Лин Картер - Шаггаи

Касательно нижеследующего текста Лин Картер пишет — несомненно, не серьезно: «Недавно я получил копию перевода Эйбона Гаспара дю Норда (это была ужасная сделка, поэтому я избавлю вас от ее деталей) и, сравнивая этот текст с другими версиями, отметил к моему удивлению, что даже первосвященник Атлантиды, Кларкаш-Тон, не осмеливался включить приведенный ниже эпизод в издание Коммориомского цикла мифов; поэтому я переложил его со старомодного французского следующим образом».

Трижды я, некромант Эйбон, вызывал демона Фарола из его отдаленных ультракосмических бездн, лежащих за пределами линейного пространства, и трижды он материализовывался в герметичной подземной камере и каждый раз принимал форму черного, клыкастого, циклопического существа с руками, как извивающиеся змеи.

Каждый раз я требовал от Фарола пояснений неясной и загадочной фразы из Пнакотикских рукописей — навязчивая и трудная загадка, секрет которой так долго ускользал от меня: «Берегись вызывать То, что сильнее тебя; помни о гибели тех, кто вызвал Червя, что грызет в ночи».

Пока я не познал истины этого непонятного и таинственного текста, я знал, что не могу продвинуться дальше в моем овладении пнакотикскими знаниями, отсюда мое раздражение, когда демон Фарол упрямо и непреклонно отвечал каждый раз на мой вопрос одной и той же туманной и бессмысленной фразой: «О том вы должны спросить Обитателя Пирамиды».

Напрасно я угрожал строптивому Фаролу заклинанием Яггрр и эликсиром Нн'гао, а так же ужасной силой Алого знака, все безуспешно. Для каждой угрозы он повторял все тот же яростный ответ, чье издевательство мучило меня: «О том вы должны спросить Обитателя Пирамиды».

Утомленный его упрямством, я сломал колдовской круг и позволил черному, клыкастому, циклопическому существу вернуться в свой бурлящий и субпространственный хаос, в то время как сам забросил все свои колдовские труды в тщетной попытке найти разгадку тайны, которая насмехалась и ускользала от моего понимания. Но загадка Фарола продолжала будоражить мой мозг, и я не смог найти помощь в моих бесплотных и бесполезных исследованиях. Пока я не раскрыл секрет этой загадки из таинственных страниц Пнакотикских рукописей, я больше не мог продвигаться в своем стремлении к Истинному Учению. В конце концов, я решил отыскать этого Обитателя Пирамиды — кем или чем бы он ни был! И с этой целью я искал уединения в моей камере, где сварил отвар из черного лотоса, в который добавил желчи мантикоры и слюну упырей, добытых хитростью в темных пропастях у подножия пиков Трока. Сосредоточив свое сознание на отвратительном и страшном Знаке Коф, я отделил мое астральное тело из праха и швырнул мою сущность в бесконечность.

Мой дом из черного гнейса остался далеко внизу на северном мысу, северный полуостров Му Тулан уменьшился, в одно мгновение древний и первобытный континент Гиперборея превратился в маленький, а в следующий момент сама планета исчезла в усыпанной звездами безмерности.

Я отправился сначала на темный Юггот за край, и там, в ядовитой цитадели, возвышающейся над бездной алого и скользящего ужаса, я кратко консультировался с сильным верховным магом, одним из ракообразных, что населяют тот тусклый и ужасный мир. Но мой коллега либо не знал, либо не дерзнул раскрыть мне тайну Обитателя Пирамиды, и по его повелению я отправился в новый путь к далекому Ктинилу, который кружится вокруг малиновой сферы Арктура. Там я расспрашивал некоего грибовидного интеллекта, знает ли он что-нибудь об Обитателе, но тот также не захотел или не мог говорить.

Быстрее, чем мысль, после я преодолел ужасную необъятную пропасть между Ктинилом и лишенным света, плохо изученным Мтурой, откуда кристалловидные разумные существа направили меня к самому краю межпространственных бездн. Там наконец я узнал от субъекта из светящегося газа, чье имя было Зжрий, что Тот, кого я ищу, обитает на Шаггаи, кошмарном и гибельном Шаггаи, основном мире в угловом пространстве, чью ядовито-зеленую поверхность даже самый доблестный из путешественников не смеет посетить. Я слышал о странном и опасном Шаггаи те наиболее жуткие легенды, что нашептываются относительно этого призрачного мира ужасного мрака, но никогда даже в моих самых смелых мечтах я не мог и вообразить отважиться углубиться туда. Но сейчас у меня не было иного выхода, и теперь я проецировал свою сущность сквозь бесконечное пространство и время к мрачному Шаггаи.

Когда я приблизился к Шаггаи, он лежал, купаясь в невыносимом блеске изумрудного пламени двойных солнц — мрачный и пустынный шар голого серого камня, наполненный черными кислотными морями и противными континентами, покрытыми зарослями ползающей и вампирской плесени. Там в странной метрополии из холодного серого металла обитает зловещая разумная раса — инсектоиды, о которых даже древние записи ничего не упоминают.

Некоторое время я плавал над огромными проспектами из грубого металла, переполненными шумными, многоногими ордами, которые текли вокруг основания колоссальных и невыразимых пилонов и шаровидных куполов, которые лежали голые и стерильные под пронзительным блеском зеленых солнц. С раннего утра бесчисленные орды хитиновых членистоногих раскрывали свои большие сверкающие крылья, как яркие полотна, покрытые опалами, и кружились огромным облаком около отверстия, которое служило порталом с поверхности земли, исчезая в нем множественными потоками.

В центре каждого мегаполиса возвышались наклонные плоскости металлических пирамид. Некоторая прихоть или интуиция подсказали мне не останавливаться здесь, чтобы исследовать то, что лежит внутри этих маленьких пирамид, так как то, что я ищу, находится не здесь, в этих наполненных илом городах. Поэтому я пролетел вдаль несколько лиг, скользя над лишайниками, пульсирующими черными морями и сверкающей грязью. Наконец я увидел сооружение неизмеримо более громадное, чем любое из тех, что я наблюдал на Шаггаи. Оно возвышалось, одинокое и безлюдное, на мертвом плато в регионе северного полюса, и из-за его невероятной и странной необъятности, которая бывает у многих гор, я сразу понял, что это и есть жилище Того, кого я искал, — Дом Червя, скрывающий секрет чернейшей тайны туманных страниц Пнакотикских рукописей.

На усыпанной холодными черными кристаллами равнине я опустился. Большая часть пирамиды возвышалась надо мной, как геометрическая гора, но была обширнее, чем сама Вурмитхадрет, самая чудовищная структура, взращенная интеллектом, на планетах, известных мне. От ее огромных плоскостей исходила холодная угроза, перед которой моя душа робела в ледяном страхе, но я не смел колебаться, как какой-то устрашенный неофит, стоя на самом пороге тайны, которая вот уже множество циклов терзает меня. И собрав все свое мужество, произнося безмолвную молитву Тсатоггуа, я спроецировал свою бестелесную сущность вглубь пирамиды.