Виктор Песиголовец - Ловелас и два ангела

Я хорошо знал характер этой женщины — врать она не умеет. Но на всякий случай уточнил:

— Ты говоришь правду?

Она сдержанно засмеялась:

— Конечно, правду, Ваня!

— Рад за тебя! — произнес я сухо. Но тут же спохватился, изменил интонацию и прибавил уже с теплом в голосе:: — Искренне желаю вам счастья!

— И тебе счастья, Ваня! — послышалось в трубке.

Я положил телефон в карман и потянулся к бардачку, где лежала пачка сигарет.

Двойственное чувство гнездилось в моей душе. С одной стороны, было не очень приятно осознавать, что женщина, которая еще вчера называла меня единственным и любимым, сегодня спокойно встречается с другим мужчиной и, кажется, счастлива. А с другой — мое сердце теперь обрело покой, уже не нужно казнить себя за то, что, бросив Веру, сломал ей жизнь, обрек на одиночество и вечную тоску.

Я облегченно вздохнул и, закурив, улыбнулся Инге. Она ни о чем не спросила, лишь многозначительно похлопала меня по плечу.

Вива задумала новую картину. Сказала, что хочет написать портрет какого-то великого ученого.

— А ты закончила предыдущие две картины? — с сомнением спросил я.

— Не совсем, — беззаботно махнула рукой она. — У меня такое случается часто: начну одно полотно — бросаю, берусь за второе — откладываю и принимаюсь за третье. А потом довожу до ума все разом.

— Странная манера работать, тебе не кажется? — ухмыльнулся я.

— Может быть! — пожала плечами девушка. — Но у меня нет ни одной картины, которая так и осталась бы не оконченной.

Мы сидели в гостиной и пили кофе. Было лишь десять часов, а я уже чувствовал себя изрядно уставшим. С утра, невзирая на протесты Вивы, довелось хорошенько потрудиться — повыбивать на улице пыль изо всех ковров, ковровых дорожек и паласов, протереть кафель в ванной и на кухне. Да и девушка тоже поработала на славу — пропылесосила квартиру, тщательно вымыла полы, до блеска выскоблила газовую плиту и всю кухонную утварь. Теперь в доме было чисто и свежо, даже дышалось легче.

— Я бы все сделала сама! — ворчала Вива, когда управившись с делом, я пришлепал в гостиную, плюхнулся на диван и стал потирать ноющее колено.

— Да не переживай, вся эта работа мне только на пользу, — успокоил я. — Колено ведь нужно нагружать, тогда оно быстрее придет в норму.

— Не уверена! — покачала головой девушка. — По моему, твоему колену нужен как раз щадящий режим.

Выпив свой кофе, она умело натянула полотно на подрамник, хорошенько закрепила и, усевшись прямо на пол, стала изучать содержимое довольно большой картонной коробки, в которой хранила тюбики с масляной краской. Я с интересом наблюдал за этим процессом.

— А какого ученого ты хочешь изобразить?

— Я хорошо вижу его внешность, но не вижу имени и фамилии, — не поднимая головы, проговорила Вива. — Могу назвать только один из инициалов, он у меня перед глазами — «В».

— То есть этот ученый, как и предыдущие, портреты которых ты писала, еще не родился, — констатировал я.

— Правильно, не родился…

— А чем же он прославится?

— Он придумает метод и разработает установку для получения энергии буквально из пространства, то есть из нечего, — безо всякого пафоса пояснила Вива, продолжая копаться в коробке. — Это случится немного позже, чем появятся мощные компактные электростанции, о которых я тебе рассказывала.

— Разве это возможно — получать энергию из эфира? — засомневался я.

— Этот ученный как раз и докажет, что возможно. Правда, этой энергии будет недостаточно для нужд крупных ее потребителей — заводов, фабрик, шахт, больших кораблей…

— И что даст человечеству такое изобретение? — я смотрел, как девушка сортирует краски, раскладывая тюбики перед собой: холодные цвета — в одну сторону, теплые — в другую.

— Много чего даст! — веско произнесла она. — Подобными установками можно будет снабдить лечебные и образовательные учреждения, офисы, магазины, городской и индивидуальный транспорт…

— Да, действительно, это весьма полезное изобретение! — согласился я и тут же спросил: — А в какой стране родится этот ученый?

— В России, — Вива на миг прервала свое занятие и взглянула на меня. — Но он, собственно говоря, даст лишь техническое описание метода и установки для получения энергии из пустоты, сделает самые важные расчеты. А вот до полной кондиции это величайшее изобретение доведут уже другие люди. И, к сожалению, не в России…

— В Америке?

— Нет! — вздохнула девушка. — Гораздо ближе…

Я ненадолго задумался.

— Получается, что каждый, кто купит установку, сможет пользоваться дармовым электричеством?

— Да, именно так! — закивала головой Вива. — Любой потребитель, индивидуальный или коллективный, приобретя установку, уже не будет платить за электроэнергию.

Я озадаченно почесал затылок и выразил предположение:

— За эту установку, наверно, станут драть с народа такие деньги, что ее и купить-то смогут единицы.

Девушка беззаботно отмахнулась:

— Вовсе нет! Стоимость установки будет сопоставима с ценой хорошего компьютера, холодильника или кондиционера.

Мне не давал покоя еще один вопрос:

— Какова судьба российского ученого, сделавшего такое полезнейшее открытие? Он войдет в историю?

— О да! — воскликнула Вива, на минуту оставив свои краски. — Он получит признание, высокие награды — как разработчик метода. Но распоряжаться изобретением будут другие люди, которые доведут идею этого гениального ученого до совершенства и внедрят в практику.

— В общем, как обычно: наши теоретики делают грандиозное открытие, а плодами их трудов пользуются практики за «бугром», — вздохнул я.

— Не совсем так, — поправила девушка. — За «бугром», как ты говоришь, доработают идею, но внедрять приедут в Россию. Начнут именно с нее!

— Интересно!

— Да все просто: страна, ученые которой займутся усовершенствованием данного открытия, будет находиться в самом тесном союзе с Россией — экономическом, политическом и военном.

— Уж не Украина ли это? — выдвинул я предположение.

— Нет, не Украина, — вздохнула Вива. — И не Беларусь, не Казахстан или какая-либо другая бывшая республика СССР.

— Тогда что же это за держава? — удивился я.

— В то время будет у России очень сильный союзник, — девушка устало потерла виски. —

Но, конечно, не сильнее самой России. Эта страна расположена на Азиатском континенте. Но какая — не скажу.

— Почему?

— Не имею права! Не все из того, что мне дано знать, разрешено рассказывать, я уже говорила тебе об этом.

— Ладно! — я нервно забарабанил пальцами по поверхности журнального столика. — Можешь еще что-нибудь сказать о том российском ученом?