Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

— Ты куда это собрался, касатик? — баба Зина оборвала внутреннее ликование Володарова, легко толкнув его коле-ном в бок. Гена тут же потерял равновесие и рухнул лицом в пол. — Небось, не понравилось у бабы Зины в гостях? Это ни-чего. Ничего… Не долго осталось.

Она, покряхтывая, присела на табурет, который еще ми-нуту назад беспомощный Володаров хотел использовать как опору, и стала ждать, пока последние крупицы жизни не по-кинут тело неосторожного участкового. К слову, это заняло совсем немного времени.

Еще с минуту или две Гена стонал, пару раз попытавшись схватить старушку за ногу, но сумев лишь зацепить ногтем край резиновой калоши сник. Его глаза медленно закры-лись, а изо рта вырвался едва заметный, но очень долгий выдох.

— Ну, вот и все, касатик. Будешь теперь кому-нибудь дру-гому надоедать… Ладно, пойду, место для тебя приготовлю. А ты пока лежи, никуда не уходи, — старушка отодвинула ка-лошей ладонь Володарова в сторону, скрипуче хихикнула, затем встала и, потирая спину, отправилась в соседнюю ком-нату. Там, откинув в сторону угол старого, истоптанного ков-ра, она нащупала выемку в одной из половиц, засунула в нее палец и, подцепив щеколду, потянула на себя. Большой квадратный люк откинулся в сторону, громко хлопнув при падении. Баба Зина пробурчала что-то неразборчивое, подо-брала полы пальто и с аккуратностью, присущей всем стари-кам, начала спускаться по лестнице в подпол.

Как только старуха скрылась из виду, Гена открыл глаза и жадно втянул носом пыльный воздух. Несмотря на невезе-ние, его план сработал. Оно и не удивительно, ведь реали-стично притвориться мертвым гораздо легче, когда ты дей-ствительно находишься на волоске от смерти. Другое дело перестать притворяться. Кожа горит огнем, в голове не умолкает дурацкий стишок, слова которого как на зло не разобрать, а последние силы уходят на поддержание мыслей в относительном порядке. Вот и попробуй тут перестань. Не у каждого получится.

Гена смог. Сосредоточив остатки внимания на старухе, он слушал и выжидал. Выжидал и слушал, всем сердцем наде-ясь, что его спектакль примут за чистую монету. Так и вы-шло. И теперь, когда старая ведьма спустилась в подвал, у него есть немного времени, которое он не собирался тратить впустую. Гена хотел бежать.

Да, конечно, «бежать» — слишком громкое слово для чело-века, который не в состоянии даже на четвереньках просто-ять дольше минуты. Но другого выхода просто нет. Так он думал, и это, несомненно, помогло. Никогда нельзя недо-оценивать силу человеческой воли. Ну, и еще страха.

Сделав несколько быстрых и глубоких вдохов, Гена по-чувствовал, как в голове немного прояснилось. Воспользо-вавшись этим, он сделал усилие, которому могли бы позави-довать сильнейшие тяжелоатлеты мира (по крайней мере, ему так показалось) и снова повторил свой недавний подвиг — встал на четвереньки. От напряжения вены на его шее вздулись канатами, а лицо налилось краской.

«Так, я встал. Это уже начало. Теперь нужно найти вы-ход», — подумал Гена, болтая головой в попытке осмотреть кухню. Он примерно помнил, в какой стороне находилась входная дверь относительно кухонного стола, но совершенно потерял ориентацию в пространстве, от чего не имел ни ма-лейшего понятия, где находится сам.

Мир вращался в глазах пуще прежнего, из чего Гена сде-лал вывод, что отрава, подсунутая ему бабой Зиной, и не ду-мала останавливаться. Но и он не собирался отступать. Так и не найдя выхода из кухни, он решил снова положиться на удачу, по памяти наметил примерный вектор движения и двинулся по нему вперед. А если говорить прямо — пополз.

В условиях практически полного отказа конечностей и ор-ганов чувств, план побега оказался трудновыполнимым. Это Гена понял, когда весь мокрый от пота и с выпученными ошалевшими глазами уперся головой в стену кухни, чуть не задев при этом ведро, стоявшее под умывальником. Ткнись он левее всего на двадцать сантиметров, и обо всей затее с выползанием на улицу можно было бы забыть. Но он не хо-тел об этом думать. В его ситуации мысли были настолько же ценным ресурсом, как и силы. Сейчас Гену волновало дру-гое. Он не знал, каким образом, не вставая на ноги, не поль-зуясь глазами и не издавая шума можно открыть незнако-мый замок на входной двери.

«Проблемы нужно решать по мере их поступления, — он сместился чуть правее, разглядев в разноцветном месиве, которым сейчас представлялось его зрение, темный прямо-угольник коридора. — Если я не смогу доползти до двери, то-гда и открывать ничего не понадобиться».

Высокий порог кухни показался Гене непреодолимым горным хребтом. Только с третьего раза он смог приподнять руку так высоко, чтобы переступить через него. Но это было лишь начало испытания воли. Следующей преградой между умирающим участковым и улицей оказался коридор, длину которого Гена явно недооценил. Слишком большое расстоя-ние для человека, чьи силы таяли прямо на глазах.

Несмотря на отчаяние, неприятным холодком касавшееся разума, Гена по-прежнему не собирался сдаваться. Его жаж-да жизни (или боязнь смерти) разгоняла остывающую кровь, давая еще немного времени, чтобы подумать, решить, как поступить дальше. И этого времени было достаточно, чтобы в кружащейся голове Володарова возникла идея. Дурацкая и одновременно с этим гениальная идея.

Перевалившись через порог полностью, Гена оперся на локоть одной руки, а второй принялся стаскивать с себя вет-ровку. Не снимать, а именно стаскивать. Зацепившись паль-цами за воротник, он задрал куртку таким образом, чтобы она накрыла его голову целиком, и должна была хоть как-то уменьшить шум от его последующих действий. Затем, он за-сунул пальцы все той же свободной руки себе в рот так глу-боко, как только мог, и надавил на язык.

Вообще, в медицине Гена силен не был, но знал, что при отравлении в больнице первым делом промывают больному желудок, а потому мысленно ругал себя за то, что не поду-мал об этом раньше.

Рвотный рефлекс сработал моментально. Желудок сжался до боли, по горлу прокатилась обжигающая волна, и изо рта Володарова одновременно с приглушенным стоном вырвал-ся поток густой черной жидкости. Затем, секунда передыш-ки и все повторилось снова.

«Я нефтяник» — смотря на растекавшуюся по полу черную лужу, подумал Гена, чуть не рассмеявшись, и причиной та-кого подъема настроения была вовсе не глупая шутка, а тот факт, что лужу эту он мог видеть. Да, после того, как адское пойло бабы Зины покинуло многострадальный организм Во-лодарова, тот почувствовал себя гораздо лучше. Не настоль-ко, чтобы тут же встать на ноги и убежать, но для вселения надежды этого вполне хватило. А, как известно, для борьбы человеку только это и нужно.