.

Молчан вышел через калитку и повел Володарова по все той же заросшей сорняками и травой улице в центр села. Большую часть пути они шли молча, иногда перекидываясь парой слов о погоде, но не больше, пока не дошли до пере-крестка. Единственного полноценного перекрестка в Камен-ке. Здесь сходились две основных улицы села.

— Что это? — поинтересовался Володаров, показав пальцем на остатки разрушенного здания, торчавшие из зарослей ку-старника, по правую сторону от улицы, по которой они шли.

— Церковь наша, — ответил Молчан. В его голосе промель-кнула едва заметная нотка тоски.

— А что случилось?

— Ну а ты как думаешь? Развалилась, ясное дело. Чего ж еще?

— Нет, в смысле, как это произошло?

Молчан пожал плечами то ли, не зная, что ответить, то ли вовсе не желая отвечать. Володаров заметил это колебания и решил слегка надавить.

— Ее тоже местные разворовали?

Это сработало.

— Чего?! — возмутился Молчан, будто его самого только что обвинили в краже. — Ты таких глупостей на людях-то не бол-тай. Я еще ничего, знаю, что ты не со зла, а вот наши могут за такое и по роже двинуть. Не посмотрят, что ты милиционер, — он сделал акцент на последнем слове. — Нет, Геннадий Павлович, в отличие от тебя, эта церковь могла в Каменке действительно навести порядок. Но, видать не судьба. В семьдесят шестом ей в крест на куполе молния попала. По-лыхнуло, будь здоров. Никто и сообразить не успел, а когда опомнились, уже поздно было. Три человека погибло, а попа еле спасли, но толку с того мало. На всю жизнь калекой остался.

— Печально слышать.

— Конечно, печально. Так что впредь не беги поперед па-ровоза, думай, прежде чем сказать. У нас народ хоть и тянет, что плохо к полу прибито, но делает это не от плохого харак-тера. Они, может, и рады были бы жить по-другому, но выбо-ра им никто не дал. Не нужно их в это носом тыкать.