Сергей Байбаков - Лесные Боги

— Почем вы стали подчиняться? Как? — спросил Велислав.

— Мы будто уснули. Нам снилось, что мы идем войной в другие — холодные страны. Мы сжигаем города и убиваем людей. Убивать нам велят бородатые. Они нас этому быстро научили. Красноволосый предводитель, который давно сгинул, и его сын Халли забрали наши души. А сегодня мы внезапно проснулись. Но не все. Те, кто остался спать — умер. Мы сами их убили. Когда я проснулся, то напал на Халли. Но он смог убежать. Хотя и с отметиной от моей дубины. Я снес ему ухо. Мы убили многих бородатых, но некоторые все же убежали. Они умеют воевать. Теперь мы хотим вернуться к себе. На вашей земле холодно. Даже сквозь сон мы ощущали холод. Солнце у нас светит совсем не так как здесь. Наше солнце теплое…

— Возвращайтесь, — сказал Велислав. — Вам тут делать нечего — это не ваш мир…

— Ваша земля там, — показал князь Молнезар в сторону заходящего солнца. — Идите туда.

— Мы уйдем, — легко согласился бруктер. — Мы уйдем утром. Если вы будете в нашей земле, то разыщите меня. Меня зовут Ценур. Я великий охотник в наших землях. Еще вы их называете Земли Мрака. Но у нас лучше, чем тут…

Утром бруктеры получили все зерно, что удалось собрать за ночь с ближайших деревень и кой-какие другие съестные припасы. К полудню дикари ушли в сторону закатных земель…

После победы князь Молнезар зазвал дорогих гостей в Виннету на пир. На нем были и старейшины родов, и князья и воеводы. Словом все те, кто в трудный час поспешил на помощь вендским лесам, а стало быть и Альтиде. Столы ломились от яств, хмельные напитки текли рекой.

— Ну Велислав! Ну хитрец! — в разгар пира воскликнул старейшина рода Лисиц. — Жаль, что ты не нашего рода. Ты — как мудрый старой лисовин! Все наперед знаешь! Старой, — повторил старейшина смакуя это слово. — А пусть теперь тебя зовут Старой! Велислав Старой! Старой — покрытый великой славой. А? Как, люди! И будь ты отныне в нашем роду таким же желанным, как и в своем. Будь ты и рода Рыси, и рода Лисиц!

— А Прозор? — улыбнулся Словута Хват. — Что ж вы его забыли! И тебя богатырь мы тоже в свой род примем. Будешь и ты наш: и рода Снежной рыси, и рода Лося. А вот с прозваньем знаменитым погоди пока. Еще успеешь себя славой покрыть. Прозванье — оно на всю жизнь дается!

— Дайте и мне сказать, почтенные! — торжественно сказал князь Молнезар. — Все вы знаете, что это за воины. Радостные, в ратном труде ярые — как светлый солнечный бог Ярила! Он новую жизнь земле дает, вот и они так же дали жизнь Альтиде! Измыслил я небывалый чин сделать. И назначить этим чином этих двух молодцев. В бою они ярые, а стало быть — бой яры! Много в Альтиде воевод, тысяцких. Но таких как эти охотники нет. Поклонитесь людству, бояры!

С той поры так и пошло — боярин Велислав Старой. Тогда это имя и чин он получил навсегда. Но они с Прозором так и не привыкли, что их кличут боярами. Молодые охотники стеснялись, краснели. Их место в лесу, а не в княжеских палатах.

А вендские леса, закатную часть Альтиды, те народы, по которым прошла война, стали называть леса Рыси. А так как не все иноземцы могли правильно выговорить это слово, то в устах их оно стало звучать как Рось, или Русь. Земля рыси. Земля Русь…

Велислав же, держа данное виннетскому князю слова, стал наставником его сына — маленького княжича Добромила. Наставником не в воинском деле — нет! — тут и без него хватало опытных воителей.

Князь Молнезар хотел, чтобы его сын стал одним из вендов, по образу жизни, по мыслям, по духу. Чтобы Добромил уважал, любил, знал Лес. Знал души деревьев, знал зверье, проживающее под ними. Чтобы не отказывался бы он от матери земли, не стал для нее изгоем, пасынком. Благо и крепость Виннета, и невеликое виннетское княжество со всех сторон окружали невиданные по своему величию леса, хозяевами и владетелями которых — опять же — были венды.

Ведь это они, старейшины вендских родов, не столь уж давно — не то что по меркам богов, а даже по людскому летоисчислению — постановили выделить у истока Ледавы место. Пусть на нем будет построена крепость и сотворено окрест нее небольшое княжество. Благо весь народ в альтидских землях издавна говорил на одном наречии; все, так или иначе, доводились друг другу хоть и отдаленной, но роднёй: все чтили одних богов. Все они были альтидцами… И у всей Альтиды был один враг, окружающий великую страну с трех концов света. И прозвание этому врагу было простое — внешний мир.

Там, во внешнем мире, за пограничьем, люд безжалостно уничтожал друг друга. И делал это, как правило, безо всякой на то причины. Все грызли всех и вся. Сильный пожирал слабого. Слабый огрызался и пытался пожрать сильного. Иногда это удавалось. Во внешнем мире шла нескончаемая бойня. Во внешнем мире властвовала жестокость и корысть. Про любого, мало-мальски удачливого завоевателя говорилось, что жестокость, с помощью которой он стяжал победу, сродни звериной.

Почему-то считается, лесное зверье жестоко. Но это совсем не так: дикий зверь, принадлежащий к одному роду не убивает своих сородичей. Лишь в океане стремительные акулы в своей ненасытности пожирает все, что окажется близ ее зубастой пасти. Вот и во внешнем мире люд был сродни акулам: все воевали против всех. Там постоянно, то тут, то там вспыхивал пожар войны. Вот и выходит, что самое жестокое зверье — человек. Во внешнем мире даже самые захудалые властители, державшие под рукой сотню — другую воинов, безжалостно рвя друг-друга, всегда зарились на богатую Альтиду. И им в мечтаниях мнилось ухватить от нее жирный, или не очень, кус. Лишь бы ухватить, хоть что-нибудь, хоть как-нибудь. Лишь со стороны полуночи, из мрака вековых льдов и царства холода, никто не угрожал альтидским землям. Вот потому, со стороны заката, мощная крепость в истоке Ледавы была необходима. Вендские старейшины это понимали. И виннетский князь никогда не забывал, на чьих землях основано его княжество….

Надежды виннетского князя Молнезара оправдались — молодой вендский охотник Велислав стал лучшим воспитателем его сына: Добромил рос настоящим охотником, воином, мужчиной. А полсотни вендских охотников, под предводительством Велислава стали для маленького княжича такой внушительной охраной, какой мог бы позавидовать иной, совсем не бедный иноземный властитель — содержащий для этой цели не одну сотню воинов…

На узкой глухой звериной тропе под копытами коней хрустели сухие сучки. Влажная, истоптанная лесными жителями земля в низинах хищно чавкала. Венды поднялись на сухой пригорок. Над ближним кустарником, всполошась, закружила хохлатая сойка. Хохолок у птицы вздыбился. Перья затопорщились. Тревога! Птица искала для разора птичьи гнезда, и всадники отвлекли ее от этого важного занятия.