Лорет Энн Уайт - Утонувшие девушки

Базьяк некоторое время сверлил ее взглядом.

– Значит, номера ты не запомнила?

– Никак нет, – спокойно ответила Энджи.

Мэддокс развернулся всем корпусом и, не скрываясь, уставился на нее, будто спрашивая, почему она ничего не сказала ему о «Лексусе».

Энджи не была бы собой, если бы упустила возможность лишний раз подковырнуть напарника:

– Я обратила внимание на внедорожник только потому, что ждала, пока детектив Мэддокс закончит выгуливать своего пса!

Мэддокс прищурился, взгляд стал острым. Кто-то из сидевших сзади что-то пробурчал вполголоса.

– Ладно, – отмахнулся Базьяк. – Среди важной информации еще вот что: так называемый пастор Маркус Джилани числится в нашей базе – одиннадцать лет назад он отбывал срок за вождение в нетрезвом состоянии. В его машине находилась несовершеннолетняя девушка, которая занималась с ним оральным сексом в тот момент, когда Джилани насмерть сбил велосипедистку. Лео и Хольгерсен наведаются к нашему пастору еще раз… А теперь я передаю слово судебному психологу доктору Рейнольду Грабловски, которого я пригласил в качестве консультанта.

По аудитории снова пробежал шепот. Позади Энджи кто-то тихо застонал.

Темноволосый человек в очках, как у Джона Леннона, встал и нажал кнопку на ноутбуке. Экран ожил, и на нем появилась карта Виктории из «Географической информационной системы».

Мерри барабанила в дверь «Харбор-хауса», дрожа от холода и обхватив себя свободной рукой. У открывшего ей пастора Маркуса расширились глаза:

– Мерри?! Что ты здесь делаешь? У нас нет свободных коек, и если ты за этим…

– Я не по поводу ночлега, я к тебе. По делу. Могу я войти?

Маркус незаметно оглядел улицу и понизил голос:

– Слушай, не ходила бы ты сюда. Я же тебе объяснял – это нормально, что ты ко мне прониклась, потому что я помог тебе в трудное время, но я женатый человек, к тому же служитель Божий. Моя супруга Верити наконец-то беременна, я скоро стану папашей…

– Блин, да я не за этим! Мне нужно поговорить про этих девушек! Это и раньше было… Он ведь и меня… Этот чертов урод снова рыщет по городу! Он вернулся! Это он убил кладбищенскую девку и Фейф, скорее всего, тоже, и занимается он этим уже очень давно, много лет…

– Входи, – быстро сказал Маркус, чтобы заставить ее замолчать, потому что у Мерри начиналась настоящая истерика. Мерри и сама чувствовала, что не может сдержаться.

Он провел ее через кухню в свой маленький кабинет, усадил возле обогревателя и принес горячего чая. Мерри обхватила керамическую кружку с надписью: «Покайся, и будешь прощен» – и глотнула чая: ее трясло, и не только от холода. Маркус принес ей свитер из секонд-хенда.

– Давай сюда свое пальто, – проворчал он.

Мерри стянула промокшее пальто и с благодарностью надела свитер. Маркус повесил пальто возле газового обогревателя. Пастор казался взволнованным.

– Я слышала, к тебе приходили копы и спрашивали про Фейф, – начала Мерри. – Что ты им сказал?

– Ничего.

– Обо мне не сказал? О красном распятии на моем лбу пять лет назад?!

– Нет, я уважаю своих подопечных из «Харбор-хауса».

– То, что случилось со мной, связано с этой девушкой с кладбища. Это он. Он вернулся!

– Тебе бы в полицию пойти, Мерри…

– И что я им скажу? Что я сбегала из приютов и приемных семей, что я употребляла метамфетамин? Что я была под кайфом и ни черта не помню, только его глаза, фразу эту и как очнулась в канаве? Уже потом, когда посмотрелась в зеркало, я увидела на лбу красное распятие. Мне было больно, из задницы шла кровь, но, кроме этого, я ни в чем не уверена на сто процентов! Я даже думала, может, это глюк был…

– Мерри, – тихо начал Маркус, – ты снова употребляешь?

