Генри Каттнер - Рассказы. Часть 1

— Вот, — задыхаясь, произнес я. — Посмотри еще раз.

Найлз уставился в объектив, недоумевая, почему я так возбужден. «По-прежнему ничего», проворчал он. Но чем дольше он смотрел, тем бледнее становилось его лицо.

— Ага, — услышал я. — Туман рассеивается. Да! Комната уменьшается, начинает таять. А сейчас — то ли я к ним двигаюсь, то ли они ко мне — появляются какие-то светящиеся углы.

— Подожди, — почти прошептал я с ощущением триумфа. — Ты еще ничего не видел.

— Я вижу геометрические формы. Кубы. Светящиеся многогранники. Они покрыли всю равнину и — Боже правый!

Найлз задрожал.

— Я вижу их! — вскричал он. — Вижу! Высоких существ без глаз с волосатыми головами. Волосы скручиваются и извиваются, под ними морщинистые розовые рты словно извилины человеческого мозга. А дальше — козла с человеческими руками!

Он испустил неописуемый крик, дрожа, отступил от фотоаппарата и повернул регулятор. Глаза у Найлза были красными, он словно только что проснулся от лихорадочного сна.

Нам обоим нужно было выпить. Не озаботившись стаканами, мы пили прямо из бутылки.

— Ну? — спросил я, более-менее успокоившись.

— Галлюцинация, — без особой уверенности рискнул предположить он.

— Не хочешь взглянуть еще раз?

Найлз криво усмехнулся.

— Иллюзией это быть не может, — продолжал я. — Никакого козла я не встретил, зато мы оба видели туманные вихри, одну и ту же плоскую равнину, одни и те же геометрические формы из живого света.

— Согласен. Но последнее — эти жуткие твари — у каждого из нас были свои. Вот что мне непонятно.

— Здесь как раз все просто. Если Вурден прав, то камень — некий ключ, грани которого открывают Астральный План. Астральный План — и не качай так головой, пожалуйста, — отчасти совпадает с научной концепцией Четвертого Измерения, хотя метафизики верят, что он представляет собой продолжение трехмерной жизни. То есть, когда люди умирают, их души входят в Астральный План и пройдя сквозь него, попадают в высшую форму бытия. Астральный План в каком-то смысле ничейная земля, Лимб, существующий вокруг нас, где обитают потерянные души и низшие сущности, которые никогда не воплотятся.

— Чушь.

— Сейчас принято считать все это глупыми суевериями, но это очень древняя идея, отголоски которой есть во всех религиях. И подожди, я не сказал главного. Ты слышал когда-нибудь об элементалах?

— Вскользь, разве что. Они что-то вроде призраков?

— Не совсем — это силы. По природе нечеловеческие, но с человечеством связанные. Те самые гении и фамильяры, инкубы и демоны разных религий и мифологий; невидимые существа, живущие вокруг нас и ищущие контакта с человеком. Организмы вне трехмерного измерения, выражаясь более научно. Они живут в ином времени и пространстве, которое синхронизировано и параллельно нашему. Увидеть их можно только с помощью углов. Грани этого камня позволяют нам видеть сквозь него, наводить фокус на бесконечность, так сказать. То, что мы видели, и есть элементалы.

— Ок, свами, но почему мы видим их разными? — настаивал Найлз.

— Потому что, мой дорогой друг, мозги у нас тоже разные. Сначала мы видим геометрические формы, их базовую, чистейшую форму жизни. Но затем наш мозг переводит эти формы в знакомые образы. Я вижу одних монстров потому, что знаком с мифологией. У тебя другое впечатление — и из твоих восклицаний я понял (это сейчас ты такой высокомерный, а тогда вопил от ужаса на всю студию), что твой мозг брал образы из сновидений и кошмаров. Рискну предположить, что венгерский крестьянин, посмотри он сквозь эти линзы, разглядел бы вампиров и оборотней.

Это вопрос психологии. Каким-то образом камень помогает настроить фокус более чем визуальным образом. Также он позволяет тем существам узнавать о нас — и они хотят, чтобы мы видели их в соответствии с нашими ментальными представлениями о них. На самом деле суеверия вырастают именно отсюда, потому что временами эти сущности контактируют с человеком.

Найлз нетерпеливо махнул рукой. «Оставим пока твои теории об углах, с ними и до психушки недалеко», — сказал он, — но я точно обязан твоему другу Вурдену. Неважно, подделка камень или нет, неважно, принимаю я эти наивные объяснения или нет, важно другое: мы столкнулись с чем-то крайне занятным. Я серьезно. Фотографии, которые мы можем получить с помощью этой линзы, уникальны и никто никогда даже близко не подходил к таким результатам. Они идут куда дальше самых безумных идей дадаистов и сюрреалистов. Мы получим настоящие снимки — но будь я проклят, если знаю, чего именно, ведь твои так называемые ментальные образы отличаются от моих.

Я покачал головой, вспомнив, что говорил Вурден.

— Слушай, Найлз. Я знаю, что ты мне не веришь, но ты точно веришь в то, что видел своими глазами. Я видел, как ты дрожал; нам придется признать, что эти существа ужасны — без разницы, откуда они, родом из нашего ли воображения или Астрального Плана, они угрожают рассудку нормального человека. Если слишком долго смотреть на то, что видели мы, то легко свихнуться, и я не шучу. Я бы не советовал смотреть в эти линзы слишком долго и слишком пристально вглядываться в неведомых тварей.

— Не неси чушь, — скривился он.

— Элементалы, — настаивал я. — И ты должен в это поверить — очень жаждут жизни. Они своего рода космические вампиры, которые питаются мертвыми душами, но заманить живого человека сквозь мириады планет на свой план им удается редко. Вспомни легенды — все они говорят именно об этом. Истории о людях, которые пропадали, продавали свои души дьяволу, отправлялись в иные миры; все они про элементалов, которые охотятся на человека и хотят затащить его на свой план.

* Заканчивай, ты же знаешь, меня бесят подобные байки.

Несмотря на тон, глаза Найлза выражали слабое доверие, и оно росло по мере того, как я игнорировал его скепсис.

— Ты говоришь, что это глупые суеверия, — продолжал я. — А я говорю, что это наука. Ведьмы, колдуны, мудрецы, чьи тайны помогли возвести пирамиды — все они прибегали к заклинаниям и пользовались чем? Правильно, геометрическими фигурами. Они рисовали круги, пентакли и каббалистические печати. Через эти линии они призывали силы с Астрального Плана или других измерений. Эти силы вознаграждали их в ответ, но в конце концов они всегда уходили через углы в Астральный План, платя за дары своей жизнью. Колдовство и геометрия — странные партнеры, но их взаимосвязь — исторический факт. Поэтому я предупреждаю тебя. Не только ты видел этих существ — они тоже видели, чувствовали и каким-то образом знали о твоем присутствии. Они будут жаждать твоей души, и пока ты вглядываешься в них через эти линзы, они понемногу высасывают ее из тебя. Это своего рода гипноз, который наука пока не может объяснить, как не может объяснить магнетизм и телепатию. Но древние называли это магией. Я прошу тебя еще раз: не смотри слишком долго в эти линзы.