Елена Усачева - Большая книга ужасов — 76 [сборник]

— «Маршрут построен», — пропел женский голос.

Зеленая стрелочка уверенно вела нас через лес и направо.

— Ага, — кивнул я. И Сумерник меня понял. Мы поехали. Вперед и налево.

Мара сзади плакала. Она сначала шептала: «Нет, нет, не хочу… домой хочу… мы умрем… домой», а потом остались одни всхлипывания.

Чернов возился. Я даже подумал, что он там подкоп делает, хочет сбежать. Затих. Вспомнилось, как говорила ведьма в моем сне: «Не жалей». Мне не было жалко. Я был зол. На ситуацию. Что она именно с нами случилась. И как-то все очень неудачно. Мама вернется — а нас нет. Еще и черновский папаша орать будет. Вот стоим мы все такие с опущенными головами, даже Сумерник. А они орут. Хором. И мама, и дядька. Мара, понятно, рыдает, Чернов бычится. А я… я улыбаюсь, потому что страшно рад видеть мать.

Заболела отметина.

Мы ехали, вокруг ничего не происходило.

Пискнул сигнал уровня топлива. Загорелся желтый огонек.

Я посмотрел на навигатор. Зеленая стрелочка привычно прокладывала под собой дорогу. Она слегка изгибалась направо. Потом слегка налево. Затем снова направо. И налево. И опять право. Это чтобы я не подумал, что мы едем по кругу.

А с чего это мне так не думать?

— Остановись! — закричал я, посмотрев в окно.

— Что? Что? — прыгнул на спинку моего кресла Чернов.

Я успел вынырнуть из-под нажима, открыв дверь. Чернов рухнул на сложенное кресло.

Огляделся.

Сумерник вышел из машины:

— У меня бензин заканчивается.

— А если через лес?

— Врежемся и никуда не попадем.

Я переступил через придорожную канавку, подошел к первой же сосне, постучал по стволу. Положим, канавка небольшая, ее «Нива» возьмет. А деревья…

Ствол был настоящий.

Я даже его пнул.

— Ты головой попробуй. — Над полувылезшим из машины Черновым виднелась Мара. Взгляд ее опять был мрачен. Мешала. Зверски. Так бы и сжег. Не зря ведьм на костер отправляли. Огонь морок убирал. Все тут надо на фиг сжечь.

А вот Сумерник мне не мешал. Спокойно прошелся вдоль машины.

— Есть зажигалка? — спросил я.

Мне понравились хрустящие кустики под ногами. Они должны хорошо гореть.

— Лови!

Поймал. Поджег. Загорелись, но плохо.

— Костры в лесу разжигать нельзя! — опять встряла Мара.

Не жалеть! Никого и никогда. В следующий раз непременно скормлю Мару ведьме. Кстати, почему ведьма ее не выбрала? Очень подходит. Шарит в ведьминских делах, начитанная, наверняка умеет летать на метле. Идеальный вариант. Еще тупа как пробка. Ее позовешь — побежит, упираться не будет. А я вот нет — все эти игрушки без меня.

— Давай и я! — Чернов вылез, по дороге подхватил пару веток, покрошил, подбросил. Занявшийся было огонь пропал.

— Добавь огня! — подошел Сумерник.

Я добавил. Огонек заработал ловчее, запрыгал от ветки к ветке — тут была старая заросль ягодника, черники или морошки. Хорошо просушенная, она вспыхнула. Чернов подбрасывал, на этот раз удачно. Пламя добежало до ствола дерева, обняло его. Дерево вздрогнуло.

— Давай! Давай! — кровожадно вскрикивал Чернов.

Сумерник благодушно кивал, щурился.

Мне тоже стало радостно. Было в этом что-то правильное. Сейчас прожжем себе путь. Поступим как древние люди, они тоже расчищали дорогу огнем. Огнем и мечом. Так победим!

