Алексей Бартенев - Бимен

Все еще находясь под впечатлением, он сел в коридоре на диванчик. Весенний ветерок залезал в раскрытые форточки, и иногда пробегал над полом, обдавая ноги прохладой, и наполняя коридор новыми запахами. Бартеломью задумался, вспоминая детство. Он прислушивался к чувствам, которые у него появились после разговора с гостьей его палаты. Было в них что-то знакомое. Что-то давно забытое.

— Здравствуйте! — прервал размышления старика молодой голос. — Я вам груши принес.

Барти поднял глаза, и посмотрел на нарушителя своего спокойствия. Перед ним, весело шурша пакетом, и переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, стоял Бимен. Простой парень, с безумной прической, торчащей в потолок, и широкой доброй улыбкой, от которой его глаза превратились в две маленькие щелочки. Смотреть, и не улыбаться на него было невозможно.

— Ну, здравствуй, мой юный друг! — старик встал, и протянул для рукопожатия руку. Как всегда, открытая ладонь была направлена вниз на ноги, а большой палец точно в грудь пчеловода. — Рассказывай, каким ветром тебя сюда занесло? Неужели пчелы на ушко нашептали.

— Нет не пчелы. Соседка ваша, ну та что дождевик давала, сказала где вы. Я проездом у вас в деревне был. Думал увижу, поздороваюсь. В дверь постучал, никого, дом вокруг обошел — закрыто. Только со двора выхожу, а она уже возле машины стоит, ждет меня.

— Понятно. Ничего в жизни не меняется.

— Она сказала, что вы из-за печеников сюда попали.

— Ха! Тоже мне гуру диагностики внутренних органов. Просто время пришло организм почистить. Профилактику провести, чтоб ближайшие три года под капот не заглядывать. Если хочешь знать, у меня самое сбалансированное питание в мире. Просто производители печеников оказались не самыми чистоплотными в вопросе производства. Если бы сырье отвечало всем требованиям качества, меня бы здесь не было.

— А! Вот, значит как!

— Да, а ты как думал? И вообще, это уже перевернутая страница книги. Давай лучше о себе расскажи. Не женился?

— Пока нет. Не созрел еще.

— А ты тот еще фрукт! Смотри не перезрей. Пчелы как? Не беспокоят? Интересно, а ты их всех по именам знаешь? Или нет, скажи лучше, они когда женятся тебя на пчелиную свадьбу приглашают?

Бимен с улыбкой посмотрел на Бартеломью. Вроде как старик перед ним, а что-то детское есть в нем. Не повзрослел он что ли весь. Между тем старик почувствовал интересную тему разговора, и продолжал засыпать своего гостя бестолковыми вопросами. Бимен молчал, и продолжал улыбаться.

— Чего это ты улыбаешься, да вопросы игнорируешь? — не унимался Барти.

— Я Максимильена с Алей на прошлой неделе видел, — вместо ответа сказал Бимен.

— Можешь не продолжать, — махнул рукой старик. — Я все и так знаю. Они в очередное путешествие собираются. Да?

Пчеловод кивнул.

— Они теперь упущенное наверстывают. Для них каждая минута, проведенная вместе, как дар Божий. Особенно для него. Он ведь так долго ждал ее. — Бартеломью тяжело вздохнул и замолчал. Бимен понял, что затронул неудобную для старика тему.

— А знаешь, кого я сегодня видел? — внезапно оживился Барти.

— Апостола Петра? — ляпнул, не подумав, Бимен.

Бартеломью подскочил, его глаза выпучились, а рот приоткрылся.

— Вот от кого не ожидал, молодой человек, так это от вас. Такое сказать! — Он всплеснул руками.

— Да, ладно вам! Я же пошутил! — начал оправдываться пчеловод, но увидев, как дрогнули усы старика в сдерживаемой улыбке, остановил поток извинений.

— Не угадал! Не апостола Петра. У тебя еще две попытки.

— Ну-у-у, — Бимен задумчиво почесал подбородок. — Тогда кошачьего Бога, который решил отобрать у вас все похищенные кошачьи жизни!

— Ты верно изменил направление, но все равно смотришь в другую сторону.

— Неужели сам Сатана с чертями тащили вас на сковородку? — засмеялся Бимен от собственной остроты.

— Тащили на сковородку! — скорчив гримасу, передразнил Бартеломью. Он подождал, когда смех стихнет, и хвастливым тоном произнес: «Ален».

Теперь их роли поменялись. Старик стоял довольный собой и улыбался, а Бимен осекся и побледнел. И лишь спустя секунду или две махнул рукой, и улыбнулся, словно что-то вспомнил.

— Так она не опасна больше.

Бартеломью стоял, напряженно глядя на пчеловода, и теперь тоже не улыбался.

— Это я тебе и хотел рассказать. Она больше не ведьма. У нее пропал этот дар.

— Не пропал, а забрали, — поправил Бимен.

— Вот именно, забрали, — Бартеломью задумался. — Слушай, а пойдем в парке прогуляемся? По-моему, тебе есть, что мне рассказать.

От этих слов Бимен опустил голову, и покраснел. Старик поджал губы.

— Я так и думал. Твоих рук дело. Давай пакет! — он взял груши, и пошел в свою палату, задумчиво переставляя ноги. Сделав три шага, он обернулся. — Подожди здесь, я скоро.

Бартеломью сидел на скамейке, и ел вымытые фрукты. Он сосредоточенно отрезал аккуратные ломтики, поглощал их, молча слушая рассказ Бимена. О том, как тот случайно стал свидетелем выздоровления Али, о том, что ведьма Ален к нему ночью приходила, и хотела убить. Об утреннем противостоянии в машине таксиста, и о заключительной схватке здесь в парке. Старик понял, что за радостью выздоровления Али все и думать перестали об этих злополучных ведьмах. А Бимен, в свою очередь, тактично промолчал обо всех своих приключениях. В конце концов, это была его битва, к ней он шел через все приключения.

— Скажи еще раз, пожалуйста, как ты ее одолел? Каким оружием?

— Да не знаю я каким. Я просто подумал: «Хорошо бы было, если Ален очистила свою душу от того зла, которое сидит в ней».

— И все?

— Да. Все.

— Потом прилетели пчелы, и забрали у нее колдовской дар.

— Примерно так.

— А теперь главный вопрос: «Куда, по-твоему, они его дели?»

— Не знаю. Уничтожили наверное. А может мед волшебный из него приготовили.

— А можешь ли ты пожелать, чтобы я овладел искусством левитации? Ну как супермен, мог бы парить над землей?

— Скорее всего нет. Я еще раз говорю, что не знаю как так получилось.

— Да не оправдывайся ты! Я уже понял механизм действия твоего оружия.

— Не оружие это вовсе!

— А вот и нет! — Бартеломью отложил пакет с грушами, и встал. — Пойдем, пройдемся. Дело в том, что оружие у каждого свое. Это сильная сторона тебя, твоей личности. Когда-то очень давно я искал СВОЮ сильную сторону. Свое оружие. А начались эти поиски на чужом огороде.

Что двигало мной, когда мы решили забраться туда, и полакомиться клубникой? Я не знаю. Может, простое ребячество, может, то мерзкое чувство, когда хочется сделать что-то запретное, а потом гордиться этим. Хотя, чем тут гордиться? Сделанной гадостью? Нет, тем, что сделал. Самим поступком, каким бы он не был. Тем, что твоя личность взяла верх над законом, заведенном в обществе.