Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

— Ну вот что вы все время меня подкалываете?

— Да не обижайся ты, я не со зла. Просто ты слишком го-родской еще для Каменки. Все время спешишь куда-то, то-ропишься. В селе ритм другой. Здесь нужно с чувством, с толком, с расстановкой. Понимаешь?

— Не совсем. Меня в школе милиции учили, что ковать железо нужно пока горячо. Чем раньше начинаются след-ственные действия, тем больший шанс поймать преступника.

— Тьфу ты… — Молчан разочарованно закатил глаза, до-стал из кармана рубашки самокрутку и протянул ее Волода-рову, но тот отказался, и он, пожав плечами, сунул ее в рот. — Вот что за человек такой? Тебе про одно, а ты про другое. Хрен с ними, с этими действиями. Никуда твой преступник не денется. Я тебе про жизнь, про жизнь говорю. Расслабься, здесь тебе не райцентр.

— Хорошо, — ответил Володаров, не придумав ничего луч-ше. Он по-прежнему не до конца понимал, что ему пытался сказать Молчан, но сам разговор казался бессмысленным, от чего и продолжать его не особенно хотелось. — А этот Пашка смышленый парень, как я посмотрю.

— Ага. Я вот иногда смотрю, какие он штуки из говна и па-лок собирает, так диву даюсь, как такие большие мозги в та-кую маленькую голову влезают. Вот правильно говорят, что все в мире равновесно. Отнял бог у пацана слух, да вместо него ум подарил. Единственное, что жалко, так-то, что этот ум в нашем Усть-Пердюйске пропадает. Не место ему тут, — Молчан сплюнул на землю, после продолжил на полтона ти-ше: — Признаюсь тебе, Геннадий Павлович, только ты не смейся. Мечта у меня есть. Ну как мечта? Скорее замысел. Хочу в институт Пашку определить. Чтобы учился там, грыз, как говорится, гранит науки, стипендию получал государ-ственную.

— И почему я должен был смеяться? — удивился Волода-ров. — Отличная идея.

— Отличная-то она может и да, но вот только не выполни-мая, к сожалению. Мать Пашкина всегда против была в го-род его отправлять. Говорит, испортят его там, поломают. Я думаю, это все из-за его глухоты. Она считает, что его за бо-лячку дразнить будут и обижать. А как по мне, это вдвойне лучше. И характер закалит, и в люди выбьется. Но тут опять, своей головы не вставишь. Когда было время подходящее, она его в город не пустила, а теперь он и сам не поедет.

— Почему? Боится?

— Можно и так сказать. Осенью мать заболела сильно, еле выходили. До сих пор слабая. А он пацан хороший, не бросит ее. Я все надеюсь, что она хоть немного на ноги встанет, чтоб Пашке полегче стало. А то он, бедный, из дому надолго уйти не может из-за нее.

— Мне иногда кажется, что не всегда есть смысл бороться за человеческую жизнь.

— Ой, ты чего? — Молчан чуть не споткнулся. — Откуда в тебе такое вообще взялось?

— Нет, вы не подумайте, Валера. Просто время от времени я задумываюсь, что было бы, если б человек свое будущее знал наперед. Вот, например, знала бы Пашкина мать точно, что с ее сыном в райцентре все в порядке будет, думаете, все равно не пустила бы?

— Если так посмотреть, то, наверное, отпустила бы. Она ж его любит и при себе держит не от вредности, а от заботы.

— А знала бы она, что так до конца и не оклемается от бо-лезни, что станет обузой сыну, думаете все равно стала бы лечиться?

— Ну у тебя, Геннадий Павлович, и вопросики. Может чего повеселее спросишь?

— А врач? Врач стал бы ее спасть, знай наперед, что его лечение только продлит муки?

— Так, все! — Молчан не докурив выкинул самокрутку. — Не теми вещами у тебя голова занята. Вот как научимся в будущее глядеть, так сразу все и узнаем. Лечили бы или нет… Тьфу ты… Тебя бы точно не лечили. Взял и настроение испортил на ровном месте.

Володаров ничего не ответил. Он знал, что сейчас настал один из тех моментов, когда в его голове было место только мрачным мыслям, и исправить положение он никак не смо-жет. Откуда они могли взяться, он точно не знал. Может юный талант, прикованный к умирающей матери в умираю-щем селе навеял, а может погода. Главное, что Молчан не поддерживал подобных философских тем, а значит лучше оставить их при себе.

Остаток дороги участковый с сельским головой провели в тишине. Дойдя до ворот своего нового дома Володаров по-благодарил Молчана за мебель в кабинете, на что тот отве-тил коротким кивком и побрел дальше по улице.

Проводив взглядом удалявшегося голову, Володаров от-ворил ворота, прошел по усыпанной щебнем дорожке между двумя прямоугольными участками замели, заготовленными под цветники, порывшись в кармане брюк, отыскал там клю-чи, отпер первую дверь, затем вторую и зашел в дом. А если быть более точным — ввалился. Непонятно откуда взявшийся черный кот с диким воплем выскочил в коридор, тут же за-путался в ногах Володарова, от чего тот потерял равновесие и упал. Не ожидав подобной атаки, Гена не успел сгруппиро-ваться и со всего размаху грохнулся об пол. Нижняя челюсть ударилась о деревянную половицу, зубы клацнули так гром-ко, что казалось вот-вот высыплются, а в глазах засверкали звезды разнообразных цветов и размеров.

По-прежнему не понимая, что произошло, Володаров, не вставая, перевернулся на спину, с опаской проверил паль-цами все ли зубы на месте, а после обиженно крикнул куда-то в коридор: — Козел!

— Сам такой! — послышалось из коридора в ответ.

?

Услышав незнакомый голос, Володаров приподнялся на локтях, чтобы посмотреть, кого это в гости принесло, но к его удивлению на улице никого не было, только большой черный кот. Он сидел на дорожке, и пристально смотрел на него та-ким взглядом, каким могут смотреть только коты, не то надменным, не то равнодушным.

— Дожили, — Володаров поднялся на ноги и потер садня-щий подбородок. — С котами разговариваю.

Он шагнул на улицу.

— И как ты опять в доме очутился? Я же тебя не впускал.

Как и ожидалось, кот не ответил. Он продолжал непо-движно сидеть между домом и сараем, разглядывая Гену.

— Ты уличный или домашний? — Володаров подошел бли-же и присел на корточки. — На вид ухоженный. Наверное, домашний. Так чего ж тебе тогда дома не сидится? Или ты Альбертыча? Ты здесь живешь? Если так, тогда все ясно.

Незаметно Каменку обволакивал туман, густея на глазах, подступая со всех сторон, он просачивался между травинок, в щели заборов, заполнял улицы и дворы. Наступал пустой день.

— Ну извини, черныш, нету больше твоего хозяина. Умер Альбертыч, похоронили его… Теперь здесь живу я. И мне кот не особенно нужен. Ты, конечно, можешь приходить ино-гда, я тебя не обижу, может даже покормлю, но в дом боль-ше не залазь, хорошо? Договорились?

Володаров протянул руку, почему-то думая, что кот по-жмет ее. Он не знал, почему сделал именно так. Человеку свойственно иногда воспринимать животных и даже предме-ты, как нечто разумное. Взять к примеру водителя, ругаю-щего свою старенькую «копейку» за то, что та в очередной раз заглохла. Он не ждет оправданий в ответ, просто ругает и все. С Геной было точно так же, за одним маленьким исклю-чением. Протянув вперед руку, он увидел, как кот слегка приоткрыл рот, но вместо обыденного «мяу» из него разда-лось хриплое: — Хрен тебе!