Елена Усачева - Большая книга ужасов — 76 [сборник]

Я не удержался и врезал Маре книгой по голове. Звонко получилось. Мара откинулась.

— Достала! — Заодно и книгу туда бросил, чтобы не выпрыгивала.

— Так куда едем-то? — тихо спросил Сумерник.

— Все равно куда, — вздохнул я и рассказал свою версию. Про ведьму. Про то, что она нас не выпустит. Вернее, выпустит, но не всех. Меня вот согласна, но при условии. Что навигатор — это мелочи: глюканул — в болото завел. А вот дальше пошла суровая правда про умирающую колдунью, которой нужно кому-то дар передать. Сам удивился, откуда у меня все эти слова нашлись, правильные. Никогда ничего про колдунов не знал, ни в какой книжке не читал, что свой дар они передают перед смертью. А тут целым докладом развернулся. Литераторше бы понравилось.

— Это ты! Ты! — опять прыгнула вперед Мара и даже ухитрилась вцепиться мне в волосы. У меня искры из глаз посыпались — до того стало больно. Сзади завозились — двоюродный решил вступиться. А я схватился за голову, потому что решил, что с меня содрали скальп. Не содрали. И даже кровь не текла.

— Ехали, ехали — и приехали, — протянул Сумерник. — Навигатор при чем?

— Я думаю, случайно под раздачу попали. Видимо, когда близко к ее владениям подъезжаешь, она начинает технику заговаривать, вот он и крутит на одном месте.

— Какое «случайно»! — взвизгнула Мара, но Чернов придавил ее локтем. Жаль, машина трехдверная, можно было бы выкинуть девчонку. А так — только через голову Сумерника: упрется, не пролезет.

— Случайно. — Сумерник побарабанил пальцами по рулю.

— Помнишь, навигатор поначалу нас все на трассу выводил, а ты огородами ехал, говорил, что так быстрее, что на трассе пробки.

— А-а-а! — задохнулись на заднем сиденье.

Страшно так. Мы с Сумерником решили, что Чернов сестру придушил. Нет. Мара сидела, вжавшись в угол, и с ужасом смотрела на нас.

— Это тыыыыиии, — провыла она.

Я с облегчением подумал, что теперь она смотрит не на меня, а на Кирилла.

— Ты предложил ехать в эту глушь! Из-за тебя мы сюда попали! Ты виноват!

Ее даже Чернов отпустил и теперь тоже с осуждением смотрел на Сумерника.

— Выйти? — тихо спросил я.

— Зачем? — покосился на меня Кирилл.

Я пожал плечами. Мне кажется, все было очевидно.

— Выкинем их, дальше поедем.

— Я вам выкину! — Мара задрала ноги, уперлась в сиденье Сумерника. Его немного пригнуло к рулю.

— Спокойно! — двинул он локтем сложившееся кресло. — Сели ровно и заткнулись! Я сейчас вас всех высажу и машиной в дорогу вкатаю! Чего вы такие кривые?

Я прикрыл голову. Почему-то показалось, что Сумерник сейчас начнет кидать в нас тяжелые предметы. Не стал. Посидел, схватившись за руль, поизучал пейзаж за лобовым стеклом. Спросил спокойно:

— Ведьма есть?

— Нет ее больше! — взвыла Мара.

— Есть, — прошептал я, глядя себе на колени. Не мог я сейчас смотреть на Сумерника.

— Есть… — Сумерник почесал затылок. — И она нас вертит на одном месте?

— Получается, что да. — Я тоже почесал затылок и вдруг вспомнил птичку. — Но не всегда. Нас из дома вывела птица. А из леса — мышь.

— Зоопарк какой-то! — простонал Сумерник.

— Мышь — проводник между мирами! — встряла Мара.

Плохо Чернов родственницу бьет, надо больше, чтобы сил на разговоры не было.

— Как-то эту ведьму победить можно? Святая вода, крест?

