Денис Матвиенко - Проклятый детектив

— Мама, ты можешь ему и сама сказать. Мои слова до него не дойдут, лучше тебе самой это…

— Твой отец — лжец и падший ангел. Единственное, о чем я поговорю с ним — это обсудить способ его смертоубийства — с холодом ответила Ева

— Это он тебя склонил к демонической сути.

— Ну а почему ты не могла меня склонить к свету? — спросила Агата. Она терпеть не могла, когда Ева винила его во всех бедах. И в том же, что Агата стала суккубом.

— К свету не ведут, дитя моё. К нему тянутся и следуют сами. А ты решила остаться во тьме. Вот и оставайся, раз разврат и грех — твой удел. Так зачем ты явилась ко мне?

— Мама, я бы не обратилась к тебе, если бы не было сильной нужды.

— С демонами я якшаться не собираюсь.

— Ты моя должница. Если бы не я, те монахини тогда серьёзно бы пострадали

— Черт… — сказала Ева. Она вспомнила тот случай, когда они были ещё в Миннесоте. Старшие сёстры ушли в лес собирать ягоды, и оставили младших в церкви. И кто знал, что группа пьяных деревенщин напьётся так, что пожелает устроить дебош насилия в церкви. Но они не знали, что девочка подросток с рыжими волосами на самом деле являлась ужасным демоном. И перерубала их как масло своим кнутом, как только двое из них схватили одну из монахинь, и начал с неё срывать одежду.

— Если это будет в уплату долга, то я согласна. И после этого мы в расчёте… демон — сказала Ева, сделав ударение на последнем слове. Агата кивнула и начала говорить

— Это будет своего рода обычная зачистка для тебя. Особняк, в нём осела банда якудзы. Ходят слухи, что там даже держат сверхъестественных тварей для торговли на черном рынке.

— Только и всего? — холодно отрезала Ева

— Подожди, дело не в этом. В подвале этого особняка заточён хозяин моего контракта. И я хочу, чтобы ты помогла мне его вызволить оттуда. Я не могу попасть туда, дом в колдовских печатях. И если я там появлюсь, меня схватят и смогут продать, как и остальных.

— Да господи, если он там умрёт от пыток, его душа и так попадёт в Ад за контракт. И просто найдёшь нового хозяина себе, нашла проблему — сказала Ева, и вдруг увидела реакцию на лице Агаты. Она хотела возразить, что-то сказать, но не решалась. И за неё сказала сама Ева:

— Но ты хочешь, чтобы он выжил. Всё именно из-за него. Он тебе дорог. Неужели моя дочь… — после сказанного на лице Евы появилась странная улыбка.

— Хорошо, договорились.

Ева стала открывать дверь, и, повернувшись к Агате, сказала:

— Дай мне три-четыре часа на сборы, потом я дам снадобье, выпьешь, и отправимся к этому месту.

— Хорошо — сказала Агата. Она сидела и ждала Еву. Агата чувствовала, как понемногу кололо несколько частей тела: нижняя губа, левая бровь, правый висок и нижняя челюсть. Ребра тоже покалывали. Похоже, в плену Даниеля постоянно били, чтобы сильнее мотивировать её к спасению. Она почти уснула на мягкой кровати. Но когда услышала скрип открывающейся двери кельи, сразу же проснулась. В неё зашла Ева, и протянула ей снадобье.

— Выпей Агата. Нам пора навестить японцев.

Денвер. Особняк Игараши

Даниель ничего не видел. Была лишь тьма. Он чувствовал запах запёкшейся крови на своём лице. А так же ее вкус во рту. Это единственное, что он чувствовал всё это время, пока был здесь. И боль, что толчками напоминало о каждом ударе, нанесённом по лицу и торсу. Каждые полчаса короткостриженый и Дамубака заходили его проведать. И наносили несколько ударов, чтобы детектив не расслаблялся.

«Вот бы сейчас закурить» — подумал Даниель. И вдруг перед ним появилась маленькая искорка сигареты. В свете тлеющего табака он увидел те самые зелёные глаза. Триша подвела огонёк к масляной лампе, и подожгла её. После чего положила фильтр сигареты в уголок рта. Даниель стал раскуривать её. Свет наполнил комнату, но детектив стал понимать, что это не подвал. Вокруг были деревянные стены, а не кирпичная кладка. Возле окна стоял стол, сделанный из четырёх крупных дубовых веток, и надпиленного куска пня. В середине стены красовался камин, выложенные из белого речного камня. Рядом стояли два кресла качалки с пледами, между ними лежала шкура медведя. Это был охотничий домик, в котором они отмечали его прошлый день рождения. В руках Тришы была его любимая фиолетовая кружка. В тот день они пили глинтвейн, который Даниель готовил сам. Он готовил его из белого вина, а не из красного. Из-за этого глинтвейн имел необычный вкус и запах. И именно этот запах детектив сейчас чувствовал.

— Вечно ты попадаешь в такие передряги, Дэнни — сказала Триша, взяла платок, и подошла к нему. Детектив выплюнул окурок докуренной сигареты. Парой нежных и ласковых движений Триша стёрла с его лица кровь и осмотрела раны. Глаза её были полны жалости.

— Иногда так получается. А так вполне выпутывался из передряг.

— Но в этот раз всё наоборот так? — сказала Триша — почему ты так себя не бережёшь?

— Потому что смысла больше нет, себя беречь.

— Почему? — с болью в голосе спросила Триша

— Потому что тебя больше нет — сказал Даниель мертвым голосом. Триша смотрела на него, не говоря ни слова. Она потянулась к нему рукой, и почти прикоснулась к лицу, как дверь подвала отворилась, и видения домика смело как пыль. И перед глазами снова встал каменный пол и кирпичные стены подвала. Внутрь вошёл странного вида молодой человек с длинными волосами, в плаще, и сам господин Игараши. Из-за темноты в подвале и обильного света сверху нельзя было разглядеть его лица. После чего они посмотрели на Даниеля, и парень начал говорить:

— Это будет материалом для «Законника»?

— Да, Пабло. Я хотел бы использовать его. Только мы дождёмся появление его подруги, и после начнём делать скульптуры.

— Хорошо. Материал мне нравится — ответил Пабло и подошёл к Даниелю, взял в руки сантиметр, и стал снимать с него мерки. Пощупал кожу, сделал пару заметок. Детектив краем глаза попытался осмотреть человека. Из-за длинных волос и темноты нельзя было тщательно разглядеть детали его лица. Задумчивый взгляд. Кожа его рук была невероятно гладкой. Словно она постоянно контактировала с глицерином или парафином. Двигался он ловко, словно танцор. Замер головы, туловища. Легкое движение в сторону, замер бёдер, икр, ступней.

— У вас идеальные пропорции, м-р Къёрсед. Не люблю работать с некрасивыми телами — сказал Пабло.

— А кем же вы работаете, посмеюсь спросить?

— Я думаю, перед смертью вы имеете право знать. Я скульптор — после ответа Пабло направился к выходу из подвала. Выключив свет, и закрыв дверь, скульптор снова погрузил подвал в темноту.

Денвер. Бар «Твин Пикс»

Внутри бара было мало людей, и за столиками сидели азиаты в костюмах. Они вели себя вызывающе: громко разговаривая, смеялись на весь зал, хамили остальным. Бармену это не нравилось: они разгоняли остальных клиентов, но нарываться на бандитов ему не хотелось. Дверь открылась, и в бар вошёл Эдвард с уставшим видом. По нему было видно, что сегодня он хочет уйти пьяным в стельку. Эд подошёл к бармену, и тот приветственно протянул ему руку.