– Пока нет.

Он неловко двинулся на стуле.

– Зачем ты все-таки пришла ко мне?

– Зря я пришла, вот что! – с горечью вскинулась она. – Думала, ты поможешь. Ты мне, конечно, не скажешь, но я должна, должна знать – еще такие, как я, были? Тебе кто-нибудь признавался? Может, кто из уличных рассказывал о клиенте-извращенце или об изнасиловании, как-то связанном с распятием? Я хочу знать, как долго он этим занимается. – Мерри отставила кружку и с силой провела ладонями по мокрым волосам: – Блин, как же страшно-то… Не знаю, с кем еще поговорить… Он же может читать мои статьи, он догадывается, что я одна из его жертв! Может, он уже следит за мной!

Маркус молча выдержал ее взгляд. Внутри у Мерри все оборвалось:

– Значит, были и другие?!

Тишина.

– Блин, да скажи же мне!

Маркус молчал.

– А я вот сейчас пойду к твоей жене и расскажу, что у нас с тобой было несколько лет назад. Всей конгрегации расскажу! Конец тогда тебе и твоему молчанию, па-астор!

Маркус вздохнул, опустил глаза, встал и заходил по кабинету. Затем снова сел и с силой прижал руку ко рту.

– Ладно, – тихо сказал он. – Была однажды такая девочка, Эллисон Фернихок, которую так же, как и тебя… После этого она никак не могла опомниться, начала бродяжничать, колоться, здесь ночевала несколько раз… Я попробовал расспросить, она все рассказала, и я предложил ей пойти в полицию, памятуя о том, что случилось с тобой. Она написала заявление, но прошло уже много времени, улик не осталось. Так они и не смогли ничем помочь. Среди уличных ребят поговаривали, что были и еще такие жертвы, но я лично больше ни с одной не сталкивался.

– И ты мне об этом не сказал?!

– Эллисон пришла сюда гораздо позже тебя, Мерри. А потом подобные изнасилования вдруг прекратились, как ножом отрезало. Будто он исчез.

– Когда это случилось с Эллисон?

– Через два года после твоего.

Уинстон вскочила и сорвала с вешалки еще влажное пальто.

– Куда ты? – спросил Маркус, вставая. – Что ты собираешься делать?

– Я его достану. Я найду это больного скота и прибью его член гвоздями к стенке! У меня есть блог криминальной хроники. За Фейф, за других девчонок, за меня, черт побери! Я такое подниму, ты еще услышишь! Если даже из газетенки меня уволят, я и без них справлюсь. Хватит с меня бюрократии и редколлегии «Сити Сан»! Сама справлюсь!

«Я не позволю ему снова заставить меня начать употреблять, не дам ему пустить прахом все, чего я добилась. Ему не отправить меня обратно в сточную канаву…»

– Мерри, одна ты никак не справишься…

– Это я-то не справлюсь? Да мне в жизни никто не помогал – ну кроме тебя, конечно. Ты меня вытащил из грязи и принялся втирать очки. Спасал хороших девочек, по твоему выражению. Ты помог мне после того, как меня изнасиловали, – навешал на уши своей слезливой чепухи про свет в конце тоннеля, про Бога, рай и все такое, и какое-то время я тебе правда верила, потому что больше у меня ничего не было. Но окончательно из дерьма я выбралась за счет своего ума, своих способностей, слышишь? Это мое упорство помогло мне выдержать и вечернюю школу, и треклятую работу в фастфуде с параллельной учебой в колледже! Это мой талант обеспечил мне ночную халтурку в отделе уголовной хроники «Сан», потому что я знаю улицу, знаю, где нарыть реально интересный сюжет, и я лезла, лезла вверх, цепляясь за каждую ступеньку! Но теперь я себе цену знаю. – Мерри смотрела на Маркуса Джилани, часто дыша. В ней бурлили гнев, ненависть и горечь.