Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

— А чего ж не подсказать? Церкву сгоревшую в центре знаете?

Володаров кивнул.

— Ну, так вот, от нее вдоль по улице идите, мимо клуба. Ее дом по правую руку будет. Серый такой, кирпичный, с сини-ми окнами. Не ошибетесь, — вдруг Люба сделала паузу и слегка виновато спросила: — Ой, а вы ей ничего не сделаете? Зря я, наверное, разболталась. Совсем язык без костей.

— Говорю же, я просто из любопытства интересуюсь, — по-спешил успокоить ее Володаров. — И вообще, сегодня же воскресенье, выходной у меня.

Любу такой довод устроил, и она снова повеселела.

— Это хорошо. А то знаете, она у нас хоть и старенькая, но еще работает. Случись с ней что, людям неудобства будут.

— Вот как? Работает, говорите?

— Да, коров пасет. Вообще, у нее свой участок есть боль-шой. Вы, наверное, видели его, когда с электрички шли.

— Это тот, что со знаком дорожным?

— Во! Он это, точно. Она на нем раньше растила всякое, а сейчас, когда старая совсем стала, коров с козами пасет. Во-обще у нас на селе мало людей с живым хозяйством осталось, но те, что есть, бабе Зине доверяют и денежкой поддержи-вают.

— Коров? — в груди Володарова что-то шевельнулось. Буд-то все шестерни, наконец, соединились в единый механизм.

— Ну да, коров, коз. Еще гусей раньше много было у этого, как его… Никитина. Но он, когда жена померла, их всех на мясо пустил и в райцентр продал, а деньги пропил. Вот на него, Геннадий Павлович, уж точно нужно дело открыть, или как там у вас это все называется. Гаденький тип, точно вам говорю, — Люба еще сильнее наклонилась, окончательно придавив весы и заговорщически прошептала: — Говорят, это он жену свою того, — она приподняла брови, — пришиб.

— Да вы что? — Гена сделал шаг и его лицо оказалось со-всем рядом с Любиным.

— Ага. Только вы никому не говорите, что это я вам сказа-ла. Они с Машкой из-за квартиры поссорились. Вроде как брат ее, или дядька… уже не помню… В общем, помер у нее кто-то из родственников в райцентре, а квартира ей доста-лась, в наследство. Ну, она, значит, туда переехать и захоте-ла. А он — нет. Наверное, жалко было хозяйство бросать. Ну а дальше вы и сами знаете, как оно бывает. Пилила она его, а он взял и с дуру пришиб. Вот. Ее тогда на кладбище нашли, по кусочкам. Страшное дело…

— И вы уверены, что это Никитин сделал?

— Конечно! Больше-то некому.

— Понятно… — Володаров отступил назад. — Посмотрю, что можно будет с этим Никитиным сделать.

— Уж посмотрите, Геннадий Павлович. Посмотрите.

— Ладно, Люба, спасибо вам за беседу. Пойду я, наверное. Только еще один вопрос, если можно.

— Вам не жалко.

— Вот вы чуть ранее сказали, чтоб я Сирого не трогал по-тому, что ему и так досталось. И Молчан тоже что-то подоб-ное упоминал. Вот только я не совсем пойму, что с ним тако-го приключилось, что его все жалеют.

— Так вы не знаете? — Люба выпрямилась, высвободив несчастные весы. — Леша почти в один день круглым сиротой остался.

— Да что вы?

— Ага. Сначала он брата потерял, а потом, где-то через ме-сяц, и родителей.

— Ого… Как же так?

— Ой, такая странная история, Геннадий Павлович. Так сразу все и не расскажешь, — по лицу продавщицы было вид-но, как она отчаянно пыталась подобрать правильные слова, но у нее ничего не получалось, потому, что тема разговора была ей крайне неприятна.

— Не мучайте себя, Люба, — решил пойти на попятную Во-лодаров. — Я лучше потом у Молчана спрошу.

— У Валеры? — она фыркнула. — Этот вам понарассказыва-ет. Наплетет с три короба, хоть сразу сажай тут всех… Лет пять назад дело было. Лешке тогда, если правильно помню, двадцать стукнуло только-только, а брату его — семнадцать. В лес они пошли, за рельсами. Скрутные времена были, без-денежные. Вот они и ходили иногда на карьер, металл соби-рать. Не повезло им, в общем. На волков набрели. Лешка убежать успел, а вот брат его — нет. Родители в Каменке хо-ронить не стали, решили, что лучше на городском кладбище будет. На поминки все село собралось… А буквально через месяц, на сороковины поехали в райцентр и их автобус сбил. Родители сразу умерли, на месте, а Лешку еле откачали. Врачи сказали — чудом выжил. С тех пор он сам живет, и вот, выпивает иногда. Но не буянит, нет. По молодости бывало, кончено, но сейчас ничего такого.

— Действительно, история странная.

— Вы лучше сами с ним поговорите на эту тему, Геннадий Павлович. Больно мне смотреть, как он глаза заливает, по-нимаете? Погубит ведь себя. Погубит. А так может вас по-слушает.

— Обязательно, Люба. Поговорю, можете не сомневаться.

Володаров еще раз поблагодарил продавщицу за предо-ставленную информацию, затем распрощался и развернулся уходить, но остановился на пороге и как бы невзначай бро-сил через плечо: «Кстати, в следующий раз, когда вам Сирой на складе помогать будет, двери запирайте». Щеки Любы тут же зарделись стыдливым румянцем.

Гена следовал указаниям продавщицы беспрекословно. Дойдя до руин сгоревшей церкви, он повернул в направле-нии дома бабы Зины и пошел вдоль по безлюдной улице, по-путно осматриваясь.

Теперь, когда первое сумбурное впечатление от Каменки постепенно выветривалось, а истории местных наполняли эти места неким смыслом, Володаров все больше проникал-ся безнадегой и отчаянием, пропитывавшими село.

Ему по-прежнему с трудом верилось в то, что здесь, так близко и одновременно так далеко от цивилизации, суще-ствуют вещи, о которых современный человек знает только из сказок. Да чего уж, он бы с превеликим удовольствием и не верил, не стань невольным свидетелем оных. Но жизнь, как известно, всегда вносит свои коррективы. А потому, мысль о том, что местная старушка-пастушка тайком прак-тикует темные искусства, не казалась ему такой уж дикой. Более того, благодаря болтливости Любы многие пробелы в общей картине дела заполнились вполне подходящими ку-сочками. Кто мог достать коровий череп, как не человек, за-нимающийся выпасом тех самых коров? Кого могла заботить смерть одинокого старика, как не женщину, тайно любив-шую его? Конечно, это пока были лишь домыслы, основан-ные на сплетнях, не более. Но Володаров сердцем чувство-вал, что в них есть зерно истины. Уж очень это все было по-каменски.

А еще Гена чувствовал, что за ним следят.

Ощущение настигло его нежданно и своей интенсивно-стью застало врасплох. Ровный ход мыслей сбился, сознание споткнулось, а сам Володаров остановился как вкопанный. Такого с ним еще никогда не случалось. Складывалось чув-ство, будто огромная толпа народу умудрилась спрятаться неподалеку и каждый человек в этой толпе, по какой-то не-ведомой причине неотрывно пялится ему в затылок.

Не понимая, что происходит, Володаров огляделся по сторонам. Естественно, никакой толпы не было, но и ощуще-ние не пропадало. Скорее даже немного усилилось.