Мэттью Стокоу - Красивая жизнь

За вычетом того, что я отложил на еду и последний платеж от Беллы, у меня оставалось около десяти тысяч. Какое-то время я смогу оставаться на плаву, но это не сможет продолжаться вечно.

Я включил телевизор. Потом сходил поссать и распаковал вещи. Я принялся ходить туда-сюда, стараясь собраться с мыслями. С той ночи, когда я пришел в Малибу и увидел Беллу и Лорн, ужинавших вместе, я лелеял надежду, что все само-собой исправится, что наши отношения с Беллой восстановятся. Теперь стало ясно, этого не будет уже никогда. Увольнение из шоу еще можно было повернуть вспять, но изгнание из дома и конфискация машины даже без телефонного звонка, говорили о том, что все кончено.

Я думал о том положении, в каком оказался. Перспектива навлечь на себя гнев Беллы не на шутку пугала, но что мне было терять? Она уже все забрала. Деньги и популярность - это наркотики, которые никогда уже не вывести из своего тела. И я не собирался лишаться их, если есть возможность снова присосаться к источнику дохода. Настало время попробовать переломить ситуацию. Настало время выяснить, что же хотел сообщить Пауэлл перед смертью.

Но когда я окончательно утвердился в своем решении, было уже поздно идти за «Прелюдом» − утро вечера мудреннее. Вместо этого я долго бродил по улице, купил немного таблеток и жареной курицы. А потом все дела отошли на второй план.

Глава сорок седьмая

Даже после четырех месяцев на складе «Прелюд» ехал ровно. Он не ревел, как «Мустанг», никто не оборачивался, но главное, машина была на ходу. Кувалда, которую я купил прошлым вечером в магазине бытовой техники Санта-Моники, теперь гулко стучала в багажнике на поворотах.

Я ехал мимо домиков Беверли Хиллз, на улицах было тихо, а в Каньон Пивайн еще тише.

Абрикосовая Авеню была, как всегда, пустынной, ни людей, снующих по тротуару, ни машин на дороге. Я тихо скатился до конца улицы и припарковал машину. Огни в доме не горели, но это не значило ровным счетом ничего. Окон в подвале не было, если кто-то приехал, то они наверняка там.

Я принялся за автоматическую дверь, я аккуратно, дюйм за дюймом, поднимал ее рукояткой кувалды, пока не образовался достаточный зазор. Машин внутри не оказалось. Может Белла там, проверяет инструменты или даже оперирует нового донора. Однако сейчас ее возможности в поиске жертв были серьезно ограничены, рядом нет ни меня, ни Пауэлла, а Лорн представить в такой роли я вообще не мог. «850СI» отсутствовал, а значит, я мог делать здесь что захочу. Меня переполняло злорадство, я поднимал дверь пока защитный механизм не сломался. Дальше ворота тихо и ровно поднялись сами. Основную дверь со времени последней встречи заменили. Теперь там стоял стальной лист немалой толщины и пара замков. Но мы с кувалдочкой ждали чего-то подобного, мы были уверены, что придется пролить немного пота. И действительно пришлось, у меня даже немного закружилась голова.

Пауэлл сказал «морозильная камера», так что я знал, что искать – ну или примерно знал. Одна стояла в операционной, я ее видел раньше, хорошее место для начала поисков. Я собирался устроить быстрый, профессиональный обыск. Но как только я распахнул двери-близнецы предоперационной, мне пришлось немного уделить время самому себе. Все эти острые углы и блестящая сталь возбудили меня. Совсем не потому, что я помнил, чем занималась здесь Белла. Все дело было в холодной отчужденности этого места, простым людишкам здесь неуютно. Я включил пучок ламп, с наклоненным вниз рычагом он напоминал голову пытливого исследователя. От их света ничего не могло спрятаться. Под сияющими лампами стол цвета ртути казался почти серебряным.

Морозильная камера стояла у стены. Она напоминала небольшой шкафчик, какой можно найти на маленькой кухне. Его содержимое мне ни о чем не говорило – флаконы с лекарствами, уже готовые к тому, чтобы набрать их в шприцы, но я ничего о них не знал. Если Пауэлл говорил про эту камеру, его последние слова пропали даром. Однако старый наркоша всегда смотрел на меня столь снисходительно, будто в рейтинге наличия мозгов я находился в самом низу таблицы, поэтому я решил, что нужно искать что-то хотя бы наполовину понятное простым людям. Я продолжил поиски. Я проверил каждую комнату в подвале, даже те, в которых уж точно не могло быть морозильных камер. Спустя некоторое время я нашел кладовую: полки с одноразовыми перчатками, халатами, скальпелями, перевязочными материалами, и многоразовым оборудованием из пластмассы кремового цвета и хромированной стали. И, в одном углу, урчал холодильник. Только он не был похож на обычный охлаждающий прибор. Холодильник имел круглую форму и оранжевый цвет, он напоминал уменьшенное оборудование для исследования океанского дна. По бокам у него тянулись трубки, и предупреждающие наклейки, а вместо двери какой-то цилиндр около фута шириной, что вставлялся в верхушку.

На стене возле него висела пара плотных, хорошо защищенных перчаток и щипцы. Очевидно, этим нужно было воспользоваться, что я и сделал.

Когда рассеялось облако пара, я разглядел внутри стек с замороженной кровью, кучка плоских полэтиленовых пластин. Я вытащил их щипцами одну за другой. Они казались настолько твердыми, что могли разбиться. Даже если это была кровь Карен, это ничего не значило. Я не видел, чтобы ублюдки Пауэлл и Белла вытягивали из кого-то кровь. Скорее всего, эти пластины предназначались для переливания во время операций на почки. Но в холодильнике нашлась еще пара-тройка странных предметов. На самом дне, за последней пластиной, я нашел небольшие пластиковые пакеты с замороженной белой жидкостью. И еще кое-что тонкое и плоское, покрытое липкой лентой. Я убрал пластины с кровью обратно и закрыл морозильную камеру. Остальное я забрал с собой в гостиную. Сев за стол, я стал ждать, когда оно растает.

Это не заняло много времени, в конце концов, я не курицу размораживал. Я немного встряхнул бледную жидкость. Она казалась маслянистой на ощупь под полиэтиленом. Догадаться было не трудно – сперма. И на установление того, чья она тоже много времени не понадобилось. Белла решила спрятать немного кончи после траханья с Пауэллом. Я весь дрожал от восторга. Эта находка полностью разрушала алиби Беллы – она не могла накончать в потроха Карен, но все, что ей было нужно, это вылить содержимое одного из пакетов в тело после убийства.

Конечно, можно найти и другое объяснение. Пауэлл сам хранил свою сперму в морозильной камере, или это семя одного из ее доноров. Но чутье подсказывало мне, что это не так. Пауэлл не был похож на того, кто хотел бы сохранить свои гены на благо человечества, да и какой резон Белле хранить семя одного из лузеров, что они подцепили на улице.