Сабина Альбин - Кровь [СИ]

Мертвец, всё ещё закутанный в свой саван, пробирается по ночному околотку. Он шныряет из одних кустов в другие, стараясь держаться подальше от домов. Но время от времени тишину ночи всё-таки взрывает истошный собачий лай, и мужчине приходится ускоряться.

На рассвете. Широкое белое небо. Обнажившийся до черноты лес вдали от человеческого жилья. Край огромного поля, схваченного седой изморозью. Мертвец разрывает землю под приметным валуном. Извлекает из ямы мешок.

Он одет в свою прежнюю бедняцкую одежду. Прикрыв кровавые пятна на плечах рогожей, взваливает на спину свою ношу и углубляется в лес. Лицо его подрагивает, зубы крепко стиснуты, словно от боли.

Крошечная поляна посреди леса. Всё пусто и спокойно, лишь где-то вдалеке чирикают пичужки. Из-за дерева осторожно выглядывает мужчина в бедняцкой одежде, в руке он сжимает чёрный колышек. Лишь мгновение он всматривается в окружающую обстановку, и сейчас же напряженное выражение на его лице сменяется разочарованием. Землянка полностью разрушена, а рядом темнеют остатки холодного кострища. Мужчина обессиленно опускается на землю. Его тело сводит судорога, пытаясь унять её, он до хруста костей стискивает свои плечи.

Шатаясь и спотыкаясь, мужчина в бедняцкой одежде бредет по оживленной рыночной площади. Встречные и обгоняющие нещадно толкают его. Он бредет без очевидной цели, вжимая голову в плечи, ёжась и вздрагивая, несмотря на приветливо пригревающее солнце. Его взгляд безучастно скользит по прилавкам, заваленным всевозможной снедью: изумительные жёлтые лоснящиеся сыры, горы румяных пухлых хлебов, глянцевитые овощи, тонущие в море изумрудной зелени, и соблазнительно пёстрые, полупрозрачные от тягучего янтарного сока россыпи яблок, и искрящиеся, истекающие медом сласти…

Глаза мужчины раз за разом перескакивают с лавок, заполненных товаром, на шеи и руки торговцев, на тонкие запястья мальчиков-посыльных, на пухлые щёки служанок. Кожа, освещенная солнцем, разогретая суматохой рынка, играет всеми оттенками живой крови.

Он притормаживает у прилавка мясника. Груды красного и розового мяса, захватывают его внимание. Хозяин грубо гонит его прочь, но какая-то девочка, лет 7-8-ми, в белоснежном передничке и чепчике, из-под которого выбиваются золотистые локоны, с ангельской улыбкой подает ему свёрток из своей корзины.

Мужчина в бедняцкой одежде, несмотря на дрожь и слабость, спешит уединится в каком-то тёмном пустынном закоулке. Сев прямо на грязный дощатый тротуар, мужчина трясущимися руками разворачивает подарок. В нем истекающее кровью телячье сердце. Жадные губы впиваются в кровавую плоть, зубы рвут нежное мясо. Но спустя мгновение, мужчина роняет свёрток, его начинают сотрясать конвульсии, на губах выступает чёрная пена.

Мужчина поднимается из грязи и садится у стены. Поза его полна безысходного отчаяния. Переулок по-прежнему пуст, только худющая бездомная шавка лениво переходит от одного угла к другому. Вдруг, потянув воздух носом, она трусит к сидящему мужчине. Подбежав, она начинает с аппетитом уплетать валяющееся на земле сердце. Мужчина поднимает обессиленную руку и нерешительно гладит доверчивую дворнягу. Над переулком разлетается испуганный собачий визг.

Вечереет. Из тени собора выскальзывает мужчина в бедняцкой одежде. Движения его тверды, нет и следа прежней усталости и дрожи. Запоздавшие горожане, оставляют соборную площадь. Быстро догорает пунцовая полоса на западе небосклона. Слышно как лязгает засов соборных ворот. За собором ощетинилось крестами тёмное кладбище. Мужчина направляется к нему.

В это время площадь пересекает какой-то оборванец. Он пьяно шатается из стороны в сторону, то бубня что-то себе под нос, то выкрикивая неразборчивую тарабарщину. Пьяный присаживается у паперти и достает долбленую из тыквы баклажку. Его багровое лицо покрыто шрамами и глубокими морщинами. Редкая плешивая борода торчит слипшимися клоками. Непокрытая голова перевязана засаленной тряпицей. Размахивая баклажкой, он начинает припевать:

Мужчина, направившись было к кладбищу, приостанавливается возле нищего. Тот благодушно приглашает:

— Выпьем, друг!

Странная горбатая фигура движется по ночному кладбищу. В самом дальнем конце погоста, у бедняцких могил, фигура распрямляется и сбрасывает горб на землю — это тело нищего. Из тьмы материализуется предводитель упырей. Его изможденное белёсо-синюшное тело мелко подрагивает, как бы в возбуждении:

— Он мёртв?

— Просто мертвецки пьян.

Упырь криво ухмыляется в ответ. Тут же со всех сторон, довольно клокоча и повизгивая, стекаются его сородичи. Но предводитель повелительно поднимают руку, и все останавливаются в нетерпеливом ожидании. Главарь подходит к нищему, поднимает его левую руку и, обнажив её до локтевой впадины, пригласительно смотрит на новичка.

Мужчина в бедняцкой одежде молча принимает приглашение. Присев у тела, он достает флягу, долбленую из тыквы, выплёскивает из нее остатки вина и, разбив, подставляет под локоть. Пристально наблюдающие за ним упыри взрываются гортанным клёкотом. Мужчина поясняет:

— Я не хочу его смерти.

Предводитель снова делает повелительный знак, и шум стихает.

Новичок подносит тыквенную чашу, наполненную кровью, к губам. Все вокруг замерли в непонятном тревожном напряжении. Сделав один глоток, мужчина падает замертво. Упыри, уже ничем не сдерживаемые, набрасываются на нищего. Слышно их довольное повизгивание и отвратительные чавкающие звуки.

Новичок приходит в себя. Он успевает увидеть, как упыри утаскивают куда-то во тьму бездыханное тело. Рядом присел на корточки предводитель кладбищенского племени. Его безобразное лицо с плоским носом и вывернутыми губами кажется почти по-человечески задумчивым. Заметив, что молодой вампир очнулся, он с готовностью комментирует происходящее:

— Не волнуйся, прятать мёртвых на кладбище мы умеем.

Мужчина с трудом приподнимается, потирает ладонями плечи:

— Как холодно! Что случилось?

— Мёртвая кровь.

— Но…

Упырь отвечает с усмешкой:

— Не доверяешь своему опыту? — Сразу переходя на серьёзный тон, — Это кровь была мёртвой. Запомни, живая кровь только та, которая льется из жил прямо тебе в глотку.

Старый вампир сочувственно смотрит на новичка, а затем, притронувшись к его подбородку, рассматривает его лицо в призрачном свете первых колких звёзд:

— Твои глаза, — глаза молодого вампира потеряли свой тёплый карий цвет, теперь они отливают холодной зеленью, — Что ты съел? Крысу, кошку, собаку?