Бентли Литтл - Коллекция

Она выглядела меньше, чем я думал, и была не такой обветшалой. Но это никоим образом не уменьшало зла, исходящего от нее. Чувствовалось чье-то угрожающее и ужасающее почти живое присутствие, а призрачный свет луны, играющий на ее фасаде, обмазанном глине, четко выделял темные провалы окон и ненормальности в строении. Со зданием определенно было что-то не так, что-то дикое и извращенное, и чем дольше я смотрел на здание, тем сильнее мои мышцы сковывал страх.

Затем что-то попалось мне на глаза. Я посмотрел на фасад здания и, наконец, увидел то, что беспокоило меня, оставаясь постоянно на границе зрения. Я закричал. В чернеющей прямоугольной дыре, которая служила дверным проемом, виднелись две сморщенные ноги, одетые в колготки Джен.

Я проснулся в руках у Джен.

Она обнимала меня, крепко прижав к себе, ее спокойный, сочувствующий голос развеял мои волнения, и я уснул.

Как оказалось, другие местные фермеры тоже знали о бане. Некоторые из них на следующий день пришли к дедушке на барбекю. Тихим шепотом фермеры обсуждали с дедушкой недавние расчленения нескольких свиней. Все они считали, что к странным смертям животных была причастна каким-то образом баня.

— Я однажды поднялся туда, — сказал старый Крофорд. — В первый год, как я переехал сюда. Этого похода хватило мне с лихвой.

Вместе с Джен я сидел во главе стола, прислушиваясь к разговору и присматривая за мясом на гриле. Я повернулся к Старику Крофорду.

— Что там случилось?

Шесть пар расширенных глаз уставились на меня. Единственным звуком было шипение падающего на раскаленный уголь жира от мяса. Никто не произносил ни слова, словно ждали, когда я откажусь от своего вопроса. Рука Джен нашла мою и схватила ее.

— Что, черт возьми, здесь такое? Поминки? — из дома вышел мой дедушка, неся поднос с булочками. Он посмотрел на меня и на притихших фермеров. — Что-нибудь случилось?

— Нет, — сказал Старик Крофорд, улыбнулся и допил свое пиво. — Все замечательно.

Возникшее напряжение исчезло, и беседа вновь вернулась в обычное русло, только теперь все разговоры велись о других более безопасных темах.

Я встал и пошел в дом посмотреть кока-колы в холодильнике. Джен последовала за мной.

— Что все это значит? — спросила она.

Я наконец-то нашел свой напиток и закрыл дверь.

— Правильный вопрос.

Джен тряхнула головой и слегка улыбнулась.

— У тебя не возникало ощущения, что все это какая-нибудь шутка? Может быть, это специальный розыгрыш для всех деревенщин из города.

— Ты видела их, — сказал я. — Это никакая не шутка. Они боялись. Каждый из тех старых ублюдков боялся. Боже…

Я подошел к двери и посмотрел на тот злополучный склон.

— Может быть, мы должны подняться туда и выяснить, что же происходит. — На лице Джен отразился ужас, и я засмеялся. — А может быть не должны.

Мы воссоединились с нашими гостями и молча сидели, вслушиваясь в разговоры фермеров. Спустя какое-то время разговор, как я и предполагал, вернулся к растерзанным свиньям. На меня было брошено много враждебных взглядов, но на этот раз я ничего не сказал. Я слушал.

— Когда я пришел посмотреть, как там Герман, он казался в полном порядке, — рассказывал старик Крофорд, поправляя рукой свои волосы. — Я думал, что он просто спал. А потом я услышал гудение, исходящее с того места, где он лежал. Я подошел поближе и увидел, что живот Германа был просто вспорот. — Он резко взмахнул рукой, как будто что-то разрезал. — Он был распотрошен, его внутренности валялись снаружи, а внутри были тысячи мух.

Фермер средних лет, носящий запятнанную жиром спецовку и ковбойскую шляпу, которого я не знал, закивал головой в знак согласия.

— Тоже самое случилось с моей Мерибет. Она изнутри была вся покрыта мухами. Они даже во рту у нее были. И вокруг ползали…

— Баня, — сказал мой дедушка, доедая гамбургер.

Старик Крофорд понимающе кивнул:

— Чем же еще это могло быть?

Днем набежали черные тучи и начался теплый летний ливень. По склонам холмов сразу же побежали небольшие речушки. Дедушка, прихрамывая, подошел к окну.

— Дождь нужен для зерна. В этом году адски жаркое лето.

Я кивнул в знак согласия, ничего не говоря. Джен и я решили попросить дедушку снова рассказать о бане, на этот раз всю правду, теперь я сидел и думал, как начать разговор. Я наблюдал за дедушкой, смотрящем в окно, он снова показался мне маленьким, хилым и старым. С улицы доносился звук дождевой воды, льющейся на землю из металлического желоба на крыше. Внезапно без всякой причины мне стало грустно. Потом я понял — что-то произошло с кухней. Это не была та теплая и уютная кухня моих бабушки и дедушки, теперь она превратилась пустую кухню старого незнакомого мужчины. Это чувство нахлынуло на меня с такой необъяснимой силой, что даже захотелось плакать. У меня исчезло малейшее желание расспрашивать дедушку о бане. Она меня больше не волновала. Но я увидел, как странно на меня посмотрела Джен, и заставил себя начать разговор.

— М-м-м, дедушка…

Он повернулся ко мне:

— Да?

Дедушкин силуэт четко вырисовывался на фоне сетчатой двери и идущего за ней дождя, на его лице лежали тени. Он не был похож на моего дедушку. Я посмотрел на Джен — она тоже выглядела другой. Более старой. Я заметил ее первые морщины.

Это заставило меня продолжить. Я прокашлялся.

— Я хотел, чтобы ты рассказал мне больше о бане.

Он отошел от окна, покачивая головой, вновь стало видно его лицо. Теперь это был мой дедушка.

— Да, — сказал он, — Я ждал, когда ты попросишь меня об этом.

Дедушка сел в свое кресло, поддерживая больную ногу. Внезапный порыв ветра распахнул дверь на улицу, и брызги от дождя попали на наши лица. Дедушка посмотрел на меня и Джен и заговорил. Голос его был тих и серьезен.

— Вы чувствуете это, не так ли? Вы знаете, что оно здесь.

Внезапно показалось, что в комнате стало прохладнее, мои руки покрылись гусиной кожей, и я потер их. Посмотрев на Джен, я увидел, что она делает то же самое. Дождь снаружи немного уменьшился.

— Это похоже на магнит, — сказал мой дедушка. — Оно притягивает вас. Вы слышите это, вы видите это и вы начинаете думать о нем. Вам хочется сходить туда.

Он посмотрел на Джен:

— Не так ведь?

Джен кивнула и посмотрела на меня.

— Вам необходимо сходить туда.

Что-то в его словах, возможно, тон, которым дедушка их произнес, испугали меня.

— Но, дедушка, ты ведь говорил нам ни в коем случае не приближаться к тому месту, — сказал я. Собственный голос показался мне слишком высоким, дрожащим и неуверенным.

— Да, — сказал он, — я так говорил. Но если ЭТО получило над вами власть, то уже не отпустит. Вы должны пойти туда.

Мне хотелось спорить с дедушкой, опровергнуть его слова, но я не мог этого сделать. Где-то в глубине души я понимал, что он прав. Я думаю, что знал это с самого начала.