Дин Кунц - Незнакомцы

Отец Стефан осторожно заглянул в комнату и увидел там набор предметов, обычный для спальни девочки переходного возраста, почти простившейся с детством и вступающей в пору юности, как-то: полдюжины плюшевых медведей, плакаты с портретов современных молодежных кумиров, совершенно неизвестных отцу Стефану, деревянную вешалку для шляпок, увешанную коллекцией головных уборов неимоверных расцветок и фасонов, роликовые коньки, магнитолу, флейту в раскрытом футляре. Еще одна сестра Эмми, одетая в белый свитер, юбку-шотландку и гольфы, замерла в глубине комнаты, бледная и едва живая от страха. Сама же Эмми стояла в пижаме на кровати и выглядела даже лучше, чем на Рождество. Прижимая к груди подушку, она с улыбкой наблюдала то же поразительное действо — явление полтергейста, которое парализовало ее сестру и напугало остальных родственников.

Сейчас ее внимание было приковано к двум игрушечным медведям, выделывающим забавные па в воздухе: их пляска почти в точности повторяла движения настоящих танцоров.

Но не только медведи внезапно обрели волшебную жизнь. Ролики тоже не желали стоять безучастно в углу, они ездили по комнате из угла в угол в разных направлениях, то от ножки кровати к двери стенного шкафа, то от стола к окну, то медленно, то быстро. Шляпы весело раскачивались на вешалке, а большой плюшевый медвежонок подпрыгивал на книжной полке.

Стефан подошел к кровати, осторожно обойдя роликовые коньки, и посмотрел на девочку.

— Эмми! — позвал он.

— Друг Толстяка! — обрадовалась девочка. — Привет, святой отец! Правда здорово? Вот класс!

— Эмми, это твои фокусы? — кивнул на неистовствующие предметы отец Вайцежик.

— А при чем здесь я? — искренне удивилась Эмми. — Нет, я тут совершенно ни при чем.

Однако он успел заметить, что танцующие в воздухе медведи сбились с такта, когда девочка обернулась к нему. Они не упали на пол, но кувыркнулись и столкнулись спинами, причем совершенно нелепо и без всякой прежней грациозности.

Он также заметил, что расшалившийся полтергейст вел себя отнюдь не безобидно: на полу валялись осколки керамической лампы, один из плакатов был надорван, а зеркало трюмо треснуло.

— Сперва мне было страшно, — перехватив его взгляд, сказала Эмми. — Но потом все успокоилось, и вот теперь стало просто забавным. Ведь это забавно, правда?

Едва она произнесла эти слова, как флейта поднялась над раскрытым футляром до высоты не менее семи футов и замерла рядом с левым из танцующих медведей. Боковым зрением девочка заметила это и повернулась лицом к инструменту. В то же мгновение из флейты заструилась чудесная мелодия, причем не примитивная, а звучная, в изысканном исполнении.

— Это «Песенка Энни»! — запрыгала от восторга на кровати Эмми. — Я ее часто играла!

— Ты и сейчас играешь ее, — поправил девочку отец Стефан.

— О нет! — не отрывая взгляда от флейты, возразила она. — У меня распухли суставы, и мне пришлось в прошлом году забросить флейту. Теперь я выздоровела, но пальцы меня все еще не слушаются.

— Но ведь ты сейчас играешь не руками, Эмми.

До девочки наконец-то, похоже, дошел смысл его слов.

— Я? Играю? — недоверчиво посмотрела она на священника.

Лишившись ее сфокусированного внимания, флейта издала несколько писклявых жалобных звуков и смолкла. Она продолжала висеть в воздухе, слегка кружась и покачиваясь. Но стоило лишь Эмми вновь приковать к ней свой взгляд, как флейта замерла и вновь заиграла.

— И вправду это я, — удивилась девочка. — Это я! — обернулась она к застывшей от изумления и ужаса сестре. — Я! — повторила Эмми, взглянув на стоящих в дверях родителей.

