Сергей Байбаков - Лесные Боги

— Хорошо, — легко согласилась Ярина, — как скажешь.

Меж тем Русава склонилась над зверем и тронула усыпанный красными самоцветами ошейник. В утреннем предрассветном сумраке они горели странным багровым пламенем.

— Никогда таких не видела, — шепнула русалка. — Большие, необычные… Интересно, где-нибудь еще есть такие самоцветы? Говорят, они целебными свойствами обладают и своему хозяину великую защиту дают. Вот видите: на звере ни единой раны нет! А человек изранен…

— Может быть, — согласилась Велла. — Я тоже о самоцветах диковинные истории слышала. Камни, если ими умело пользоваться, великую силу дают. Недаром мы их носим и любим. Я вон розовые жемчужины одеваю, хотя они не самоцветы. А ты вообще кораллы диковинные носишь. Наверно они зверя защитили. Дубыня, как ты говоришь, потомка Семаргла зовут? Пес? Так же как и предка?

— Да, Велла, — с важностью ответил Дубыня. — Семаргл — это крылатый пес. Значит и его потомок, что лежит перед нами, тоже пес. Только без крыльев. Теперь в моем лесу будет жить потомок исчезнувшего бога! Нигде — ни в чьей земле — такого еще не было! Только у меня! Только в моем лесу! Этот зверь живое воплощение своего прародителя!

Велла подошла к псу и так же как и Ярина провела по камням рукой и ощутило исходящее от них странное тепло. Оно покалывало кончики пальцев. Самоцветы казались живыми. Велла задумчиво прошептала: — Узнать бы про него побольше… Я про бога Семаргла говорю. Что он делал, каким был…

— Я знаю, что это Огненный Бог, — сказал леший. — Бог Огня и Луны, что над миром ночью светит. Людям Семаргл помогал сохранять семена и посевы. Его имя было настолько свято, что люди старались произносить его пореже. Семаргл — он не пускал в мир зло. — Тут леший указал на пса: — Недаром его праправнук оказался рядом с Гнилой Топью, откуда этой ночью древнее зло выползло в наш мир. Наверное, он не пытался пустить его сюда. Ведь сам Семаргл когда-то все ночи стоял на страже с огненным мечом. Сами знаете: зло — оно любит выходить по ночам. И только раз в год, в день осеннего равноденствия, крылатый бог спускался на землю, откликаясь на зов богини Купальницы. Говорят, когда боги боролись с древним злом, именно Семаргл нанеся ему решающий удар и изгнал его. На землю спустилось огненное облако. Его создал Семаргл. Древнее зло исчезло — поглощенное огнем, но исчез и Крылатый Пес… и вместе с ним исчезли и все его потомки. Из них состояло войско Семаргла. Они бились рядом, оберегая своего прародителя, чтобы зло коварно не подкралось к нему… Вот и все, что я слышал, — торжественно заключил леший.

— Да, немного, — вздохнула Велла. — Ну хоть что-то.

— Сейчас у нас не осеннее равноденствие, а весеннее, но я думаю что пес, который перед нами, спустился на нашу землю именно из-за зла на Гнилой Топи.

Тут Русава, внимательно разглядев лежащего перед ней потомка Крылатого Пса, весело улыбнулась. В предвкушении того, чем сейчас она порадует лешего, русалка начала издалека.

— А скажи-ка, Дубыня! Ты вообще-то хорошо видишь? Ну, в темноте, допустим…

Леший самодовольно ухмыльнулся. К чему это такие неразумные вопросы? Он же хозяин леса! ХОЗЯИН! Ему все подвластно! Не то что в какой-то темноте видеть. Темнота для него это так — легкий сумрак.

— А как же, Русава! И вижу и слышу не как другие! Чай не бездушный пень!..

— А в зверях ты разбираешься, лесной хозяин? Ну, например — кто из них самочка а кто самец? Скажем, глухарь свой окрас и оперение пушистое имеет, а вот курочки его — скромницы. Они серые. Или там, допустим — лось или олень. Вон, какие ветвистые рога у них. Лось, так тот от беров ими отбивается. Боятся его любители меда, уважают. А про волков вообще не говорю — они ж невелики: им и копыта лосиного хватит. А у подружек лося — рожек-то вообще-то нет! Ты про это знаешь?

Леший насупился. Его, знатока, спрашивать о вещах, которые всем давным-давно известны! «Что задумала, егоза? Ведь не просто так вопросы задает. К чему бы это?..»

Потом его осенило, и Дубыня несколько раз хлопнул себя ладонью по лбу. Хлопки сопровождались звонким сухим треском. Будто бер в сухостои ветви сшибал. Леший бросился к лежавшему псу и осторожно поднял поджатый пушистый хвост. Несколько мгновений Дубыня стоял, широко раздвинув и без того немалый рот. Русава, а за ней Велла и Ярина звонко расхохотались. Уж больно глупо и потешно выглядел леший.

— А?.. Как же это так?! Вот это да!.. — бормотал леший. Он никак не мог успокоится. Руки его от волнения тряслись, а губы раздвигались в странной улыбке. — Ай-я-яй! Как же это я так опростоволосился?! Так ведь я ж знал, что Семаргл — это мужчина. А тут…

— Ой, Дубыня, уморил ты меня! Надо же! — хохотала Русава. — Праправнук Семаргла! А кто перед тобой — посмотреть не удосужился! ПРАПРАВНУЧКА это! Праправнучка Семаргла! Понятно тебе!? Девочка! Девушка! Как и мы! Вот так-то подружки — какая ночка нам выдалась! Надо же: зараз две девчонки появились! Снежана и… Не знаю как семарглову потомицу величают. А Дубыне… Дубыне вот только мужик один, что перед нами лежит. И то хворый. Да и то, что с ним делать, пока никто не знает! А вдруг — это тоже женщина?! А? Ты бы глянул Дубыня! Ты ж у нас теперь знаток! Тебе помочь? Девочки, глянем, что там в портах? Заодно и Дубыню научим как зверье различать…

— Да ладно тебе, Русава, — сказала Ярина. — Не трогай раненого, он хоть и людского рода, но все равно жалко.

Такого веселья подруг она не понимала. Тут Морана хочет этого человека забрать, а они заливаются. Впрочем, он же человек. А русалки и люди не дружат. Ярина вздохнула. Надо подождать, пока все успокоятся. Тогда о серьезном деле речь пойдет: как человека спасти, из лап Мораны вырвать.

Вскорости лицо Дубыни просветлело, хотя его все же грызла досада. Надо же, сразу не разобрался, что потомок Семаргла вовсе не мужчина. А еще хвастался — мол, в зверях толк знаю! Нет мне равных в лесу! Да, дохвалился… Вот и вышло, что правильно над ним потешаются. Впредь умнее станет.

«Ладно, впопыхах не разобрался, подумаешь… — нашел себе оправдание леший. — Ну и что, что она не мужчина? Ведь даже иные боги когда-то от кого-то родились. Вон их сколько, потомков богов… Ведь и богиня Купальница, тоже когда-то родила от Семаргла близнецов: Кострому да Купалу. Это всем ведомо… А может передо мной тоже богиня?! — обожгла мысль. — Вон, какие яхонты на шее носит! У людей таких самоцветов точно никогда не будет! А боги могут такие иметь. И русалки правы — вон какая сила от этих пламенеющих камней идет, аж в жар бросает… Сила в них заключена, и причем немалая …»

Его размышления прервала Русава. Вытирая глаза от набежавших слез (уж больно развеселил ее ополоумевший взгляд лешего) русалка спросила: