Екатерина Бэйн - Темная история [СИ]

— На.

Стас тоже оглянулся и поспешно убрал пистолет за пазуху.

— Ты больше так не делай, — предупредил он ее, — я ведь сперва Бог знает что подумал. Воры, к примеру, залезли. Только что это за воры, которые пистолет свистнули, а видашник и другую аппаратуру оставили? — он взглянул на подругу, — ты случайно никого не пристрелила? — и тут же рассмеялся, показывая, что это шутка, — ладно, ладно, шучу. Пойдем, что ли, хватит сидеть тут на виду. Может, чаем напоишь?

— Пойдем, — согласилась Лера, обрадовавшись, что разговор перешел на другую тему.

Они вошли в здание и поднялись вверх по лестнице. Лера на ходу искала ключи в сумочке, что в любой ситуации получалось у нее не сразу.

— Ты где пропадал? — спросила она, останавливаясь у двери.

— Да вчера приятеля встретил, пообщались.

— Что за приятель?

Он хмыкнул.

— Андрюха Шаповалов, может, помнишь? Мы с ним еще дома дружили. Правда, он старше лет на семь. Ты прикинь, он уже капитан!

— Военный, что ли? — догадалась Лера.

— Ага. Сейчас на военной кафедре трудится, в железнодорожном. Хотя, трудится, это громко сказано. Штаны протирает. Ох, гульнули мы с ним вчера, до сих пор тошно. Ты ведь знаешь этот личный состав: как водку пить — они первые, как работать, у одного сердце колет, у другого задница отваливается.

Лера захохотала так громко, что испугала одну из студенток, проходящую мимо. Девушка испуганно дернулась и странно покосилась в их сторону.

В комнате девушка первым делом включила чайник и полезла в стол в поисках чего-нибудь к чаю. Нашла лишь две карамельки и обломки засохшего печенья.

Взглянув на это, Стас укоризненно покачал головой.

— Так и знал. Чувствовал, что так и будет. Поэтому, кое-что купил. Что от вас, нищих студентов ожидать? Хорошо, хоть карамельки есть.

Он достал из кармана рулет в упаковке и водрузил на стол.

— Ешь и помни мою доброту.

— Молодец, в гости со своей закуской ходишь, — не осталась в долгу Лера.

Стас огляделся и что-то вспомнив, спросил:

— А где соседка твоя? Ведь вы вместе из университета возвращаетесь.

— Я сегодня не была на парах.

— Почему?

— У меня больничный. На два дня, — для пущей достоверности Лера помахала листком перед носом друга.

Он перехватил у нее листок и внимательно прочитал все, что там было написано. Потом поднял голову и спросил:

— Тут сказано: травма. Какая еще травма?

Пожав плечами, Лера приподняла свитер. Увидев, на что похож ее живот, он присвистнул.

— Опять, скажешь, упала?

— Ага, упала, — она кивнула головой, — со шкафа.

— Господи, что тебя туда понесло? Зачем ты на шкаф-то залезла?

— Пыль вытирала.

Друг ошеломленно покрутил головой.

— Лерка, я ведь не новичок, я ко всему привыкший. Но на моей памяти ты не лазала на шкафы, чтобы вытереть там пыль.

— А теперь залезла.

— Ох, что ты еще выкинешь? — он сокрушенно вздохнул, — железные нервы нужны с тобой. И те проржавеют.

В замке заскрежетал ключ. Лера поняла, что возвращается Лена и заскучала, представив, что будет, если они сойдутся со Стасом в обсуждении ее падений. Соседка отличалась отличной памятью и могла много чего ему порассказать.

— Привет, — сказала Лена, увидев Стаса, — каким судьбами тебя сюда занесло?

— Попутным ветром, — пояснил он, делая глоток горячего чая.

— Лера, ты что, ничего не сварила? — девушка окинула взглядом пустую плиту, — ну знаешь ли, какого черта ты здесь сидишь, если даже рожки отварить не в состоянии?

— А я здесь не сидела, — запальчиво отозвалась Лера.

— А где ты, блин, сидела?

— Нигде. Я уходила по делам.

— По каким делам? У тебя больничный.

— Ну и что.

— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно сказал Стас, — хотите, я куплю вам чего-нибудь вкусненького?

Лена с неудовольствием замолчала, хотя предложение Стаса ей пришлось по душе. Но уж очень хотелось намылить голову безалаберной соседке.

— Хотим, — сказала Лера, — хотим много чего вкусненького.

— Принимаю заказы до одной тонны, — развеселился друг, — только дайте хоть чай допью.

Девушки великодушно разрешили ему это сделать.

Когда за ним закрылась дверь, Лена посмотрела на соседку.

— Так ты у него была?

— Нет. Он сам пришел, минут двадцать назад.

— А где ты была?

— По делам ходила.

— По каким делам?

Негромко выругавшись, Лера подскочила на ноги.

— Да что, у меня уже и дел никаких быть не может? Чего ты привязалась как репей к собачьему хвосту? На почту я ходила, матери письмо отправить, — соврав, она тут же почувствовала угрызения совести.

Она уже сто лет не писала матери, только звонила и то, ерунду спрашивала, нет, чтобы о здоровье поинтересоваться.

— Ну, если на почту, — протянула Лена, признавая за соседкой право на родственные связи.

— Ты выбрала себе не ту профессию, — подытожила та, — тебе бы юристом быть. Прокурором или судьей. «Подсудимый, назовите ваши фамилию, имя, отчество», — передразнила она манеру всего судейского племени, — хреновый из тебя бухгалтер получится.

— Поживем-увидим, — философски заметила Лена, — что из меня получится. Я с ужасом представляю, что из тебя получится с твоей любовью к порядку и аккуратностью, — последнее прозвучало с достаточной долей сарказма.

Она отошла к полке и раскрыв замок на сумке, принялась выгружать оттуда книги и тетради. Лера была полна раздражения от столь неуместного высказывания и наблюдала за ней, размышляя, как лучше ответить. Но с достоинством съязвить не успела.

Лена положила на полку предмет, который вызвал у соседки легкий приступ столбняка. Она застыла с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

— Нравится? — с легкой ехидцей осведомилась Лена, — приятель подарил. Я, в отличие от тебя, не посылаю всех к черту или еще куда подальше. А от таких знакомств бывает ощутимая польза. Нечто вроде этого сотового телефона.

— Полчаса позора — и обеспеченная старость, — съязвила Лера, — сколько лет этому твоему приятелю? Как обычно, шестьдесят?

— Я тебя сейчас тресну! — разозлилась та, — если ты имеешь в виду Петра, то ему было всего сорок два. И это было на втором курсе. А Игорю тридцать девять, он еще молодой.

— А, ну если тридцать девять, — не сходила со своей позиции девушка, — если тридцать девять, тогда конечно.

Для нее человек, которому стукнула так много лет, был глубоким стариком. К слову сказать, ее матери было всего сорок четыре.

— Закройся, — пригрозила Лена напоследок, — твоему Олегу и тридцати нет, а ты морду воротишь. Дура, она и в Африке дура!

— Сама дура.

— Ну, а кто ты еще? Чем он тебя не устраивает?

— Не понимаю, почему ты все разговоры сводишь к одному: Олег, Олег, Олег? — осведомилась девушка, — других тем нет или ты сама к нему неравнодушна?