У отца Стефана подкатил от волнения ком к горлу: столь близки и понятны были ему чувства девочки, обнаружившей в себе волшебный дар. Всего лишь месяц назад она не могла самостоятельно даже одеваться, и впереди у нее были лишь боль и смерть. А теперь она не только исцелилась, но обрела необыкновенные способности.

Отцу Вайцежику хотелось сказать ей, что эти способности чудесным образом перешли к ней от Брендана Кронина, ее любимого Толстяка, но тогда ему пришлось бы объяснять, где он обрел этот дар, а этого сделать отец Стефан не мог. К тому же у него не было времени даже сообщить хотя бы то, что ему было известно, потому что он опаздывал в Эванстон. Во что бы то ни стало ему нужно было как можно скорее вылететь в Неваду, ибо события в округе Элко сулили нечто гораздо более чудесное и невероятное, чем то, что происходило здесь, и он был полон решимости участвовать в этом.

Эмми перевела взгляд с флейты на пляшущих медведей, и те снова закружились в танце. Эмми хихикнула.

Отцу Стефану вспомнились слова Уинтона Толка, сказанные им в квартире семьи Мендоза: «Эта сила все еще во мне. Я уверен в этом, я ее чувствую. И не только целительная сила. Она способна на большее...» На что именно была способна сила, которой обладал Уинтон, для отца Стефана тоже оставалось загадкой, но у него не возникло подозрение, что и полицейский пережил несколько курьезных моментов, сходных с явлениями, всполошившими семейство Халбург.

— Святой отец, — обратился к священнику мистер Халбург, — вы сами сделаете это? — Его голос дрожал от волнения.

— Пожалуйста, приступайте немедленно! — сказала миссис Халбург. — Прошу вас!

— Извините, но я... — растерянно пробормотал Стефан. — Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите.

— Мы хотим, чтобы вы изгнали из нее дьявола! — воскликнул не менее удивленный его несообразительностью мистер Халбург.

Пораженный услышанным, отец Вайцежик уставился на него, лишь сейчас начиная понимать, почему эти люди были столь подавленны, когда он появился, и так обрадовались его приходу.

— Уверяю вас, в этом нет никакой нужды, — рассмеялся он. — Это не дьявольские козни. Ни в коем случае! Клянусь Богом!

Боковым зрением отец Стефан уловил на полу какое-то движение, посмотрел под ноги и увидел, что мимо него шагает на негнущихся лапах большой плюшевый медведь.

Уинтон Толк говорил, что ему, по-видимому, потребуется немало времени, чтобы научиться управлять своими способностями. Либо он заблуждался, либо Эмми справилась с этой задачей раньше. Дети все впитывают быстрее взрослых.

По лицам родственников Эмми он понял, что они не до конца поверили ему.

Отец Стефан понимал причину их сомнений. Пока все выглядело нормально, таинственная сила не выходила из подчинения. Но сама ситуация была столь загадочной и пугающей, столь непостижимой для заурядного ума, что даже такой непоколебимый оптимист, как Стефан Вайцежик, слегка побаивался ее.

Поговорив по телефону-автомату на бензозаправочной станции компании «Шелл» в Элко с Александром Кристофсоном, Джинджер вместе с Фэй Блок отправилась в Лемой-Вэлли на ранчо супругов Джемисон — от Элко до него было миль двадцать. Элрой и Нэнси Джемисон, друзья Блоков, приезжавшие к ним 6 июля позапрошлого года, безусловно, тоже стали свидетелями таинственных событий той ночи и поэтому были, как и другие, задержаны в мотеле и подвергнуты промыванию мозгов, хотя сами об этом и не подозревали, поскольку им внушили совершенно иное, а именно: будто бы они вернулись целы и невредимы на свое маленькое ранчо, где и провели несколько дней вместе с Блоками. В том же самом до последнего времени были уверены и сами Фэй и Эрни.