Роберт Блох - Смерть — это слон

Здесь босс продемонстрировал свое восстановленное здоровье, выдав одну из нечестивых тирад, за которые был так справедливо знаменит. Я подождал, пока он немного остынет, прежде чем вставить свое слово.

Затем я спокойно отметил некоторые очевидные факты. Эти условия — они казались сложными, но на самом деле были именно тем, что мы хотели. Новинка — мы сами можем обыграть эти ограничения.

«Священный белый слон Джадхора — в сопровождении жрецов, уважаемых миллионами! Смотрите Священные обряды храмов джунглей! Лично в сопровождении прославленного Чар Дзанга, раджи Джадхора!» И так далее.

Я напомнил об успехе одного старого белого слона, что привело к знаменитой вражде Барнума-Форепо. Белый слон Барнума имел большой успех, и Адам Форепо, его конкурент и хозяин цирка, после этого взял обычного зверя и побелил его шкуру. Последующее разоблачение этого обмана и связанная с этим огласка принесли удачу обоим мужчинам. Я показал старику все с точки зрения религии. Мы разыграем святость, ограничения, жрецов и слуг. И представьте себе цирк с настоящим раджей! Так как это был аттракцион, который продавал сам себя, не нужно было ничего другого.

Когда я закончил, я понял по лицу старика, что выиграл.

— Как скоро вы сможете доставить сюда животное?

— В течение двух дней, — немедленно ответил Джервис.

— Отправляйся, — сказал старик, достав новую сигару. Затем мне: — Пойдем. Мы направляемся в офис судоходной компании.

Как и было обещано, Джервис вернулся на третье утро. Мы уже были на причале, ожидая, когда лодка отплывет в полдень. Переезд был устроен, клетка для зверя приготовлена; телеграммы были отправлены вперед на зимние квартиры. И я только что выпустил историю, которая имела мгновенный успех. Поэтому мы с радостью встретили прибытие нашего приза и королевских гостей.

И мы не были разочарованы. Сегодня, учитывая зловещее последствие всего дела, кажется невероятным, что мы так беспечно приняли наше приобретение; что мы тогда не понимали любопытных и тревожных особенностей маршрута. Но в то утро, когда процессия спустилась на пристань, я был очень доволен своей работой. Два смуглых индуса шли впереди — маленькие, украшенные тюрбанами, бородатые мужчины, одетые в фиолетовые и золотые халаты. В руках они сжимали посеребренные цепи, на которых вели Священного слона.

Когда я увидел этого мощного зверя, я вздрогнул, я признаюсь в этом. Никогда еще мне не приходилось видеть такого слона! Высотой в десять футов был Белый слон Джадхора; настоящий гигант среди восточно-индийских слонов. У него были длинные блестящие белые бивни, которые выходили наружу из его массивных челюстей, как две сабли. Его туловище и ноги были украшены золотом, а на спине располагался хаудах из чеканной меди. Но цвет! Я ожидал — на основе того, что когда-то прочитал, — что белый слон был своего рода болезненным серокожим существом. Этот же зверь был почти серебристым — прокаженное серебро. Его покрытое маслом тело блестело в лучах солнца. Это выглядело нереально, таинственно, но великолепно.

Последовала команда зверю остановиться, и он взглянул на нас своими тлеющими маленькими глазками, которые искрились, как красные рубины в серебряном черепе.

Обитатели хаудаха спешились и шагнули вперед, и снова я был поражен. Раджа Джадхора носил обычный деловой костюм, а лицо его было чисто выбрито, в отличие от густых бород его слуг. На нем был зеленый тюрбан, который казался совершенно не соответствующим его современному наряду. Все это показалось еще более неуместным, когда он приветствовал нас на прекрасном английском.

— Мы готовы, джентльмены? — спросил он. — Были ли приняты меры для того, чтобы доставить Его на священной шлюпке на борт корабля? Мои люди справятся с этим, конечно же; есть определенные религиозные ограничения для переправы через воду, вы понимаете.

Я уставился на него и увидел, как брови старика поднялись, когда раджа закурил сигарету и спокойно бросил спичку под позолоченные ноги Священного слона. Он попытался овладеть ситуацией.

— В соглашении было сказано, джентльмены, что зверь должен иметь постоянного религиозного слугу. Позвольте мне представить ее — верховная жрица храма Ганеши.

Он поманил фигуру из-за своей спины выйти вперед. Из тени, отбрасываемой телом слона, выступила девушка. И в третий раз за это утро я вздрогнул от удивления.

Теперь я понял смысл той красоты, о которой поют восточные поэты. Ибо эта женщина была прекрасна вне всякого понимания и описания. Она была одета в халат белого цвета, но плавные изгибы ее идеально сформованного тела просвечивали сквозь ее одежды и заставляли забыть обо всем. Ее волосы были черны, как ночь в джунглях, но были свернуты, как корона, над лицом такого завораживающего совершенства, что оно могло лишить даже пресс-агента способности описать его.

Разве эти яркого красного цвета губы, похожие на драгоценные камни высокие бронзовые щечки, кремовый мрамор ее широкого лба, соединяясь, не порождают пламя неописуемой красоты? Или это были ее глаза — эти большие зеленые драгоценности с рыжеватыми пятнышками, сверкающими в змеином взгляде? Здесь была ледяная мудрость, а также красота; она походила на Лилит. Женщина, девушка, жрица; она была всеми тремя, когда взглянула на нас, подтверждая все слова о ней в спокойной тишине.

— Лила не говорит по-английски, — сказал раджа.

Лила! Лилит! Зеленые глаза — мистическая жрица. Впервые я осознал внутреннее беспокойство. Теперь я почувствовал реальность того, что мы делаем; мы погружались в таинственные сферы. И я знал, что мы не нравимся этой женщине, что она презирает и ненавидит эту корыстную продажу своей религии. Мы нашли опасного противника, подумал я. Истина моей догадки очень скоро была ужасно раскрыта.

Некоторое время спустя слон был поднят на борт корабля и размещен в специальных помещениях в трюме. Слуги и Лила сопровождали животное; раджа присоединился к нам. В полдень мы покинули Сингапур.

Старик и я нашли раджу приятным человеком. Он, как я и подозревал, получил образование в Англии; его нынешняя жизнь была откровенно скучна. Мы свободно поведали ему о наших планах в цирке и рассказали, как собирались использовать слона в процессии и обустроить его место в палатке зверинца. Я даже предложил, чтобы верховная жрица стала участницей Великого выхода, сидя в хаудахе на спине зверя.

Здесь раджа стал серьезным. Нет, заявил он, об этом не может быть и речи. Лила священна; она никогда не согласится. Кроме того, она выступала против всего этого предприятия, и жрецы поддержали ее. Лучше было не пересекаться с ней, потому что у нее были некие мистические способности.