Вера Шматова - Паучьи сети [СИ]

— Есть вещь, которую мне очень нужно знать, — горло перехватило от волнения. В воображении все было проще.

— Какую? — я не увидела, но почувствовала, как напрягся Паук.

— Пожалуйста, пообещай, что ответишь честно. Это важно для меня, — сердце забилось с новой силой, отдаваясь в горле.

Паук секунду помолчал, а затем проговорил:

— Обещаю, — восторга в его голосе слышно не было.

— Я… — простое и логичное предложение, сформулированное в мыслях куда-то улетучилось, уступив место панике. — Мне просто нужно знать, неважно, каков будет ответ.

— Ответ на что?

— Ты… тебе всегда нравилась моя кожа, — сбивчиво начала я. — Теперь я калека. Шрамы никуда не уйдут. И ты… — на этом решительность закончилась. Ох, не стоит ставить себя в глупое положение, не так уж это и важно. — Ладно, просто забудь. Давай спать.

— Нет, — Паук обхватил меня рукой за плечи, не давая отстраниться. — Договаривай.

Я вздохнула, понимая, что вопрос все-таки придется задать.

— Ты все еще хочешь меня?

Несколько секунд ничего не происходило и я начала чувствовать, как противный червячок сомнения превращается в настоящего змея. Однако в следующий момент Паук потянул меня вниз и мужчина оказался сверху. Сильное тело второй раз за вечер прижимало меня к кровати.

— Ты нужна мне, малышка, — прошептал маньяк, пальцами заводя выбившуюся прядку волос мне за ухо.

В следующую секунду его губы тронули мои, заставив забыть обо всем. Горячие касания порождали волну жара, прокатившегося от кончиков пальцев на ногах по всему телу. Наши языки встретились и вступили в скользкую ожесточенную борьбу за доминирование. Я быстро сдалась, позволяя Пауку завладеть своим ртом и отдавшись на волю восхитительных возбуждающих ощущений. Руки Паука скользнули по плечам, легко огладили локти, а затем переместились на талию. В эту секунду мне как нельзя сильнее хотелось, чтобы разделявшая нас одежда исчезла. Все внутри буквально требовало скольжения кожи по коже, касаться мужчины всем телом, ощущать биение его сердца над моим.

Поцелуй закончился и Паук начал отстраняться. Я судорожно вцепилась в рубашку на его талии и потянула буквально опрокидывая мужчину на себя. На секунду мне стало страшно, что сейчас маньяк высвободится и просто пожелает спокойной ночи, поставив точку в моих мучительных тревогах по поводу собственной привлекательности.

— Пожалуйста, не уходи, — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы.

— Нам не стоит продолжать, малышка, — проговорил Паук, проводя ладонью по моей груди. Касание было легким, но внизу живота тут же возникло тянущее напряжение. — Ты ранена.

Слова маньяка отдались почти физической болью в сердце. Паук не хочет заниматься любовью с калекой. Это было предсказуемо, если вспомнить его одержимость идеальной кожей. В конце концов, можно и не быть любовниками, чтобы находиться вместе. Ведь самое важное заключается не в сексе, но в близости душ? Вот только эта отговорка никак не помогала заглушить чувство тоскливого одиночества.

— Почему нет? Это из-за шрамов? — вопрос сорвался с языка сам собой. — Если ты больше не хочешь меня, я пойму, — в конце голос сорвался, выдав всю ту бурю эмоций, что бушевала внутри.

Паук застыл надо мной и, кажется, даже перестал дышать. В темноте не было видно выражения его лица. Возможно это к лучшему, потому что я не уверена, что переживу жалость или презрение в его глазах.

Пауза затягивалась. Было ясно, что мужчина не может подобрать слов, чтобы сказать правду. К черту этот разговор. Зачем было вообще начинать? Я попыталась отстраниться, но сильные руки с легкостью удержали меня на месте.

— Все, чего мне хотелось, когда ты переступила порог моего дома, это сорвать с тебя одежду и иметь, сколько выйдет, — Паук склонился над моим лицом и его волосы упали мне на глаза.

Одним длинным, плавным движением мужчина лизнул щеку, оставив мокрый след. Его губы оказались прямо над ухом и отчего слова, казалось, проникали в самую душу:

— Мне плевать на шрамы. Я могу взять тебя прямо сейчас, впиться пальцами в спину, почувствовать, как кровь струится по рукам. Ты бы кричала подо мной, возможно умоляла бы остановиться, но я уже не смогу. Стоит мне утратить контроль, как я уже ничего не смогу гарантировать.

От этих слов внутри скрутился узел, а между ног стало нестерпимо жарко. Господи, что со мной не так? Разве могут возбуждать подобные вещи?

— Тогда почему ты больше не прикасаешься ко мне? — вопрос звучал довольно глупо. Паук не избегал прикосновений, просто не переступал определенной черты, отчего мои сомнения расцветали буйным цветом.

— Ты ранена, малышка, — в голосе Паука проскользнула неуверенность. — Я не хочу тебе навредить больше, чем уже навредил.

— Навредил? О чем ты? — я нахмурилась, пытаясь уловить направление его рассуждений.

— Я обещал тебе свою защиту. Ганс чуть не убил тебя, малышка.

— Никто не знал, что Ганс чокнутый маньяк, — запротестовала я.

Паук покачал головой.

— Мне следовало сделать тебя своей в тот вечер. Если бы я был тверже, ты бы не пострадала, — шепот маньяка у самого уха вызывал мурашки по коже.

— Ты и вправду хотел меня убить несколько дней назад? — не знаю, почему это так удивляло. Возможно за прошедший год я придумала себе слишком много, идеализировала кровавого убийцу.

Нить рассуждений Паука становилась все яснее. Он винил себя в том, что случилось со мной. Маньяк всегда говорил, что не даст причинить мне боль, но случай с Гансом стал его провалом, чувствительно задевшим гордость мужчины.

— Я поддался эмоциям.

— Ты бы смог жить, если бы убил меня? — голос внезапно охрип, а по спине скользнул холодок.

— Не знаю, малышка, — совсем тихо прошептал Паук.

В воздухе на минуту повисла тишина, разбавляемая лишь нашим дыханием. Наконец, мужчина продолжил:

— Сейчас ты ранена, слаба и полностью принадлежишь мне. Пожалуй, я могу с этим смириться, — тон мужчины неуловимо изменился, превратившись в сокровенно-соблазнительный.

— Значит, даже несмотря на шрамы, которые останутся на всю жизнь, ты все еще считаешь меня привлекательной?

— Ты не представляешь, как много всего я хочу сделать с твоим телом, — Паук провел кончиками пальцев по линии волос, очертил ухо и скользнул ниже по шее. — Но я могу не сдержать себя. Нам не стоит пересекать эту черту, пока ты ранена.

— Секс не навредит мне. Даже наоборот, — прошептала я, едва касаясь губами щеки мужчины.

— Не стоит просить о том, чего не понимаешь. Я могу причинить тебе боль, сделать что-то, о чем потом пожалею.

— Пусть. Просто трахни меня, — проговорила я, теряя терпение.