Антон Архангельский - Кома [СИ]

— Ты сможешь выбрать. Только надо сначала дойти… — она кивнула в сторону широкой дороги, уходящей к горизонту.

Макс послушно побрел за девочкой, которая выстукивала босоножками по асфальту мерный ритм, словно метроном. Оттенки неба сменились — оно окрасилось оранжевым, розовым, желтым. Звезды потускнели, но не исчезли до конца. Макс на секунду подумал, что всё-таки это место красивое, хоть и слишком тихое. Всё ещё падал снег, поблескивая сотнями искр в лучах поднимающегося по левую руку солнца. Он не чувствовал боли, страха, тоски, холода. Всё прошло. Его больше не беспокоили долги, работа, отёк мозга. Стало спокойней.

— Эй, — он коротко позвал впереди идущую девочку. — Кто ты такая?

— Я Проводник, уже говорила, — она обернулась на него, пожимая плечами.

— Понял я. Но почему ты тут… — он задумался, как бы правильно выразиться. — Ну, это же я в аварию попал. Как ты оказалась в моей коме?

— Прислали. Они, — она поравнялась с Максом, теперь идя с ним почти в ногу. — Нам туда, — девочка ткнула пальцем в сторону железной дороги. — Давно ходил по шпалам?

— В детстве ещё. Рядом с посёлком, где жила бабушка, была железная дорога, — Макс улыбнулся воспоминанию. — А кто такие они ? Кто тебя прислал?

— Не знаю, — девочка снова пожала плечами, не сводя взгляда с дороги. — Я стала Проводником, потому, что у меня нет выбора. Я никогда не очнусь. И умереть тоже не смогу, — её глаза потускнели, она опустила голову.

— Как так? — Макс удивился, пытаясь заглянуть в лицо, теперь скрытое челкой.

— Во так. Я провалилась под лёд, замерзла. Но не умерла. Когда очнулась, была тут… Это место — «граница» . Я долго ходила не зная, что искать. Много раз слышала, как ко мне обращаются родители. Хотелось им ответить по началу, — девочка замолчала.

— Я тоже слышал голос, — Максу стало не по себе. — Но ты же попала не сюда , правильно?

— Нет, это была моя «граница» . Я ходила много-много времени. А потом они дали понять, что я не могу выбрать и всё, что я могу — стать Проводником.

— Ничего не понимаю, — выдохнул Макс. — То есть ты, как и я в коме? Но умереть не можешь по своему желанию, и очнуться тоже, так?

— Так, — кивнула девочка. — А ты можешь. Такие, как я, становятся Проводниками таких, как ты. Пока наше тело не умрёт по-настоящему, — она улыбнулась.

— Дела, — Макс почесал затылок.

Он смотрел на девочку-проводника, которая шагала по шпалам, тихо считая их. От неё веяло одиночеством, холодом. Абсолютным одиночеством. Таким же, как то, что душит по ночам, вгрызается в сердца потерявших родных, давит потолком, вырывает из тела каждую жилу, чернотой заполняет каждую клеточку.

— Хочешь, останусь здесь? — Макс слегка дотронулся до её макушки.

— Нельзя, — она подняла на него голубые, как весеннее небо глаза. — Тот, кто может сделать выбор, должен его сделать. Иначе никак.

— А что потом с тобой будет? — ему почему-то не хотелось оставлять её здесь . Одну.

— Я буду ждать таких, как ты.

— Что же, — он попытался улыбнуться. — Хорошее дело делаешь, это же лучше, чем уме… — Макс не успел договорить, когда девочка резко остановилась, сжимая маленькие ручки в кулаки.

— Нет! — вскрикнула она. — Лучше умереть! Ты не знаешь! Не знаешь, что там ! Когда нет выбора, остаёшься на «границе» . Она рушится, становится пустой. Краски тускнеют. Нет больше ни солнца, ни звезд, ни снега. Ничего нет. Она обваливается, как лед на реке, по кусочкам — раскалывается! Остаётся пустота. Черная, которая везде — внизу, вверху, вокруг. Забываешь всё, всех забываешь. Там страшно, так страшно! — Глаза наполнились слезами, и она схватила Макса за руку.

На мгновение иллюзорный мир потух. Глаза заволокло непроглядной тьмой и пронизывающим до костей, поднимающимся с самых глубин подсознания ужасом, заставляющим забыть, как дышать. Макс инстинктивно дёрнулся и всё рассеялось, возвращая его к железной дороге. Девочка отпустила его руку и смотрела снизу вверх, тихо всхлипывая и утирая слёзы.

— Так и со мной будет, если… — он ошарашенно вглядывался в голубые глаза.

— Да, — она кивнула. — Поэтому, сделай выбор.

Сколько времени прошло после того, как они начали путь по шпалам, Макс понять не смог. Солнце «границы» медленно прокатилось по небосклону и уже падало за горизонт, когда девочка остановила его, слегка подергав за штанину.

— Смотри, — она показала вперёд рукой.

Картинка впереди рябила, будто от горячего воздуха, поднимающегося с асфальта в жаркий, солнечный день.

— Это конец «границы» ? — Макс повернулся к девочке-проводнику.

— Да, войдешь туда, сделав выбор, и тогда всё закончится — либо очнешься, либо умрёшь, — она кивнула.

— А если выберу умереть? — он рассматривал прозрачную стену.

— Не знаю, что там, — Девочка развела руками. — Но если бы я только могла…

Макс подошел к стене поближе, слегка дотрагиваясь пальцами. Пальцы провалились — он ощутил тепло.

— Скажи, — заговорил он не поворачиваясь. — А ты ещё помнишь своё имя?

— Алёна. Алёна Романова, — отозвалась девочка.

— А ты точно знаешь, что не сможешь очнуться? — в голове Макса вертелась мысль, с которой он всё ещё не был согласен до конца. Он оглянулся на неё.

— Точно. Тебе пора.

— Спасибо, что проводила, — Макс ещё раз потрепал её по голове и слегка обнял.

Повернувшись, он беспокойно выдохнул и сделал шаг вперёд.

Больничная палата залита солнечным светом. Это уже шестой день, когда Макс просыпается в больнице. Вокруг него бегает обеспокоенная мать, приносит какие-то вкусности жена. Катя сидит напротив, болтает о том, как прошел день, улыбается и постоянно спрашивает, не нужно ли ему чего-нибудь.

— Кать, дай уже телефон, — он вымученно улыбается. — Ну уже можно.

— Мужчины, как дети, — она вздыхает, но всё-таки протягивает ему смартфон. — Пойду вниз спущусь, очень кофе хочется. Приду — отберу. — она наклоняется, коротка целуя его в щеку и выходит, прикрывая за собой дверь.

Макс долго листает записную книжку, пока, наконец его палец не останавливается рядом с одним именем. Он хмурится, думает. Но всё-таки набирает номер контакта, записанного как «Володя. Нейрохирург».

— Володь, привет, — он поднимает глаза к потолку. — Как смена? Есть время поговорить? Да, мне уже лучше, — он бродит по комнате взглядом. — Я хочу попросить тебя пробежаться по своим связям. Да. Мне нужно найти кое-кого. Запишешь? Да, я подожду.

Макс выдохнул. В голове всплыл образ — он идёт по шпалам, разглядывая падающий с чистого неба снег, чувствует кожей на лице лучи закатного солнца, слушает звук шагов. В трубке зашуршало.

— Да. Записывай имя: Алёна Романова. Да, спасибо, Володя. Буду ждать.