Дин Кунц - Незнакомцы

Сэнди открыла глаза и улыбнулась.

— Ты так смотрел на меня, что я испугалась, как бы ты не проглотил меня живьем, и решила прикинуться спящей.

— Выглядишь ты весьма аппетитно, это точно!

Она откинула одеяло и, обнаженная, заключила мужа в свои объятия. Их обоих захлестнуло волной нежности и увлекло в стремнину пылкой страсти, в которой они уже вполне освоились за последний год их бурной супружеской жизни.

Когда из пучины безумного экстаза их наконец вынесло на светлый берег неги, которой они предавались, взявшись за руки и лежа бок о бок, Сэнди вымолвила:

— Нед, я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете! С тех пор как мы встретились в Аризоне и ты взял меня под свое крыло, ты все делал для этого. И сейчас, Нед, я настолько счастливая, что даже не боюсь смерти.

— Не смей так говорить, — строго произнес Нед, приподнимаясь на локте. — Мне это не нравится. Я становлюсь суеверным. Ведь из-за всех этих свалившихся на нас напастей, вполне вероятно, кто-то из нас погибнет. И я не хочу, чтобы ты дразнила судьбу. Чтоб я больше не слышал таких слов!

— Нед, вот уж чего не замечала за тобой, так это суеверия! — удивилась Сэнди.

— Ну, видишь ли, теперь ведь и я изменился. И мне не нравится, что ты говоришь подобные глупости. Разве от счастья умирают? Ты меня поняла? Не смей даже думать об этом!

Он снова обнял ее и привлек к себе, прижав к груди так крепко, что чувствовал биение ее сердца. Но вскоре он перестал ощущать эти сильные размеренные удары, потому что их сердца забились в одном ритме, как одно большое сердце.

В особняке семьи Салко в Монтерее Паркер Фейн искал две вещи, которые помогли бы ему выполнить его обязательства перед Домиником. Во-первых, он надеялся найти доказательства того, что семья действительно отправилась на курорт в Напа-Соному: какой-нибудь рекламный проспект отеля или адресный справочник, чтобы позвонить и уточнить, благополучно ли они добрались до места и устроились. Он также не исключал, что обнаружит следы их насильственного захвата: перевернутую мебель, пятна крови на паркете или что-либо в этом же роде.

Конечно, Доминик просил его всего-навсего поговорить с этими людьми, и его вряд ли обрадовали бы предпринятые Паркером в отсутствие хозяев дома незаконные шаги. Но Фейн привык доводить все дела до конца и сейчас получал удовольствие от того, что делал, хотя ему и было жутковато в пустынном доме.

За гостиной располагалась библиотека, за ней — музыкальный салон с пианино, пюпитрами и стульями, двумя футлярами для кларнетов и балетной стенкой для упражнений: очевидно, девочки увлекались музыкой и танцами.

Не обнаружив ничего необычного на первом этаже, Паркер стал медленно подниматься по ступенькам дубовой лестницы, устланной плюшевым ковром, наверх, где было уже темно.

На площадке между этажами он замер и прислушался.

Мертвая тишина.

Его ладони вспотели.

Он сам не знал, что его вдруг остановило. Возможно, инстинкт. Он много раз говорил себе, что следует прислушиваться к своим неосознанным чувствам. Но, с другой стороны, если кто-то хотел бы на него внезапно напасть, это можно было бы сделать и внизу, где были для этого все условия.

Паркер перевел дух и стал подниматься дальше, и, когда он наконец достиг верхней ступени, он наконец услышал какой-то странный звук, нечто вроде слияния коротких сигналов «бип-бип», доносившихся с обоих концов длинного коридора. Паркер решил, что это охранная сигнализация, но тотчас же сообразил, что для сигнала тревоги это попискивание, пожалуй, слабовато. Между тем странный звук продолжал повторяться, каждый раз через одинаковый промежуток времени.

Паркер нащупал на стене возле лестницы выключатель и включил свет в коридоре. Он напряженно прислушивался, надеясь уловить какие-то иные звуки, но ничего, кроме негромких сигналов, не услышал. В этих коротких «бип-бип» было что-то знакомое, но он не мог вспомнить, где уже слышал их.

Снедавшее его любопытство было сильнее страха. Паркер вообще был страшно любопытным и, может быть, только благодаря этому и стал известным художником, поскольку любопытство лежит в основе творчества. Поэтому он огляделся по сторонам и осторожно двинулся направо, к одному из источников этих таинственных звуков.

В конце коридора звук вновь расслоился надвое, хотя оба сигнала с едва слышным интервалом поступали из-за одной и той же чуть приоткрытой двери в темную комнату. Прижавшись спиной к стене, Паркер толкнул дверь, ожидая, что сейчас на него кто-то прыгнет из мрака, но этого не произошло, лишь загадочное попискивание стало громче. Когда глаза его привыкли к темноте, он обратил внимание, что сквозь плотно задернутые шторы, закрывающие большое окно или балконные двери, просачивается бледный свет. Кроме того, странный зеленый свет исходил откуда-то из глубины комнаты, как раз из того угла, который художнику из-за двери не был виден.

Паркер вошел в комнату, щелкнул выключателем и увидел близнецов. Первой его мыслью было, что девочки мертвы. Они с открытыми глазами, не шевелясь, лежали на спине на огромной кровати, затянутые до подбородков одеялами. В следующий момент Фейн сообразил, что зеленый свет и странные сигналы исходили от подсоединенных к девочкам проводами с датчиками мониторов электроэнцефало— и электрокардиографов. К двойняшкам также были подключены капельницы. Сомнений не было: бедняжкам промывали мозги. Судя по обстановке комнаты, это была не детская, а одна из комнат, предназначенных для гостей, — видимо, девочек положили сюда вместе на одну кровать, чтобы легче было проводить процедуру.

Но где же сами захватчики и мучители? Неужели эксперты по контролю над сознанием настолько уверены в эффективности применяемых ими наркотических средств, что могут позволить себе оставить семью в доме без присмотра, а сами отправиться обедать в «Макдональдс»? Неужели они не допускают даже мысли о побеге кого-нибудь из своих жертв?

Паркер подошел к одной из девочек и склонился над ней. Несколько секунд ее широко открытые глаза оставались неподвижными, потом начали быстро моргать — десять, двадцать, тридцать раз подряд, затем вновь замерли. Девочка не видела Паркера. Он помахал перед ее лицом рукой, но реакции не последовало.

На голове у девочки были надеты наушники, соединенные проводом с лежащим на подушке рядом с ней магнитофоном. Паркер наклонился еще ниже, слегка сдвинул один из наушников и услышал мягкий, мелодичный и проникновенный женский голос:

«В понедельник утром я проснулась поздно. В этом мотеле замечательно спится, потому что обслуживающий персонал очень внимателен и предупредителен. Можно сказать, что это своего рода загородный клуб, здесь все не так, как в других гостиницах, где горничные уже с раннего утра начинают греметь ведрами и пылесосом в холле. Здесь просто великолепное местечко для отдыха. Как бы мне хотелось снова приехать когда-нибудь сюда! Так или иначе, когда мы наконец встали с постелей, Крисси и я отправились на прогулку, надеясь встретиться с приличными мальчиками, но нам не повезло на этот раз...»