Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

Володаров потерял счет времени. Он уже не знал, сколько блуждал по бескрайнему полю где-то неподалеку от станции Карьерная, но по внутренним ощущениям было далеко за полдень. А как было бы хорошо, купи он тогда на рынке те электронные часы. Коричневые, новые, целых восемь мелодий и встроенный календарь… С другой стороны, если б он потратил деньги на часы, тогда ему бы точно не хватило на туфли и ковылял бы он сейчас босой. Вот тебе и «нет худа без добра».

Но самым разочаровывающим во всей ситуации была не потеря обуви и даже не крайне маленькая вероятность не выйти к людям, а то, что потеряйся Володаров всерьез, надолго, его пропажу заметили бы ой как не скоро. Ведь дома его уже никто не ждет, разве что тараканы, но они горевать долго не станут. А начальство будет только радо, если этот гадский Геннадий Павлович перестанет мельтешить перед глазами и сгинет в неизвестном направлении.

«Выходит, остался ты один на один с миром, Гена» — грустно подумал Володаров, а потом вслух не менее грустно добавил: — Один на один…

И как только он это произнес, как только слова, вылетев изо рта, утонули в клубящейся дымке, впереди как по волшебству показался силуэт. Он был мал, едва заметен и его с легкостью можно было бы списать на игру воображения. Но Володаров не списал. Несмотря на то, что он был уставшим, замерзшим и голодным (с самого утра ни крошки во рту) своим глазам он по-прежнему доверял на все сто. И его глаза говорили ему, что впереди кто-то сидит. Пока было не ясно женщина это или мужчина, старик или юноша, но Володаров был преисполнен решимости выяснить.

Он подошел к силуэту поближе, и сказал громко, четко, как говорят хорошие милиционеры: — Добрый день.

Силуэт не ответил. Даже не шелохнулся.

Тогда Володаров подковылял еще ближе и повторил приветствие. Снова ничего. В груди потяжелело от мысли, что это не человек вовсе, а какая-то старая бочка, накрытая тря-пьем. Кому она понадобилась в чистом поле? Да тому же, кто поставил знак «Дети».

Собравшись с духом и приготовившись разочаровываться, Володаров подошел совсем близко, настолько, что некоторые люди посчитали бы подобный жест актом посягательства на личное пространство.

Теперь сельского участкового и загадочный силуэт в тумане разделяло не больше полуметра. Такого расстояния хватило, чтобы развеять все сомнения. Это был человек. Старик. С виду древний как сама земля он сгорбившись си-дел на трухлявом пне и смотрел куда-то вперед. Его темно-серые длинные волосы давно не видавшие мыла свисали слипшимися прядями вдоль острых скул и впалых щек, по-степенно теряясь в густой бороде, сливаясь с ней.

— Здрасьте, — забыв про милицейский тон промямлил Володаров. Внешний вид старика каким-то непостижимым об-разом заставил его почувствовать себя мальчишкой, который заблудился в незнакомом городе и пытается спросить дорогу у встречного прохожего.

В ответ последовало едва слышное не то мычание, не то скрип. Маленькие карие глазки медленно сфокусировались на происходящем и уставились на Гену.

— Извините за беспокойство, — Володаров внутренне сам себя пнул за такую глупость, — вы не подскажете, как пройти до Каменки?

Старик продолжал смотреть.

— …Просто я не здешний. В ваших местах плохо ориентируюсь. А тут еще этот туман… — он переступил с ноги на ногу, — Заблудился в чистом поле. Представляете?

Володаров выдавил из себя смешок, который получился натянутым и нервным.

Старик снова издал странный скрипящий звук, поежился и замер, будто ожидая чего-то.

— Вы меня слышите? — Володаров решил проверить не глухой ли старик. Судя по внешнему виду, он вполне мог таковым оказаться. В селах от недостатка медицины любой отит грозил лишить слуха. А Володарову хватало стоять в разной обуви, потерявшись в чистом поле. Если бы в придачу к этому оказалось, что он пытался спросить дороги у глухого, сгорел бы от стыда на месте.

На вопрос старик не ответил, но и глухим не казался. По всему было видно, что он слышит Гену, но по какой-то при-чине либо не хочет, либо не может ответить. Лишь смотрит пристально да поскрипывает, как ножка старого стула.

Володаров озадаченно выдохнул. Сейчас в его голове вертелось слишком много мыслей из которых полезных было от силы пара. Оставалось только выловить их из вороха сомнений с сожалениями. А это для уставшего мозга участкового казалось практически невыполнимой задачей.

— Ну и что же мне теперь с тобой делать? — он устало сбросил сумку на землю (в который раз за сегодня) и уселся на нее, оказавшись лицом к лицу со стариком. — Ждать, пока домой соберешься? Плестись сзади, надеясь, что ты в Каменке живешь? Ну а где тебе еще жить? Конечно в Каменке. Тут других сел поблизости и нет, насколько я знаю… А может ты вообще на железную дорогу шел? Присел отдохнуть чуток и тут я, как черт из табакерки. Тогда ты меня не к селу, а к перрону выведешь. Так не годится. Я ж уеду к черто-вой матери домой и с концами. Нет, работать надо. Слышь, дед? — он нагнулся вперед так, что кончик крючковатого, похожего на сухой сучок, носа старика чуть не коснулся его собственного. — Я говорю, Каменка в какую сторону? КА-МЕН-КА, — на всякий случай четко выговаривая повторил он.

Вдруг старик скрипнул громче обычного. Его рука очень медленно, будто он был не человеком, а хорошо замаскировавшимся ленивцем, поднялась и узловатый палец показал куда-то в сторону. При этом сам старик даже не шелохнулся, отчего складывалось ощущение, что он просто бутафория, призванная скрыть подъемный механизм руки — указателя.

Увидев движения Володаров сперва замер, неуверенный, как на него реагировать, а после, как и положено, удивился: — Да ладно?!

Он вскочил на ноги и посмотрел в сторону, куда показывал старик. Естественно, кроме тумана там ничего не было.

— КАМЕНКА? — теперь с надеждой в голосе повторил Володаров.

Старик едва заметно кивнул.

Забыв про все на свете, Володаров схватил сумку, закинул ее за спину и почти бегом поковылял в туман. Но через пару секунд остановился и вернулся к старику.

— Спасибо, дед! — он попытался пожать ему руку, но увидев, что та все еще указывает пальцем в пустоту, неловко пожал палец. — Буду должен!

Сохранять направление в условиях практически нулевой видимости крайне сложно. Недаром у пилотов самолетов для таких случаев существует целая армия приборов, при-званных помочь им в этом. Но даже с этой армией только самые опытные летчики способны вернуть экипаж на землю одним куском.

У Володарова никаких приборов не было. Только руки, крепко сжимающие лямку спортивной сумки, ноги, от уста-лости гудящие как трансформаторная будка, и мозг, преис-полненный верой в то, что глуховатый старик не обманул. Вооружившись ими, он бодро шагал вперед, надеясь с мину-ты на минуту увидеть хоть что-то отличающееся от тумана и земли. Шагал, и шагал, и шагал…