Виктор Песиголовец - Ловелас и два ангела

— Вызвать «скорую» — значит, не попасть сегодня в Запорожье! Гаишники точно заберут у меня права до выяснения всех обстоятельств. А если еще узнают, что я взял лишнего человека…

— Что тогда, прикажете, делать? — спросил тот же пассажир.

— Не знаю, — вздохнул водитель.

— Поймайте нам такси, — вдруг вмешалась Вива, обращаясь к нему — Мы поедем в больницу, а вы везите людей в Запорожье.

— Вы сами хотите обратиться к врачам? — обрадовался болгарин. — Это было бы лучшим выходом, только не говорите, ради Бога, что получили травму в автобусе… Ну, я же не виноват! — он полез в боковой карман своей куртки, вынул бумажник. — Возвращаю вам деньги за проезд и за такси заплачу… Если хотите, запишите номер моей «мобилки», ответственность с себя я совсем уж не снимаю…

Через пару минут мужчины помогли мне забраться в легковую машину, которую без труда удалось остановить кому-то из пассажиров. Водитель автобуса ткнул таксисту деньги, и мы с Вивой поехали в бердянскую городскую больницу.

В приемном покое у меня диагностировали серьезный ушиб колена и грудной клетки и сообщили, что я нуждаюсь в госпитализации.

В мои планы совсем не входило ложиться на больничную койку, но делать было нечего — стать на ногу я не мог, а распухшее плечо жутко ныло.

Пока оформляли соответствующие документы и транспортировали меня в отделение, Вива сходила в аптеку и купила лекарства, список которых ей вручил дежурный врач.

Ко мне в палату девушку пустили только на следующий день, сразу после обхода. Вид у нее был измученный и немного помятый.

— Где ты провела ночь? — первым делом поинтересовался я, приподнимаясь на кровати.

— Не переживай, в приличном месте, — туманно ответила она. И, поставив тяжелый пакет с передачей возле моей тумбочки, присела на стульчик. — Ты лучше расскажи, как себя чувствуешь?

— Где ты ночевала? — спросил я еще раз, но уже громче и настырнее, проигнорировав ее вопрос.

Помявшись, Вива призналась:

— На железнодорожном вокзале. Я ведь документы с собой не захватила…

Представив, как она коротала ночь в холодном зале ожидания среди алкашей и бродяг, коих всегда полно на вокзалах, я ужаснулся:

— Боже мой! К тебе никто не приставал? — И тоном, не терпящим возражений, приказал: — Немедленно отправляйся в Запорожье! А я приеду через день-два. Меня пока не выписывают, говорят, колено нужно просветить рентгеном…

Она энергично замотала головой:

— Не поеду! Оставить тебя одного? Никогда!

Спорить было бесполезно. Поэтому, поразмыслив, я предложил:

— Давай сделаем вот что. Я позвоню в горсовет, обрисую ситуацию и попрошу, чтобы тебя поселили в гостиницу без документов. Думаю, помогут.

— Не беспокойся за меня! — беззаботно отмахнулась Вива. — В крайнем случае, я могу устроиться на ночлег к какому-нибудь частнику. Мне сказали, что это не трудно. Просто вчера было поздновато искать квартиру…

Дверь палаты неожиданно распахнулась, и на пороге возник высокий, плечистый мужчина с копной седых волос на голове. Я сразу его узнал. Это был Андрей — журналист одной из местных газет, с которым мы приятельствовали уже лет двадцать.

— Привет! — широко улыбнулся он. — И где же тебя угораздило отшибить себе кости, а, Ванюха?

— Здорово, Андрюха! — я крепко пожал ему руку. — Как ты узнал, что я в больнице?

— Так здесь же моя жена медсестрой работает, — засмеялся он, присаживаясь на краешек пустующей соседней койки. — Она услышала от коллег, что вчера вечером был госпитализирован журналист крутой киевской газеты, узнала твою фамилию и позвонила мне, чтобы спросить, не знакомы ли мы.

— А разве твоя жена — медик? — искренне удивился я, вспомнив, что супруга Андрея, как и он, работала корреспондентом в местной газете.

— Ну да! — подтвердил он, хитровато улыбаясь. — Моя Танька всю жизнь делает людям уколы и раздает пилюли. И мне, кстати, в том числе.

— Да как так? Что ты городишь? — озадаченно почесал я затылок. — Вы с супругой оба окончили филфак Запорожского университета, учились на одном курсе. Ты же мне сам рассказывал…

Он всплеснул руками и рассмеялся:

— Ванюха, ты отстал от жизни! Это же моя первая жена была журналисткой — Наташка! А я сейчас женат на Таньке — ее племяннице!

— Чего? — не понял я. — На какой племяннице?

— Ну, Таня, моя нынешняя жена, — племянница моей бывшей — Наташки, — пояснил Андрей без малейшей тени смущения.

— О времена! О нравы! — изумлено вскричал я. — Тебе что, женщин мало? Зачем же ты совратил племянницу?!

— Я совратил?! — округлил глаза Андрей. — Это Танька меня совратила! В прошлом году, пока Наташка гостила у своих родственников на Донбассе, она стала меня усиленно обхаживать…

— И сколько же лет этой коварной разрушительнице теткиного счастья? — перебил я, взглянув на Виву. Она сидела, низко опустив голову, и что-то искала в своей сумочке.

Услышав мой вопрос, Андрей немного стушевался. Покосился на девушку, помялся и, наконец, негромко произнес:

— Танька на двадцать шесть лет моложе Наташки…

— И, кажется, года на три младше твоего сына Антошки, — добавил я несколько язвительно. — В общем, дорогой, с тобой все ясно — на девочек потянуло?

Андрей ни сколько не обиделся на мои слова. Наоборот, они, кажется, его позабавили. Прищурив глаз, он с улыбкой ткнул мне в грудь пальцем и напомнил:

— А не вы ли, сударь, говорили мне, что мужчина только тогда чувствует себя настоящим мужчиной, когда рядом с ним молодая женщина, а не старушка с дряблой грудью и обвисшим животом?

— Не помню, чтобы я такое говорил, — пожал я плечами, осторожно спуская ноги с койки. — Может, по пьянке когда-то ляпнул…

— Зато я хорошо помню! — Андрей споро подхватился с места и помог мне сесть.

— Ну, ладно, это твое дело — с кем жить… — промямлил я. И уже другим тоном осведомился: — Можешь помочь моей даме с устройством на ночлег? У нее нет с собой паспорта…

— Да какие проблемы! — воскликнул Андрей. — У нас переночует. Мы с Танькой живем сейчас в доме, который ей оставила покойная бабушка. Это такой домище, скажу я тебе…

Договорить он не успел — в дверном проеме появилось сияющее личико востроглазой девушки.

— Здрастьте! — прочирикала она, с интересом взглянув сначала на меня, потом — на сидящую с отстраненным видом Виву. — Ты здесь, Андрюшка?

— Заходи, Тань! — махнул ей рукой приятель. — Я тебя с товарищем познакомлю.

Девушка вошла. Я тотчас окинул глазом ее ладненькую фигурку в коротком белом халатике. Да, эффектная барышня! Стройная, изящная, длинноногая. Выразительные глазки, пышные желтые волосики, грудь торчком… Интересно, что такого особенного нашла эта красотка в пятидесятилетнем Андрее, чтобы ради него сотворить собственной тетке столь жуткую подлянку?