Генри Каттнер - Рассказы. Часть 3

— Налейте еще, — сказал я, жестом приказав прислужнику Силена наполнить наши бокалы. — В чем дело, приятель?

Артур Шурм смотрел на меня сквозь слезы, но не с печалью, а с мучительным воспоминанием. Я чувствовал этот взгляд, устремленный из налитых кровью глаз, которые повидали слишком много. Знал, что этот человек не может сдерживать подобные воспоминания в себе. Сейчас он поведает свою историю. И когда Шурм выпил третью порцию, так и случилось.

— Благодарю. Спасибо, мне это было нужно. Наверное, я очень расстроен. Извините.

Я ободряюще улыбнулся его бессвязному лепету. Он взял себя в руки.

— Смотрите сюда, мистер. Давайте поговорим. Мне надо с кемто поговорить. Потом я пойду и найду полицейского.

— У вас какие-нибудь неприятности?

— Да… Нет… Это не то, что вы думаете. Не та проблема. Понимаете, о чем я? Сначала мне нужно кое с кем поговорить. Потом я вызову полицию.

Я снова наполнил бокалы и отвел Шурма в кабинку, где бармен не мог подслушать. Шурм сидел и дрожал, пока я не потерял терпение.

— Итак, — сказал я отрывисто. Твердость моего голоса была именно тем, в чем он нуждался. Ему нужна была ярко выраженная уверенность в своих силах, так как не терпелось выговориться.

— Я скажу вам прямо. Ровно так, как все и произошло. Тогда вы можете судить о том, что из всего этого выходит. Расскажу вам все с самого начала, мистер.

Господи, как он испугался!

— Меня зовут Артур Шурм. Я смотритель общественного музея на этой улице, вы наверняка знаете это место. Я работаю там уже шесть лет, и у меня никогда не было проблем. Спросите любого, бывали ли из-за меня проблемы. Я не сумасшедший, мистер. Они думали, что я спятил, но это не так. После сегодняшнего вечера я смогу доказать, что со мной все в порядке, но есть еще кое-что, сводящее с ума. Вот что меня беспокоит. Это и способно свести с ума.

Я ждал продолжения, и Шурм зачастил:

— Как я уже сказал, оно находилось здесь с самого начала. Я шесть лет работаю на втором этаже в отделе этнологии американских индейцев. Зал номер 12. Все было хорошо до прошлой недели. Тогда-то и принесли тотемный столб. Да, столб!

У него не было причин кричать, и я сказал ему об этом.

— Простите. Но я должен рассказать тебе о нем. Это шошунакский индийский тотемный столб с Аляски. Доктор Бейли привез его на прошлой неделе. Он был в экспедиции где-то в горах, где живут индейцы шошунаки. Это вновь открытое племя или что-то в этом роде; я мало что о них знаю. Итак, доктор Бейли отправился туда с доктором Фиском, чтобы приобрести кое-что для музея.

А на прошлой неделе доктор Бейли вернулся домой с тотемным столбом. Доктор Фиске умер в экспедиции. Умер, понимаете?

Я не понял, но заказал еще выпивки.

— Этот тотемный столб, который привез, он сразу же установил в зале американских индейцев. Столб был новый, вырезанный специально для него шаманами племени. Высотой около десяти футов, с лицами по всей поверхности — вы знаете, как выглядят такие столбы. Ужасная вещь.

Но Бейли гордился этой штукой. Гордился тем, чем занимался в стране шошунаков, вернувшись с грудой керамики, рисунков и прочих редкостей, новых для исследователей и крупных профессоров. Он собрал всех специалистов, чтобы они посмотрели на это, и, я думаю, он написал статью о обычаях шошунаков для какого-то официального отчета. Бейли такой человек, очень гордый, и я всегда его ненавидел за эту черту характера. Жирный, заплывший салом мужик, вечно ругал меня за то, что я не вытирал пыль. Правда, он был без ума от своей работы.

Как бы то ни было, Бейли страшно озаботился своими открытиями и, похоже, даже не сожалел о смерти доктора Фиске на Аляске. Кажется, через несколько дней у Фиске началась какая-то лихорадка. Бейли никогда не говорил об этом, но я точно знаю, что Фиске выполнил большую часть работы. Видите ли, он был первым, кто узнал об индейцах шошунаках, и отчего-то попытался сбежать из экспедиции. Бейли прибыл недавно и пользуясь случаем, стал трезвонить, заявляя, что якобы все достижения экспедиции — целиком его заслуга. Он приводил посетителей, чтобы показать этот уродливый тотемный столб и рассказать, как его сделали специально для него благодарные индейцы и подарили ему перед отъездом домой. О, он был очень самоуверен!

Я никогда не забуду тот день, когда мы впервые установили тотемный столб и я хорошо его рассмотрел. Я достаточно привык к диковинным вещам в силу специфики своей работы. Но, мистер, одного взгляда на этот тотемный столб было достаточно. Меня от него коробило.

Вы вообще видели эти столбы? Ну, по крайней мере ничего подобного этому. Вы знаете, что значит столб — это символ племени, что-то вроде герба, состоящего из изображений медвежьих богов, бобров и совиных духов, одно поверх другого. Этот тотемный столб был другим. Это были просто лица; шесть человеческих лиц, одно поверх другого, с руками, торчащими по бокам.

И эти лица были ужасны. Большие красные глаза, оскаленные желтые зубы, похожие на клыки; все лица оскаленные и коричневые, глядящие так, что казалось, будто они смотрят прямо на тебя. Когда около полудня тени падали на столб, все еще можно было видеть глаза, светящиеся в темноте. Говорю вам, в первый раз я так испугался.

После установки вошел доктор Бейли, толстый и щеголеватый, в новом костюме, и привел с собой кучу профессоров и разных шишек, и они стояли вокруг столба, а Бейли тараторил, как обезьяна, только что нашедшая новый кокос. Он вытащил увеличительное стекло и стал возиться с ним, пытаясь определить дерево и вид используемой краски, и хвастался, что шаман, Шоуги, сделал это в качестве особого прощального подарка и заставил людей племени работать день и ночь, чтобы вырезать столб.

Я слонялся вокруг и слушал его болтовню. Все равно в музее было безлюдно. Бейли рассказывал, как индейцы вырезали эту штуку в большой хижине шамана, работая только по ночам, с семью кострами вокруг, чтобы никто не мог войти. Они жгли травы в огне, чтобы призвать духов, и все время, пока они работали, люди в хижине молились вслух длинными песнопениями. Бейли утверждал, что тотемные столбы — самое священное, что есть у шошунаков; они думали, что души их умерших вождей уходят в столбы, и каждый раз, когда вождь умирал, перед хижиной его семьи ставили такой столб. Шаман Шоуги должен был вызвать дух мертвого вождя, чтобы тот поселился на столбе, и для этого требовалось много песнопений и молитв.

О, это было интересно. Бейли выложил многое из того, что знал, и все были впечатлены. Но никто из них не мог понять, как был сделан столб, был ли это единый кусок дерева или цепь из кусков. Они также не выяснили, что это было за дерево, и какой краской, использованной для украшения этих уродливых голов, оно покрыто. Один из профессоров спросил Бейли, что означают лица на этом шесте, и Бейли признался, что не знает — это была просто особая работа, выполненная шаманом, чтобы сделать ему прощальный подарок перед отъездом. Но все это заставило меня задуматься, и после того, как толпа ушла, я еще раз взглянул на столб. Я тоже хорошенько осмотрел его, потому что кое-что заметил.