Я подкинул веток.

Неплохо горело. Отсветы пламени играли на довольном лице Сумерника.

— Вы что творите?!

Голос налетел сзади, но все было настолько хорошо, что сразу поворачиваться не хотелось.

Зашипело. Дым прыснул в глаза. Я зажмурился. И только потом до меня дошло, что происходит.

Мара стояла над нашим костром и лила на него воду из канистры. Шипело, дымило, чадило.

— Ты что?! — кинулся на нее Чернов и сделал только хуже. Выбил канистру из рук, она упала, оросив все вокруг радужными брызгами. — Ты что?!

— Вы спалите лес! — завизжала Мара.

Огонь пропал. Дым ел глаза.

— Дура!

— Сам дурак!

— Разошлись! — Сумерник подобрал канистру. И вдруг снова плеснул. Мы шарахнулись в стороны. Новая порция воды.

Сквозь дым я пытался рассмотреть, что происходит.

Сосны не было. Не было сухих ягодных былинок. А была дорога. Самая обыкновенная дорога. Там, где только что стояла сосна.

— Быстро в машину!

Сумерник широким жестом провел канистрой, веером разбрызгивая остатки воды. Дорога расширилась, обозначая поворот, мимо которого машина уже проехала. Сейчас она стояла под небольшим уклоном на обочине, носом четко в худенькие елки.

Мы запрыгнули в машину. Сумерник потряс канистрой, вытряхивая последние капли, закрутил горлышко.

— Так-то! — бодро крикнул он, заводя машину.

«Нива» сползла с обочины, сдала задним, свистнула по камешкам дороги и рванула в открывшийся просвет.

— Где ты взяла канистру? — спросил Чернов.

— Еще вчера в багажнике видела. А вы тут лес палите.

— Тихо! — все так же весело окликнул родственников Сумерник. — Едем! Хорошо, что не с бензином схватила. Она там тоже есть!

— От бензина запах, — обиделась Мара.

Двигались весьма бойко. И даже тряско. Но на это никто не обращал внимания. Сзади затаились. Даже, кажется, перестали дышать.

Совсем скоро мы выбрались из леса и поехали вдоль озера.

Я смотрел на стрелку навигатора. Мне казалось, что она уже должна покраснеть от ярости. Но пока держалась, была зеленой.

Озеро сделало широкий полукруг. Дорога обогнула надгробный камень.

Здесь навигатор должен был сказать «Вы приехали», но он проложил дорогу дальше, прочь от озера. Неужели выбрались?!

«Стой!» — подумал я, а сам решил не останавливаться: вдруг проскочим? Но Сумерник остановился. Посмотрел на камень. На нем не было ничего, только полузатертая временем надпись.

— Давайте еще водой польем, — предложила Мара.

— Нам бы шланг — и к колодцу с мотором подвести, чтобы идти перед машиной и все вокруг поливать.

Вышли. Мара с канистрой побежала к озеру. Сумерник покопался в багажнике, нашел ведерко из-под мороженого, дал Чернову. Я вспомнил, что у Мары в рюкзаке есть чашка. Взял ее. Зачерпывая, был готов к тому, что чашка исчезнет. Но она осталась в руках. И это насторожило.

Мара старательно поливала памятник. Он не рос. И не исчезал. Чернов изображал из себя сеятеля — из ведерка горстями рассыпал капли воды. На дорогу. Дорога оставалась на месте. Я тоже зачерпнул и зачем-то понюхал воду. Ничем не пахла. А вот речка в лесу пахла. Гнилью железной. Так же пахло из деревенской канавы, где мы вчера останавливались. А еще там был куст, густой, с белыми цветами. И такой же куст был около речки. Лес серый, почти без листвы, а этот светился белизной.

Я медленно вылил воду себе под ноги. Что-то не работало. Я еще не понял что, но не сходилось. Может, вода не та. И дорога… не желтый кирпич.