Сергей Байбаков - Лесные Боги

Вот и сейчас леший показал свою мужскую суть. Снежане — шубку, им игру — чатуранг, да кой-какую одежку. Вон — какие рубахи лежат! Видно — не простые. Так же хороши, как все то чем их этой ночью Дубыня одарил. Во всяком случае, такой лен на торгу не купишь. Такого просто не бывает.

— Слушай, Велла. А человек сможет в вашу пещеру попасть? Раз там решетка стоит, значит людских рук дело. Хотя… — Тут Дубыня задумался. — Хотя, не знаю. Может, она от древних времен осталось? Вроде как Древние Дороги. Хорошо бы на нее глянуть.

Велла улыбнулась. Ну что же, если Дубыня хочет взглянуть на их жилье — то почему бы и нет?

— Может. Может человек в нашу пещеру попасть. До дна ему воздуха хватит. А как в источник попал — то до входа в неё плыть недалеко. Вынырнул, отдышался — вот оно, наше жилье!

— А вот вы там очаг топите. А куда из него дым уходит? Если щелей и дымохода нет, то и задохнуться недолго! Да и стены, небось, закопчены. Наверно — неудобно? Или дыра в пещере есть? Так ведь из нее холод натягивает?

Велла пожала плечами. Она над этим не задумывалась. Разжигают очаг, и ни с кем худа до сей поры не случилось. Ответила Русава.

— А дым все время в один из проходов вытягивает. Он же сначала вверх идет — дым. Он же легкий. А потом — раз! — и его вытягивает. А в какую щель, и где она, мы не знаем.

— Странно, — с сомнением покачал головой Дубыня. — Окрест озера никогда дымом не пахло. Если только Хранибор печь затопит. Ладно, не важно. Раз уходит — так уходит. Главное — что вам тепло.

— У нас тепло. Хорошо. Ты как-нибудь заглядывай. Приглашаем!

Русава, подмигнув Велле, рассмеялась.

В пещеру вел еще один вход. И для того чтобы в нее попасть, вовсе необязательно лезть в воду. Но леший-то этого не знал! А пусть-ка поломает голову, как к ним в гости пройти! Хотя — он смышленый. Догадается, что есть еще какой-то путь. Ведь ему же сказано, что у них много всякого добра. И причем такого, что водой не очень-то пронесешь. Намокнет — пропадет.

Дубыня же хитро прищурился. Понял, что его дурят. Правда, в шутку.

— А скажи-ка, Русава! Только ли в воде есть вход? Иль еще имеется? Ты же знаешь: нырять и плавать как вы — не обучен. Хотя — я леший. Значит, тонуть не должен. Я ж с деревьями знаюсь, а они не тонут. Ты меня в гости зовешь, а сама знаешь, что через озеро я к вам попасть не могу. Сама же проговорилась: мол, всяких разностей — и вещей, и одежки — у вас много. Не бесприданницы. И все это намокнет и в негодность придет если намокнет. Даже вот шубка Снежанина, к примеру. А, допустим, захочет она в ней куда-нибудь пойти. Как тогда? Не-ет! Есть еще один вход. С суши. Верно?

— Верно, верно, Дубыня! — рассмеялась Велла. — Есть — догадался! Да вот только он тоже мокрый. Вход этот. Но не такой, как через озеро. Нырять вглубь не надо. Он посуше и посветлее будет. Но все равно, через него пройти — что в летнюю грозу попасть. Ты дождя боишься? Если да, то знай: к нам идти — сухим не быть! Ни при входе, не при выходе!

— Это как так? Велла! Русава! — недоуменно и разочарованно протянул леший. А он уж надеялся, что ему прямо сейчас предложат осмотреть русалочье жилье, пригласят в гости. А тут… Оказывается, все равно мокнуть придется. Ох уж эти русалки! До чего лукавы и заковыристы! Всегда что-нибудь удумают. Врочем, дождем и грозой его не напугаешь. Эко диво — дождь. Видывали и не раз…

— Ну и как же вас навестить? Как погостевать? Что за другой такой вход? — нахмурясь, нарочито-строго сказал леший.

Русава указала на дальний конец озера.

