Сабина Альбин - Кровь [СИ]

Незнакомец спокойно повторяет свой вопрос:

— Вы от Грома?

Бармен Шаня смотрит на часы, потом достает из сейфа под стойкой обрез и прячет под одеждой. Одновременно с этим в зал входит сутулый парень. За ним виднеется лицо Вадика. Шаня кивает Димону, и они вдвоем идут к туалетам. А Вадик занимает место за стойкой и устремляет взгляд на экраны видеонаблюдения.

С обрезом наготове Шаня толкает дверь туалета. Там пусто. Слышно, как бежит вода из незакрученного крана. Под ногами Шани хрустят осколки разбитого зеркала. Он проходит мимо писсуаров, край одного из них разбит и испачкан кровью. Димон держится позади. Шаня первым делом осторожно подходит к окну, но оно закрыто изнутри.

Тогда он начинает проверять кабинки. В первой же, открытой им, на унитазе вниз лицом лежит человек, одетый в тёмную зимнюю куртку. С его лица капает кровь, около унитаза уже образовалась лужа. Бармен, немного поколебавшись, приседает и приподнимает голову человека за волосы, чтобы заглянуть в лицо. Голова легко отделяется от тела и остается в руке у Шани. У оторванной головы нет бороды. Шаня поспешно (больше от гадливости, чем от испуга) отпускает голову и оборачивается.

Димон, который постоянно стоял за его спиной, встречает его странным стеклянным взглядом. Его тело начинает медленно изгибаться, как будто он, приподнимаясь на цыпочках, готовится сделать мостик. Шаня замирает в недоумении. И тут лицо Димона искажает гримаса, из перекошенного рта водопадом изливается кровь. Кровавый поток заливает лицо Шани — он пытается побыстрее отстраниться и резко выскакивает прямо навстречу кулаку, который вырубает его.

Бэла всё ещё прячется в задней части кабины. Время от времени она выглядывает оттуда, чтобы посмотреть в окно. Наконец она замечает, что стоящий на карауле Димон поворачивается в сторону бара, что-то кричит и уходит.

Бэла, радостно выдохнув, подскакивает и спешит выбраться, но спотыкается и роняет телефон. В темноте она роется в каком-то шуршащем хламе и, отыскав телефон, сразу же проверяет, работает ли он. В свете телефонного экрана ей становится видно, что под грудой разворошенных газет и журналов скрывалась большая спортивная сумка, доверху набитая купюрами в пачках.

Бэла непроизвольно ахает, но сейчас же выпрямляется и глядит в окно: Димон пока не вернулся. В замешательстве она шепчет: «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» Снова склоняется над сумкой и, отложив телефон, берет в руки пару пачек. И опять нервно поднимает голову. Дёргаясь туда-сюда, не зная, на что решиться, Бэла в конце концов обо что-то чувствительно ударяется головой, роняет деньги и трёт ушибленный висок. В итоге она кидает хлам обратно на сумку, забирает телефон и поспешно выбирается наружу.

В дверях она нос к носу сталкивается с бородатым незнакомцем. Бэла начинает тараторить:

— Ой! Ошибочка! Я думала, это Славы машина. У него такая же. Слава, из сушевских. Знаешь, наверное. Он всегда меня подвозит. Может, и ты подвезешь?

Бородатый молча отстраняется, демонстрируя, что хочет, чтобы Бэла как можно быстрее исчезла. Она вылезает из машины, продолжая тараторить:

— Ах! Ну тогда извиняйте! Без обид. Я с клиентами стараюсь не ссориться. Никого не обижаю. И меня тут все любят. Шаня за меня горой. Шаню нашего знаешь?

Незнакомец, ничего не говоря, подносит к её лицу открытую ладонь. Бэла, немного смутившись, кладет на ладонь ключи и с глупой улыбкой пятится от машины.

А в дверях бара в это время появляется Вадик. Он стреляет в направлении фуры. Пуля рикошетит об асфальт позади Бэлы. Она взвизгивает, приседает, чуть не падает. Незнакомец реагирует молниеносно: одной рукой он хватает Бэлу за плечо и буквально заталкивает в кабину, а с другой руки пару раз стреляет в Вадика — тот падает. Затем бородач заскакивает в кабину сам.

Заведя двигатель, он начинает разворачивать машину и вместе с тем поспешно опускает стекло. Пока он маневрирует, успевает сориентироваться охрана: к фуре бежит Антон, целясь в незнакомца. Бородач, хотя и занят рулем, всё-таки стреляет первым и ранит нападавшего. Упав, Антон в отчаянии палит вслед машине, но без результата. Фура направляется в противоположную от будки охраны сторону и выезжает со стоянки, сметая ограждение.

Ночь.

Фура некоторое время едет по трассе, но потом сворачивает и начинает петлять по каким-то просёлкам.

Из задней части кабины появляется Бэла. Макияж у нее смазался, глаза красные, нос распух. Но настроена она воинственно:

— Ты что подстрелил Вадика? Вот ты сволочь! Вадик никому в жизни плохого не сделал. Ты что не видел, он по ногам стрелял?

— А у тебя есть запасная нога? — водитель, по-видимому совершенно не смущен ее агрессией, и его усталый голос звучит бесцветно и ровно.

В ответ на что Бэла только сильнее разъяряется:

— А ты хохмач, оказывается. Ха-ха-ха! Прямо как мой бывший, весь такой свой в доску, юморист, а на деле гад, каких мало!

Тут Бэла обращает внимание на дорогу:

— Куда это мы едем? Я что теперь, заложница что ли?

— Могу высадить под любым кустом, — собеседник по-прежнему невозмутим, но в его тоне проскальзывает металл.

Впрочем, Бэла, очевидно, не замечает таких нюансов:

— Когда мне нужно будет под куст, я скажу!

Она совсем распалилась и не чувствует никакой опасности. Достав из кармана зеркальце, она принимается энергично тереть платочком пылающее от возмущения лицо. Фура резко тормозит. Бэла поворачивается к водителю, очевидно, собираясь сказать что-то ядовитое, но осекается, видя его холодный взгляд. И хотя он ничего не говорит, Бэла сразу перестраивается и начинает лепетать:

— Ладно, давай не будем горячиться. Хорошо? Здесь у каждого свои проблемы. Мне не хочется оказаться на морозе неизвестно где. Тебе не хочется попасться ни громовским, ни сушевским. Очень хорошо! Всё можно устроить: ты спокойно уходишь от погони, а меня высаживаешь по дороге в первом нормальном месте. Прекрасный план? Да?

— Телефон давай…

Бэла, не колеблясь, отдает телефон, и незнакомец снова заводит машину.

Бэла переводит дух, но нервное напряжение, видимо, ещё не прошло, и она продолжает болтать:

— Ты, конечно, мне не обязан доверять. Я всё прекрасно понимаю. Но поверь, я тебя не собираюсь никому выдавать. Я даже не спрашиваю, как тебя зовут. Мне это не нужно. Да при всём желании я тебя не смогу выдать. Во-первых, у меня очень плохое зрение. В темноте тем более. В другой одежде я тебя и не узнаю.

Водитель глядит на нее с едва заметной усмешкой, и Бэла поправляет себя:

— Ну, вообще-то, борода у тебя приметная, и усищи. Но вот если сбреешь, то никто тебя не узнает. Я-то уж точно. Будь спокоен.

Бэла, явно довольная собой, наконец успокаивается. Водитель издает какой-то звук, то ли кашель, то ли смешок: