Гастон Леру - Восставший из мертвых

— Встряхнись немного, скоро настанет день!.. Ты хотел поработать!.. У тебя, наверное, много дел, раз мы хотим завтра уезжать… Хочешь, спустимся вниз к тебе в кабинет? — предложила она.

— Нет! нет!.. Ни за что!.. Я не хочу проходить до света по коридорам замка… Ты испугаешься того, что я тебе сейчас скажу: я боюсь его встретить. Слушай!.. Ах, слушай же!.. слышишь?.. Теперь ты слышишь?..

На этот раз и она задрожала и тихо ответила:

— Молчи… Я слышу!

На несколько мгновений они замерли, неподвижные, как статуи… Когда звуки утихли, она сказала:

— В самом деле, как будто где-то бряцает цепь…

— Вот видишь, видишь!..

— Да, но я не совсем уверена… звук не повторяется… к тому же, он может быть вполне естественным… мы завтра выясним причину… и, вероятно, посмеемся, когда узнаем ее… Этот звук может доноситься снаружи, — быть может, дверь скрипит на петлях или ветер раскачивает цепь от висячего замка…

— Ветра нет, — отвечал он.

Небеса, казалось, решили сразу опровергнуть его слова: мгновенно поднялся ветер и они с изумлением услышали печальное завывание за окном и в глубине дымоходов. В то же время собаки снова принялись выть к покойнику! Это был такой печальный концерт, что Жак заткнул уши. Вдруг Фанни оторвала его руки от ушей.

— Я слышала звон цепей! — сказала она. — Этот звук слышится в комнатах, — говорю тебе, что в твоей комнате что-то двигалось…

— Вот теперь и ты тоже, и ты тоже! Вот видишь, я не сумасшедший!.. Это бродит привидение!.. Оно в моей комнате!..

— Где твой револьвер? — резко спросила Фанни, у которой пересохло в горле.

— Ах да, револьвер!.. Ты права!.. Если увижу привидение, я буду стрелять!.. Я пристрелю его, как собаку!..

— Теперь ничего больше не слышно! Но только, — продолжала Фанни, поверившая теперь в реальную опасность, — только кто-то ходил по твоей комнате.

— Погоди, я схожу за револьвером… Он в гардеробной, в ящике стола. Револьвер оставил там Андре! Я выстрелю в привидение из его собственного револьвера! А? Что ты на это скажешь?.. Может быть, это заставит его убежать! — и он усмехнулся, словно разум уже покинул его.

Он внезапно распахнул дверь в гардеробную. Комната, освещенная лишь луной, была погружена в полумрак. Помешкав мгновение, Жак двинулся в темноту, нащупывая руками стол, где надеялся найти револьвер.

Некоторое время Фанни слышала, как он шарит в темноте, открывает ящик… а потом… потом в маленькой комнате раздался оглушительный выстрел и страшный крик, упало чье-то тело…

Одним прыжком молодая женщина очутилась в гардеробной. Она наткнулась на мертвое тело — и это тело было телом Жака.

Она была убеждена, что он покончил с собой.

Но доктору Мутье и профессору Жалу, прибежавшим вместе со слугами, она объяснила все несчастной случайностью.

— По-видимому, Жак хотел достать револьвер из ящика стола, — сказала она. — Револьвер выскользнул у него из рук и пуля попала в него.

Оружие действительно было найдено на полу рядом с телом Жака.

В то время, как она взволнованным голосом рассказывала им все это, прерывая свои объяснения отчаянными рыданиями, слуги перенесли тело на постель Фанни и врачи, разрезав ножницами рубашку Жака, стали осматривать его рану.

Они увидели, что рана смертельна и что несчастный уже испустил последний вздох.

Пуля попала ему в сердце.

Когда Фанни услышала, что нет больше никакой надежды, ее горе и отчаяние дошли до последней степени. Она бросилась на еще теплое тело, называя мужа самыми нежными именами.

Но он не отвечал.

Он был мертв, мертв, вполне, окончательно мертв!..

И все же она не могла в это поверить.

Ломая руки, она умоляла двух «князей науки», которых судьба чудом соединила в эту ночь под ее кровлей, совершить невозможное и вернуть ей мужа.

Она вспомнила, что говорил ей недавно доктор Мутье, припомнила также странные слова д-ра Тюффье: Мы можем теперь возвращать жизнь мертвым, если вовремя за них возьмемся!

Отослав плачущих детей и снова выставив за дверь девицу Геллье, которая в столь необычайных обстоятельствах хотела оказаться полезной и не пропустить ничего из происходящего, она начала умолять обоих врачей испробовать операцию. Но они, казалось, не понимали ее; видя смущение доктора Мутье, которого она в этот трагический момент столь необычайным образом «приперла к стене», она крикнула ему с яростным бешенством:

— Шарлатан! Шарлатан!.. Все вы шарлатаны!.. Вы не верите ни слову из того, что говорите!

Мутье, выслушивавший сердце покойного в стетоскоп, поднялся, побледнев:

— Хорошо, сударыня!.. Ваш муж умер!.. Мы попробуем его воскресить!..

В это время принесли ящик с инструментами, за которым доктор на всякий случай послал в свою комнату.

Жалу посмотрел на инструменты и пробормотал:

— Отчего бы нет, в самом деле?

Перспектива операции уже занимала его: он видел всю пользу, которую могла бы, в случае удачи, извлечь из нее «Астральная медицина».

Но сперва следовало убедиться, что тот, кого они собираются оперировать, действительно мертв!.. Пока доктор готовил все необходимое, раскладывал свои пинцеты и инструменты и, согласно асептическому ритуалу, тщательно мыл руки, Жалу также прослушал сердце покойного.

Он поднялся и сказал, откладывая в сторону стетоскоп:

— Несчастный мертв, вне всякого сомнения! Последний отмирающий орган — это сердце. Когда сердце перестает биться, наступает смерть! Значит, он умер!.. Вы заметили, Мутье, что пуля должна была попасть в правый желудочек?..

— Скорей, скорей, скорей! — умоляла Фанни, чье волнение их стесняло… Они хотели было удалить ее. Но она обещала им вести себя спокойно и в самом деле сразу же успокоилась, поклявшись, что убьет себя, если докторам не удастся вернуть Жака к жизни.

Операция началась. Перепуганная прислуга разбежалась. Мысль о том, что их хозяин умер и что доктора попробуют его воскресить, превосходила их понимание; горничная, Лидия и кухарка крестились, как будто в эту ночь замком завладел дьявол.

Вонзив скальпель для первого надреза кожи, Мутье прикинул в уме, что с того момента, как его «клиент» испустил последний вздох, прошло не более пяти минут.

— Если я окончу операцию в течение десяти минут, — шепнул он Жалу, — выйдет толк!

Жалу, который светил ему, держа лампу над грудью Жака, ответил:

— Постарайтесь закончить за пять минут. У вас большой хирургический стаж.

— Да, но все зависит от того, где засела пуля…

И они умолкли. Жалу, видя, что Фанни невероятно спокойна, вручил ей лампу и приготовился помогать товарищу.

Надрезав кожу и «отвернув» ее, как переворачивают страницу книги, Мутье обнажил ребра.