— Вот, слышишь? Знаешь что там? Напряги-ка слух, лесной хозяин! Догадайся!

Дубыня, сдвинув на бок шапку, навострил поросшее шерстью ухо. Звери и ночные птицы молчали. В ночной тиши, нависшей над озером, лишь изредка раздавался слабый стрекот сверчка. Иной раз нестройно и редко квакали лягушки. Сообщали миру, что погода завтра будет хорошая, и что никто не вымокнет под весенней грозой. Но квакали они как-то слабо и тихо. Озерных жительниц что-то спугивало. Только раздастся громкий квак запевалы, только начнут вторить другие квакуши, как вдруг раз! — кваканье смолкало, будто обрезало. Отчего-то не получалось разойтись как следует.

Еще чуть слышно доносился глухой гул водопада. Шумно — водопад силен, стремителен. Утес, с которого он падает, всегда окутан плотным искристым туманом. Упав с высоты двух десятков саженей, вода, потеряв силу, успокаивается и превращается в одну из четырех речек, что питают озеро. Но водопад далеко от озера. Грохот падающей воды заглушают деревья. Днем его вообще невозможно расслышать из-за звуков леса. Но сейчас, в ночной тиши… Ага! Наверно о нем Русава говорит загадками. Не о лягушках же! Дубыня решил немножко подыграть девицам. Пусть потешаться.

— Лягушки поквакивают, сверчки ночные побренькивают… Что еще? — жалобно протянул леший. — Водопад вдали шумит. Вот и все что слышу. А что, Русава? Подскажи тугоухому…

— А то! — засмеялась Русава. — Иди к водопаду, да становись под него! Там и найдешь еще один вход в наше жилье. Только смотри — не намокни! Разбухнешь и заболеешь!

— Да ну тебя! — досадливо отмахнулся леший, всем своим видом изображая скорбь и обиду. — То в озеро лезть надо! То под водопадом стоять! И это все ваши двери?!

— Все, все, Дубыня! — улыбнулась Велла. — Это одно из ответвлений нашей пещеры. Может и еще ходы есть, но мы их не знаем. Не верь Русаве — шутит она. Не надо под водопадом стоять. Просто войди в него и все! Ну немного отсыреешь. Немного… Подумаешь — намокнешь. Как сквозь водопад прошел, сразу же сухо будет. Там ход широкий увидишь. До нашего жилья недалеко. А водопад этот вход здорово прикрывает. Кто не знает — в жизни не догадается! Никто в здравом уме в него не полезет. Ни человек, ни зверь. Так что — нам за ним спокойно. Только не проговорись, — еще раз предупредила Велла. — Тебе тайну доверили.

«Мое слово твердо, — подумал леший. — Но сколько можно об одном и том же напоминать? Конечно, никто не узнает!» Вслух же коротко сказал: — Пригласите — приду.

Русава лукаво стрельнула глазами.

— Ну что же, ждем в гости! Вот рассветет, тогда к нам заглянем. Если почивать не надумаешь. Сейчас не пойдем, передохнуть хочу. Намаялась. Ну и вечерок выдался! Если ты не знаешь, то я, когда светло было, в Ледаву отправилась. До самого устья, до моря проплыла! Обратил внимание, какая тишь вечером стояла? Да и сейчас тоже. Будто вымерло все. Так вот, думаю это оттого, что в Ледаве, у Гнилой Топи, скверные дела творятся. Там что-то неведомое, не из нашего мира, бушует. Страшно мне стало от того, что там увидела. Наши вернуться — все расскажу. Что-то задерживаются. Пора б им уже тут быть.

Велла и Дубыня переглянулись. Да — этой ночью происходило что-то непонятное. Русалки еще перед заходом солнца заметили, что в лесу стоит непонятная тишина. Лешего днем в лесу не было, но вернувшись, он тоже не мог этого не заметить. И Дубыня не понимал — почему все лесное зверье умолкло. Ни щебета птиц, ни рыка хищника, ни попискивание тех зверушек, что живут внизу — у корней. Его это тоже насторожило, но сказать об этом леший не успел. Не до того было: Русава привела новую русалку — Снежану. А в переполохе забылось — не то того было.