Вадим Караваев - Наследие предков

— Не только у блатных, еще у православных монахов.

— А какое вы к ним имеете отношение?

Военный немного приоткрыл собеседнице некоторые вехи своей биографии, представившись именем Тихона Сергеевича Большунова, уроженца города Великие Луки. О себе он рассказал все очень ровно и складно. Процентов на девяносто это было отлично зазубренной легендой: из родни все мертвы, про друзей и сослуживцев не имеет права разглашать. Но парень был явно потерянный — в его мозгу до сих пор застрял октябрь 2001 года.

Капитан Ланецкая, соображавшая ровно наполовину от обычной производительности мозга, никак не могла понять, что ей сейчас делать: сдать парня в военную прокуратуру или все же по-человечески как-то помочь. Вроде впечатление очень приятное о человеке сложилось, да и в любом случае кроме незаконного ношения оружия ему и пришить-то нечего. Но что-то сердце было явно не на месте, так и норовило выпрыгнуть наружу, разорвав грудную клетку вкупе с подаренным Геной кружевным бюстгальтером. Инночка убеждала себя, что это, скорее всего, последствия кофеина, наложившиеся на хронический недосып и вчерашние возлияния. Все же женская логика была не в силах совладать с криками интуиции, которая дергала за все нити и тормошила начинавшую доминировать шаблонность мышления, чтобы только не дать удобным логическим алгоритмам в два касания решить судьбу сидящего перед ней человека. И еще этот взгляд! Весь облик военного выдавал в нем много повидавшего на своем веку человека, но глаза были, как у растерянного ребенка.

Первоянварские посиделки прервал ввалившийся в кабинет Громов. Бесцеремонно схватив Инну за рукав, он вытащил ее из кабинета и запыхавшимся голосом затараторил ей в ухо:

— Этот долбаный диггер набрал несколько номеров с моего рабочего. Я попросил наших пробить, что это за номера. И вот что я сейчас узнал, слушай: все они более не значатся в базе, кроме одного — N-ной лавры, монастыря, что в Псковской губернии. Когда вояка туда дозвонился и справился о каком-то старце, а на том конце ему ответили, что интересующий его монах много лет назад почил в Бозе, то наш Рэмбо разрыдался, как ребенок. После того, как успокоился, он начал хоть что-то рассказывать о себе. Что касается других телефонов, то тут какая-то полная неразбериха. Серега Михин, кореш из отдела «К», по счастливой случайности оказавшийся тоже на дежурстве, мне сболтнул, что это телефоны до 2001 года числились за какой-то секретной воинской частью под Наро-Фоминском, и им уже приходилось отрабатывать запросы по ним. Но всегда вмешивались эфэсбэшники и всё затухало. Вот. Как бы чего нехорошего со всем этим не вышло! Может, этого парнягу сдадим военной прокуратуре по-быстрому и отметим где-нибудь в кафе наступление Нового года, что скажешь?

Ланецкая предосудительно и оценивающе посмотрела исподлобья на мнущегося перед ней Громова, словно ей подсунули дешевый эрзац вместо долгожданного подарка, покачала головой и, заходя обратно в кабинет, сквозь зубы с сарказмом бросила через плечо:

— К жене вали отмечать, Дон Жуан хренов!

Не успела Инна закрыть за собой дверь в кабинет, как стоящий напротив зарешеченного окна военный обернулся и, пронзая ее все таким же растерянным взглядом, прошептал:

— За мной приехали, но не те, кого я ждал. Если можно, не отдавайте меня им, скорее всего, меня сегодня же и убьют.

Инна подскочила к окну. Возле центрального входа в отдел стоял серый наглухо тонированный микроавтобус «Мерседес», из которого выпрыгивали вооруженные люди в черной форме и масках, на бронежилетах были желтые надписи «ФСБ».

Девушка в растерянности смотрела то в окно, то на парня, не понимая, что здесь вообще происходит. Боец, видно, понял, что вряд ли ему чем-то помогут, взял со стола кусочек бумаги и ручкой написал какую-то букву, а через тире шесть цифр, скомкал листок и вложил девушке в ладонь.

Через секунду дверь распахнулась и комната наполнилась вооруженными людьми. Единственным из незваных гостей без балаклавы на голове был высокий человек в черном плаще. Его светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая подбритые виски. Неприятно поражал леденящий взгляд светло-серых глаз с каким-то странным переливом. Человек улыбнулся, посмотрел пристально в глаза красе и гордости отечественного следствия и, не предоставляя никаких документов, забрал с собой закованного в наручники таинственного странника столичной подземки.

Инна пришла в себя только минут через сорок. Рядом с ней стоял незнакомый ей человек неопределенного возраста, среднего роста и телосложения в сером костюме и серой шерстяной водолазке под пиджаком. Человек представился полковником ФСБ и показал девушке служебное удостоверение. Вот только фамилию полковника ни Ланецкая, ни Громов так и не смогли потом вспомнить.

Чекист стал задавать вопросы о произошедших событиях, но следовательница никак не могла собраться с мыслями. Когда же до нее, наконец-то, стало доходить, что здесь недавно произошло, из глаз ручьями полились слезы. Рядом бегал взъерошенный и также ничего не понимающий Громов, предлагая объекту своих эротических грез то чай, то валерьянку. А Ланецкая, не стесняясь, размазывала потекшую тушь по смазливому личику и нервно курила сигарету за сигаретой. Потом вскочила со стула и побежала на первый этаж к дежурному, чуть ли не высекая искры шпильками из мраморного пола.

Когда Громов и эфэсбэшный полковник прибежали вниз, «дежурка» уже сотрясалась от криков взбесившейся следачки:

— Вы, сборище дебилов, даже не догадались оформить его?! Какие документы вам показали?! Никаких! Целый майор сидишь, зад протираешь! У тебя подозреваемого из-под носа увели! Оружие его из «оружейки» забрали, как мешок картошки с рынка! — Ланецкая выплеснула все, что хотела бы выговорить в лицо самой себе на оторопевшего дежурного майора и перепуганного лейтенанта, все время порывавшегося объявить тревогу в связи с побегом подозреваемого.

Когда же все успокоились и сели смотреть запись камер наблюдения, оказалось, что лицо человека в черном плаще появилось трижды, но в двух случаях оно было скрыто под широкополой шляпой, а в кадрах, когда он тыкал в нос дежурному какие-то бумаги, на пленке вдруг возник дефект, отчего лицо загадочного человека было сильно засвечено. Поняв, что ничего поделать уже нельзя, эфэсбэшный полковник всех успокоил, пообещав не поднимать шум, потом скопировал себе на флешку и стер с жесткого диска запись камеры видеонаблюдения, а затем словно испарился.

Полицейские долго вертели головами, смотрели друг на друга, но в связи с тем, что никаких материальных доказательств произошедшего не осталось, о данном инциденте все решили дружно забыть и не портить себе праздник.