chromewitch - Духов день [СИ]

Она стала жалеть, что утром выпила только две ложки успокоительного.

Ее нервы тихо звенели, когда она и Байчу вышли из поезда.

Люди двигались особенно медленно и особенно тупо: неуклюжий парень сто лет заносил в вагон велосипед; ребенок упирался и орал перед посадкой, заставляя молодую мать краснеть и чуть не плакать; старухи из Скандзы остановились поболтать, как будто не могли этого сделать по дороге к поселку. Ронга терпеливо ждала, пока весь этот бардак прекратится и поезд благополучно покинет перрон.

Серые тучи потяжелели, готовые пролиться дождем, и миру вокруг не хватало резкости.

Наконец, поезд исчез вдалеке, а последние старухи покинули станцию. Ронга посмотрела в их согнутые медленно удаляющиеся спины, потом по сторонам, и резво спрыгнула с перрона с обратной от поселка стороны.

Судя по графику, у них было сорок минут, за которые следовало оживить труп, придать ему приличный вид и расспросить о Суджан Воне. Ронга собиралась управиться за пятнадцать.

Все пошло не по плану почти сразу.

Мертвый гангстер вонял, весь в трупных пятнах, мухи уже отложили личинки в его глазах и ноздрях, Ронга едва сдержала рвотные позывы. Она не вытаскивала тело из-под плиты, ей нужно было лишь достать его голову. «Гвоздь Мо-Цзун — чтобы подчинить мертвеца». Накануне дедушка Фэнг наскоро, очень бегло показал Байчу несколько самых популярных среди шаманов символов и вещей. Именно тогда Ронга и додумалась, как можно использовать мертвеца под перроном.

Она как раз аккуратно вбивала длинный гвоздь в его висок, и железный штырь в сложной гравировке исчез в плоти на три четверти, когда Байчу быстро похлопал ее по плечу. Он должен был следить за окружением, и, по правде, бояться им было нечего — очень глухое место, много времени до поезда, почти заброшенный поселок и никому не интересный лесок. Шансы кого-то встретить были малы, крайне малы… Но, тем не менее, он шел.

Со стороны леса, парень в красной куртке. С фотоаппаратом, болтающимся на груди.

— Отвлеки его! — бросила Ронга и только через секунду поняла, кого и о чем просит. Байчу говорил-то так себе, не слишком уверенно, а лгал, должно быть, абсолютно ужасно.

Он скинул с плеч куртку, чтобы хоть как-то прикрыть труп, — бесполезное занятие.

— Я… — Ронга вскочила, не зная, что она сделает. Поднять мертвеца она не успевала. — Я что-нибудь придумаю!

По ее плечам застучали первые капли дождя, они звучали тревожно.

Не может все закончиться, не начавшись! Из-за какого-то проходимца!..

Она собиралась поговорить с ним всего лишь. Выдумать что-то. Заболтать. Она бы могла убедить его, что зловоние и нездоровый цвет кожи — это всего лишь последствия затяжной пьянки их старого друга.

Но он, приблизившись, заметил тело и перепугался, так что бросился бежать, стоило Ронге сделать пару шагов.

Она не могла дать ему уйти!

Как назло, бегал парень отлично, не хуже нее. Совсем свихнувшись от страха, он сорвал с шеи фотоаппарат и понесся еще быстрее. Погода подвела его — дождь хлынул стеной, и парень просто поскользнулся на мокрой траве, не добежав до первых деревьев.

Все поплыло вокруг Ронги — вода застилала глаза. Только его красная куртка выделялась ярким пятном.

Она была как сигнал тревоги.

И он закричал.

— Тихо! — взвизгнула Ронга, упав на колени.

Скользкой от воды ладонью она закрыла ему рот. В ушах стоял звон.

Он укусил ее за руку и попытался вырваться. Ронга ударила его по щеке.

— О-о-он ж-же…

Парень стучал зубами, смотрел круглыми глазами и не мог выговорить толком ни слова.

— Послушай меня. — Ронга пыталась говорить спокойно, но, очевидно, это стоило делать до того, как закрывать ему рот и бить по лицу.

— Он же мертв! — выкрикнул парень. — Мертв!

В его голосе был такой чистый ужас. Такой правильный. Такое идеальное, рафинированное чувство самого обычного человека, вдруг столкнувшегося со злом.

Ронгу это взбесило.

Если бы он понимал!..

Второй удар вышел сильнее и медленнее. За эти пять секунд, пока рука летела к чужому лицу, Ронга успела сотню раз подумать об остановке и отвергнуть эту мысль безо всякой причины.

Просто пусть он замолчит.

Просто пусть он не мешает.

Просто пусть он…

Он вновь стал бороться, Ронга пыталась перехватить его руки и била все чаще и сильнее. Дождь хлестал по ним, земля под телом парня превратилась в месиво травы и грязи.

— Да успокойся! — крикнула Ронга, в очередной раз подняв руку.

В ту же секунду в горло под ее подбородком ткнулось что-то твердое. Не сильно, но ощутимо.

Отрезвляюще.

Байчу держал меч в ножнах, упирая рукоять ей в шею. Его лицо не выражало ничего. Он сказал что-то, неслышное в шуме дождя, но его спокойное присутствие все равно охладило и Ронгу, и парня в красном. Байчу махнул рукой в сторону перрона и повторил уже громче:

— Он очнулся. Очнулся!

Там на бетонных плитах кособоко сидел труп, прикрываясь от дождя курткой Байчу. Он по-прежнему выглядел странно даже издалека, но мертвый не смог бы держать куртку двумя руками над головой, верно?

— Простите, — пробормотала Ронга. — Простите! Я… я подумала… О-он указал на тебя! Сказал, что это ты с ним так!

— Избил его, — пояснил Байчу, помогая парню в красном подняться.

Парень, разобрав слова, решил снова бежать, по всей видимости.

— Фотоаппарат! — воскликнула Ронга, и это его затормозило.

Никогда еще, ни перед одним покупателем, от чьей щедрости зависел их с дедушкой ужин, Ронга не заискивала так рьяно и так искренне, как перед тем бедолагой. Она принесла ему фотоаппарат — благо, зачехленный, он не пострадал от удара, — сунула в руки деньги и со слезами на глазах попросила прощения, порываясь осмотреть пока красные, но уже медленно синеющие отметины от ударов. «Все этот кретин, перепугал до смерти, перепутал с опухших глаз, а мы сами из мидзинских трущоб, привыкли все решать ударом в рожу, а вы побежали, а мы не знали, а мы…»

Байчу смотрел на этот цирк, не меняясь в лице, но Ронге чудилось справедливое осуждение.

Труп склонил голову на грудь, продолжая укрываться курткой. Если не приглядываться и не принюхиваться, с десяти шагов он сошел бы за обычную пьянь, а подойти ближе парню не дали. Слегка ошалевшего теперь уже от напора раскаивающейся Ронги, его проводили до дороги в поселок и вернулись к мертвецу.

Ронгу трясло, ее бил озноб, руки не слушались. В ушах звенело — словно натянутая струна не прекращает дрожать. С большим трудом Ронга вернулась к тому, зачем они приехали в Скандзу: стерла грязь и личинки с лица трупа, обрызгала одеколоном, надела на него темные очки, дурацкую панаму Байчу и мешковатый свитер, уложенный в рюкзак сегодня утром.