Кирстен Уайт - Падение Элизабет Франкенштейн [litres]

– Виктор, – сказала я. Мне нужно было поговорить с ним прежде, чем он снова заснет. Если он не хотел рассказывать о том, чего стоили его безумные штудии, я бы с радостью оставила его наедине с своими секретами. Мы бы никогда больше не поднимали эту тему. Я уничтожила все улики, а лихорадка легко могла стереть из головы Виктора воспоминания. Но одну загадку я не могла сжечь и забыть. – Почему ты мне не писал? Я так беспокоилась о тебе, что послала сюда Анри, только чтобы найти тебя. А потом и он уехал.

– Анри? – эхом откликнулся он. Но по тому, как вздрогнули его веки, я поняла, что он насторожился.

– Ты, конечно, помнишь. Он приезжал полгода назад. И написал мне, что нашел тебя. Но после этого письма от вас обоих прекратились – снова. Вот почему мы приехали. Я так беспокоилась, что за тобой некому присмотреть!

– Каждый день я работал ради нас с тобой. Ради тебя. Я не писал, потому что мне не о чем было рассказывать. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я занимался важными вещами?

Мне хотелось ущипнуть его, дернуть за волосы так, чтобы он вскрикнул от боли. Еще мне хотелось впиться в его губы. Жадно, слепо. Поглотить его всего целиком. Вместо этого я убрала ему со лба волосы, накручивая на палец шелковистую прядь.

– Я знаю. А еще я знала, что ты так увлечешься учебой, что забудешь, как отчаянно я жду твоих писем. Но Анри бросил тебя одного. Это на него не похоже. Состояние, в котором мы тебя нашли, только подтверждает, что беспокоилась я не зря. Анри не следовало уезжать.

Виктор открыл глаза и пристально посмотрел на меня.

– Мы расстались на плохой ноте. Сама знаешь почему.

Я изобразила непонимание:

– Уверяю тебя, даже не догадываюсь.

– Ты знаешь, зачем Анри приехал на самом деле?

– Чтобы изучать восточные языки. Чтобы они с отцом могли наладить торговлю с Дальним Востоком. По-моему, это замечательная мысль. В компании отца он был несчастен, а учеба дала бы ему возможность заниматься любимым делом, не предавая отца.

Виктор прищурился, прикрыв глаза темными ресницами.

– Сдается мне, в глазах Анри предательство не самый страшный грех.

– О чем ты?

– Анри выследил меня, когда приехал сюда. Не знаю, как он меня нашел. И как меня нашла ты. – Он с интересом посмотрел на меня.

– Мэри Дельгадо.

– Кто?

Его искреннее недоумение бальзамом легло на мою ревнивую душу. Может, она и запомнила его, но для него она была бесполезна. Мое изначальное расположение к ней вернулось, как только страх, что она отнимет у меня Виктора, отступил.

– Племянница книготорговца. В лавке ее дяди был чек от твоего заказа.

– А, Карлос. – Виктор опустил голову, словно вспомнив о чем-то, чего мне знать не полагалось. – Возможно, Анри тоже отыскал меня через него. Умно. Я-то думал, что он нашел путь попроще. Он появился у меня на пороге – улыбка до ушей, энтузиазм через край. Я был рад его видеть. Мне нужно было отвлечься от работы. Но я быстро понял, как сильно он изменился с моего отъезда. Он подолгу молчал, постоянно отвлекался. Через неделю мое терпение подошло к концу, и я потребовал, чтобы он рассказал мне, что его мучает. Он признался, что приехал, чтобы получить мое благословение на помолвку. С тобой.

– Со мной? – изумленно повторила я. – Но почему? Я всегда думала, что он женится на Жюстине. Я так этого хотела!

– Как выяснилось, Анри метил выше. Можешь себе представить мою реакцию.

Его горящие глаза впились в мои. Я видела, какую злость вызывает в нем одно лишь воспоминание. О да, я могла представить его реакцию.

Я взяла его за руку и смущенно опустила глаза.

– Честно говоря, Виктор… Не могу. Прошло почти два года. Восемнадцать месяцев с последнего твоего письма. Я опасалась… я опасалась, что, оставив меня, ты понял, что в твоей жизни для меня больше нет места. И потом, мы никогда не обсуждали наше будущее. Ни разу не говорили о нем прямо. Я не хочу связывать тебя обязательствами, но мое сердце, как и прежде…

– Элизабет, – сказал он так, словно отчитывал ребенка. Он приподнял мой подбородок и заставил меня посмотреть ему в глаза. – Ты моя. Ты была моей со дня нашей встречи. И будешь моей всегда. Мое отсутствие не должно было вызывать у тебя сомнений в моей любви. Она никогда не угаснет.

Я кивнула, и на этот раз слезы облегчения, выступившие у меня на глазах, были непритворными. Я в безопасности. Рядом с Виктором для меня всегда найдется место, и неважно, чего хочет его отец и сколько ему приходится на меня тратить.

Он отпустил мой подбородок, прижал пальцы к векам и потер переносицу.

– Для Анри у меня не было ни добрых слов, ни сочувствия. Его претензии на тебя перечеркнули наши прежние отношения, и я больше не могу называть его другом. Его действия – это итог долгой и коварной работы, направленной против меня.

Он помолчал.

– Когда он заговорил об этом, я спросил, ответила ли ты на его чувства взаимностью. В таком случае я бы, разумеется, отступил. – На челюсти у него вздулся желвак. Он лгал, но я оценила его усилия. – Он сказал, что вы с ним об этом не говорили.

Хоть что-то Анри сделал правильно. Расскажи он Виктору правду, наша беседа повернулась бы иначе. Единственным доказательством моей причастности было последнее письмо, которое я получила от Анри. Я сожгу его, как только вернусь в Женеву.

– Я попытался взять с него клятву, что он не станет пытаться завоевать твое сердце. Он сказал, что не может давать таких обещаний, потому что ты сама распоряжаешься своим сердцем, и в случае, если твой выбор падет на него, он не станет тебя отвергать. Я понял, что нашей дружбе настал конец. Я сообщил ему об этом и потребовал, чтобы он избавил меня от своего присутствия и вероломной лжи и никогда больше не переступал порог моего дома. Он сказал, что поедет учиться в Англию, чтобы забыть о нас обоих. Больше я его не видел и не слышал.

– Мне так жаль. Я знала, что он отправился в Англию, но если бы я знала, зачем он приехал сюда… – Если бы я знала, я бы поступила точно так же, потому что я вернула себе Виктора. Анри был моим другом детства и утешением. Но я была бы глубоко несчастна, пытаясь убедить его, что я счастлива. Он видел слишком много. Это замужество стало бы для меня постоянным бременем.

Виктор поерзал, и я поправила ему подушку. Он снова закрыл глаза, и кожа вокруг них натянулась.

– Разумеется, это не твоя вина. Мужчины всегда будут стремиться к тому, чего не могут получить. К тому, что выше их. К тому, что обладает божественной природой.

Я рассмеялась и положила голову ему на грудь.

– Я так по тебе скучала.

Виктор отстегнул мою шляпку и распустил мне волосы – так ему нравилось больше.

– А я без тебя плутал в темноте. Расскажи, как тебе жилось?

– Не слишком хорошо. Если бы не Жюстина, я бы сошла с ума. Она поддерживала меня все это время. Даже в какой-то мере помогла залатать рану из-за твоего отсутствия. Я так рада, что мы взяли ее в дом.