Саша Мар - Интересно и легко

Вадим откопал кучу старых календарей. Изучая движение звезд и планет способами, описанными в старинных книгах, он накладывал их не на современный календарь, а на те календари, которые предположительно существовали во времена знаменитых астрологов, на календарь, по которому жил Ностадамус в 1555 году, когда издал свой первый альманах, или чуть раньше Парацельс, или безымянные колдуны майя на заре новой эры.

Он начал пробовать предсказание событий. Букмекерские конторы предоставляли массу возможностей для практики, и он начал ставить небольшие суммы на футбол и баскетбол.

Первую ставку он сделал в конторе в здании бывшего кинотеатра. Была суровая зима, минус сорок три днем. От его деревни до города — час езды на рейсовом автобусе и потом от автовокзала до кинотеатра еще полчаса. Вадим промёрз до костей на остановках и ещё беспокоился, что надо управиться, как можно быстрее, пока родители его не хватились: в одиночку кататься в город было не принято, а он по понятной причине не хотел брать в поездку никого из приятелей.

В конторе было холодно, как на улице. Обогревались только комнатки за окошками касс, где сидели две принимающие ставки девушки, а в промёрзшем тамбуре толпились похожие не неваляшек завсегдатаи в толстых пуховиках, унтах, ватниках и ушанках. Они сурово рассматривали таблицы на стенах, брали у кассы бланки и отходили к одному из двух высоких круглых столиков, где, дыша на привязанную бечёвкой шариковую ручку, выписывали на бумажке свое послание судьбе. Затем у окошка нужно было подать бланк, и произнести вслух название матча и счёт, так было принято, не озвучивалась, конечно, только сумма ставки. Вадим, никогда не был в такой конторе и очень смущался. Пару минут он наблюдал, как ведут себя закутанные неваляшки, затем взял бланки и отошёл к столику.

Тем временем мужики по очереди подходили к окошку и произносили свои ставки. Германии — Швеция, один — ноль. Испания — Португалия, ничья. Бавария — Манчестер, победа Баварии. Ставки были осторожными и стандартными, каждая вызывала понимающие кивки и одобрение в очереди или сдержанные поправки: «Франция — Испания, два ноль» — «Это — вряд ли» — «Французы никогда больше одного не забивали испанцам» — «У них сейчас состав какой, видел?»

Однако следующая ставка вызвала живой отклик закутанных искателей удачи:

— Греция — Португалия, пять — ноль.

— Ну, ты даешь, дружище!

— С дуба рухнул.

— Роналдо не в форме, так-то да, но пять — ноль!

— Ха, раз в год и палка стреляет, ты много только не ставь.

Вадим оборачивался на эти реплики, и смущенно краснея, улыбался, разводил руками, вроде говоря «ну, вот как-то так, а я в них верю». Он сунул в окошко бланк и заготовленные деньги, потом запихнул в карман чек и побежал сквозь звенящую стужу на автобусную остановку.

Через десять дней, когда победа самой хилой Греции над фаворитами чемпионатов с фантастическим счётом была свежей сенсацией, Вадим приехал в город за выигрышем. Завсегдатаи сразу его узнали:

— О, счастливчик!

— Молодец, новичкам везет!

— А много поставил?

— Да, отстаньте вы от пацана.

Мужики скалились и завидовали. Стоя у окошка, Вадим чувствовал зависть спиной через толстую куртку.

Он продолжал кататься в город и делать ставки примерно раз в неделю. После первого своего выигрыша, по дороге домой в холодном автобусе, он разумно решил, что не будет больше играть на сенсации, поскольку они вызывают слишком много ненужного внимания. Сенсации, само собой, сулят большие деньги, но лучше действовать скромнее.

Интерес к эзотерике сочетался у Вадима с воспитанной небогатыми деревенскими родителями бережливостью, и он стал аккуратно копить, обеспечивая себе лимит на карманные расходы, сравнимый с тем, которым щеголяли богатые одноклассники. По мере того как выигрыши становились регулярными, количество правильных календарей сократилось до трёх. Предсказания по календарям, оставшимся после отсева, давали одинаково высокую вероятность удачи в пределах пары месяцев.

Однако, три одинаково древних, правильных, но разных календаря и точность предсказания девяносто процентов в масштабах пусть даже месяца были далеки от идеала амбициозного прорицателя. Это должен быть один календарь и сто процентная вероятность предсказанного события. Да, и оно должно случиться не с точностью до месяца, а с точностью до минуты. А может даже секунды. Кровь пульсировала в голове, и глаза загорались бешеным огнем. Вадим понимал, что теперь ему нужен не календарь. Ему нужны особые часы.

Упорство, с которым он шёл к какой-то засевшей в голове цели, было невероятным. Из добродушного весёлого школьника он вдруг становился суровым и замкнутым социофобом, огрызался и ввязывался в драку, если легкомысленные сверстники вольно или невольно отвлекали его от размышлений о занимавшей его гипотезе. Одноклассникам такое поведение было привычным: «Опять у него ПМС, лучше не трогать». Однако из-за таких перепадов настроения, близких друзей в школе у Вадима не появилось.

Он продолжал копить, теперь точно зная, на что, он предсказывал игру футбольных ставок с точностью до месяца и выигрывал с вероятностью девяносто процентов, а иногда проигрывал с вероятностью десять. Но это была всё же отличная точность, и через год, он смог купить часы своей мечты, заказав их через интернет магазин из Швейцарии. Это были самые сложные часы на планете, и одни из самых дорогих, но не потому, что были богато украшены. К чёрту бриллианты и платиновое напыление. Часы показывали солнечное, лунное время, положение полярной звезды, и более того, сверяли время не по сети, а напрямую со спутника, по которому выравнивают эталонное время Гринвича.

Мысль была предельно простая. Он перерыл интернет, разыскивая информацию о похожих опытах, но ничего не нашёл. Возможно, решил он, это из-за того, что идея связана с точными науками, а астрологией в основном занимаются одухотворённые ботаники гуманитарного склада. Кто его знает. Интересы же Вадима были разносторонними и не ограничивались гуманитарщиной. Подписки на ютьюбе исчислялись десятками в основном образовательных каналов различного пошиба. В поисках ответа на какой-нибудь важный вопрос он мог легко сращивать идеи из разных дисциплин, склеивать их в неожиданных комбинациях, голова к пятке, сравнивать несравнимое.

«Почему я не могу это соединять, если это уже соединилось в моей голове», — говорил он ошарашенному учителю литературы, доказывая, что убийство старушки-процентщицы было совершено уж никак не под влиянием эфемерных идей о сверхчеловеке и избранности, а в состоянии аффекта, вызванного нестабильным психосоматическим состоянием главного героя, неприспособленного к проживанию в капризном климате северной столицы, а еще серьёзными магнитными бурями, которые, как свидетельствует сохранившаяся история метеонаблюдений, бушевали в Петербурге в период времени, описанный Фёдором Михайловичем.