Кристина Кашор - Джейн, анлимитед [litres]

Люси делает паузу.

– Если это правда, – тихо говорит она, – то у меня проблемы.

– Почему? – удивляется Фиби. – Ты сделала что-то, что может ему не понравиться?

Люси не отвечает, продолжая разматывать повязку. Похоже, список композиций Октавиана подошел к концу, потому что следующая песня, которую слышит Джейн, – опять «You’ve Got to Hide Your Love Away».

– Послушай, отец, – умоляет Рави. – Я знаю, ты ее любишь, и понимаю, как ужасно то, что она пропала. Я все прекрасно понимаю, и мне очень жаль. Но мне уже надоело об этом говорить. Я хочу поговорить о том, как достучаться до Киран. Может, найти ей работу, которая могла бы ей понравиться?

– Как насчет собственных проблем, сынок? – говорит Октавиан. – Почему ты сейчас не в постели со своей предполагаемой девушкой?

Рави вздыхает:

– Люси снова со мной рассталась. К тому же, если я буду спать ночью, когда мне видеться с отцом? Знаешь, я беспокоюсь и о тебе тоже. Как бы мне хотелось, чтобы ты оделся и вышел на улицу прогуляться. Может, выйдем вместе?

– Ты хороший мальчик, Рави, – отвечает Октавиан. – Ты никогда не показываешь своих проблем. Мне жаль тебя и Люси.

– Ничего, – мрачно сказал Рави. – Я еще слишком молод, чтобы завязывать серьезные отношения.

– Вы разузнали что-нибудь о пропавшем Бранкузи?

– Нет, Ванни только все усугубляет, – говорит Рави. – Только и слышно: «Праздник то, Праздник се…» Я даже не уверен, что полиция в курсе.

– Тогда сообщи сам, – говорит Октавиан, – утром. Это твой дом, твой и Киран.

– Это твой дом, отец.

– Будет твоим, когда меня не станет.

Рани тяжело вздыхает:

– Вы, депрессивные, все время все драматизируете. Это утомительно. Пойдем прогуляемся.

Люси смотрит на свою освободившуюся от повязки руку. У Джейн встает ком в горле. На месте занозы (или что там у нее было?) появился синяк и гнойная рана, все это – зелено-желто-серое и необычной формы. При тусклом свете это напоминает Джейн что-то знакомое – человека, сидящего на подобии раскладной кровати. Тонкие вены выделяются на фоне человека, подобно решеткам тюремной камеры. У него странные волосы багрового цвета, большие ботинки и свежая капля крови у носа.

Люси поворачивается к Джейн. Ее лицо полно печали. Она подпевает песне, которая играет внизу: «Gather round, all you clowns».

Джейн возвращается к себе в поисках зонтика Люси.

Брезжит рассвет. Джейн проходит мимо кровати и слышит шелест лежащего на полу «Винни-Пуха». Краска на стене спальни продолжает осыпаться, обнажая красные, как будто влажные пятна. Она заходит в гостиную и останавливается в ее центре, рассматривая зонтик Люси на диване.

Купол зонта скрыт от Джейн, поэтому она не может видеть Люси, сидящую за решеткой. Зонтик манит Джейн. Она чувствует его притяжение. Зонтик хочет, чтобы она взяла его и оценила, с каким мастерством он сделан. Ее озадачивает это: ведь зонтик – ее рук дело, разве нет? Джейн создала зонтик таким, какой он есть. Этот зонт – часть ее самой. Джейн задается вопросом: если она восхищается им, значит восхищается собой? Может быть, это ее отражение? Увидит ли она в нем себя, если как следует присмотрится?

Когда Джейн приближается к зонтику, Джаспер скулит и преграждает ей путь.

– Джаспер, – напускает она строгости в голос. – Не забывай, что я говорила про чулан.

Джаспер отходит.

Джейн раскрывает зонт и смотрит на свое творение. Оно прекрасно. Оно совершенно. Похоже, Люси совершила что-то плохое, – задумывается Джейн.

Ее одолевают сомнения. Плохо так думать. Ей ведь нравится Люси. Чтобы защитить Люси, Джейн выбросила прочь странную книгу, от которой ее клонило в сон, как Лили Барт. Еще Джейн нравится Джаспер, она любит этого бассета и сейчас смотрит на бедного малого – напуганного, опечаленного, но все так же преданно заглядывающего ей в глаза.

– Джаспер, – восклицает она, – хочешь, пойдем и вместе отнесем этот зонтик Люси?

Откуда-то Джейн знает, что Люси обитает в западном коридоре второго этажа. К ее удивлению, возле комнаты Люси висит увеличенная фотография, снятая тетей Магнолией.

Снимок сразу же пробуждает Джейн ото сна. Она не только удивилась, но и почувствовала мгновенную гордость за то, что работа тети Магнолии находится вместе с другими шедеврами на стенах этого дома. Маленькая желтая рыбка выглядывает из открытой пасти огромной серой рыбы. Тетя Магнолия сделала этот снимок в Японии. Фотография тетушки Магнолии кажется нереальной, своим существованием она обязана безграничному тетушкиному терпению и счастливому случаю. С камерой под водой она ждала чего-то удивительного. И дождалась.

Джейн, делая медленные и глубокие вдохи, напоминающие движение медузы, отходит к противоположной стене, чтобы лучше рассмотреть изображение. Кто-то неудачно поместил фотографию в рамку, или же под снимком тетушки Магнолии имеется еще несколько изображений. Джейн замечает прямоугольный контур. Нужно сказать об этом миссис Вандерс: так фотография может помяться.

Внезапно Джейн слышит чьи-то голоса за стеной. Она прикладывает ухо и узнает приглушенные голоса: это кузены, Люси Сент-Джордж и Колин Мак. Рыбы, маленькая желтая и большая серая, наблюдают, как Джейн шпионит.

– Это как раз то, что мог сделать именно ты, – говорит Люси.

– Но не сделал, – уверяет Колин.

– Тогда почему первое, что произнес отец, узнав о краже, было твое имя?

– Потому что вы оба дураки.

– О, тут ты прав, – продолжает Люси. – Отец, может, и не дурак, но я-то – полнейшая дура! Меня уже достало то, как безжалостно ты выполняешь мою работу. Теперь все кончено.

– Кончено? Что ты собираешься делать?

– Увидишь.

– О, брось, Люси.

– Да-да, увидишь!

– Когда ты поймешь, что я взял эту проклятую рыбу, твой маленький бунт будет того стоить?

– О, – смеется Люси. – Дорогой Колин. Этот бунт будет стоить больше, чем ты можешь себе представить.

– И еще Вермеер, – говорит Колин. – Что тебя связывает с Вермеером?

– Ничего из того, что тебя касается.

– Мм, – протягивает Колин. – Ты блефуешь. Ты не пойдешь против семьи.

– Проваливай из моей комнаты. Води за нос свою подружку, а не меня.

– Ха. Мои отношения с этой глупой потаскухой ничем не отличаются от твоих с Рави. Мы и здесь похожи.

– Отвали, Колин, – внезапно раздражается Люси. – Держись от меня подальше.

– Я тоже тебя люблю, святоша.

Дверь открывается и закрывается. Колин выходит в коридор и видит Джейн, которая в сопровождении полоумной собаки пялится на фотографию.

– О! Привет, – встревоженно произносит он, пытаясь держаться естественно. – Почему ты прячешься в коридоре?

– Я починила зонтик Люси, – отвечает Джейн.

– Круто! – Колин уставился на зонт. – Уверен, моя дорогая кузина будет в восторге.