Тут даже Мара не нашла что сказать. Я пожал плечами. Чтобы все объяснить, пришлось бы рассказывать о случившемся около дома, от начала до конца. Обо всех наших нелепых попытках «что-то сделать». И как на все это ведьма смотрела, наверное, и ухохатывалась.

— Ничего мы с ней не сделаем, — только и сказал я. — Это же ведьма. У нее своя потусторонняя сила. Мы-то что можем?

А если и можем — непонятно что.

— Так! — Сумерник выпрямился.

Ой, выгонит он нас. В одиночку он и машину из завала вытащил, и нас спокойно нашел. А с нами — час едем, никуда не приехали.

— Ни-ко-го не вы-пу-стит, — пробормотал он.

Спасибо, что покормил, пора прощаться.

И спасибо, что Мара наконец заткнулась.

— Ладно! — Сумерник рванул ручку передач. — Есть точка входа — значит, есть и точка выхода. Бабы упрямы, но и их можно переспорить. У меня мать такая. Как упрется… Ее легче обойти, чем сдвинуть. Поехали обратно. А вы все смотрите в окна. Видимо, этой ведьмой здесь не очень довольны. Есть ее сила, а есть и сила против. Как там в сказке? — чуть отклонился он к пассажирам. — Две добрых, две злых? Две добрых… Они за нас. Надо только заметить, когда появятся. Внимательно смотрите по сторонам, ищите знаки. Я играл в одну игрушку, как раз про ведьм. Там надо было вовремя заметить знаки и понять — это за тебя или против.

— И как игрушка? — тихо спросил Чернов.

— Проиграл. Но мне понравилось. И сейчас нравится.

Машина зарычала, штурмуя колею на развороте.

Дыхание у меня перехватило, глазам стало горячо. Черт возьми, я был благодарен Сумернику. За то, что он остался с нами. Что остался со мной. Мара за своими воплями так и не поняла, что я никакой не избранный, а обреченный. Ведьма хотела сделать меня преемником. Чтобы оставить здесь навсегда. А родственников… не знаю, зачем ей понадобились родственники. Заскучала, решила развлечься…

Больше не сторожась, машина запрыгала на ухабах. Под капотом что-то загремело.

В окне мелькнуло цветастое.

Я оглянулся. Показалось, наверное. Нет, не показалось.

Сжал кулаки. Захотелось уже что-то с этим сделать. Вот тупо выйти и дать волю рукам. Но кому? В кустах никого уже нет. Стопудово никого. С кем я там буду драться? С деревьями?

— Останови! — прохрипел я, сгибаясь. Замутило так, что я не смог сидеть ровно.

Вывалился. Еще не в силах выпрямиться, пошел назад. Побежал. Никого. НИКОГО! Пнул придорожную кочку. Рубанул кулаком по веткам. Оцарапался. Покажись, ты!

Ветер погладил по лицу, пошелестел листвой. Смех. Послышалось? Послышалось…

— Подавишься, — прошептал я. — Зубы переломаешь.

Я вдруг представил ее слабой и беспомощной. Всеми брошенная, несчастная старуха. Валяется в кровати в прогнившей избе и ждет, когда кто-то придет и заберет ее дар. Тогда она сможет умереть. И опять стать такой, какой видится мне: молодой и веселой, в полосатой юбке.

Мы просто неудачно попали!

Я снова пнул кочку. Кроссовка мокрая, джинсы мокрые, пятка болит.

Здесь должен быть выход. Должен!

Очень хотелось предложить на выбор кого-нибудь другого, но это было нечестно. Все должны были вернуться домой. Никто здесь не останется!

Я плюхнулся на сиденье.

— Ну чего, выдохнул? — посмотрел на меня Сумерник. Родственники затихли на заднем сиденье и носа не показывали.

— Врубай навигатор. Поехали!

— А навигатор-то зачем? — пискнул Чернов.

— Будем знать, куда не ехать.