Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

— Ой, мамочки, — с ужасом произнесла Лидия, — подъехал автобус ещё одного канала. Видно, увидели наше село по телику и тоже захотели сделать репортаж. Что же будет?

— Девочки, успокойтесь, — строгим голосом произнесла Аделаида, — никто не станет ломать нашу дверь и насильно заставлять общаться с ними. Делайте всё спокойно, бесшумно. Не включайте свет, телевизор и музыку, не маячьте у окна, чтобы не привлечь к дому внимания. Продукты у нас есть, вода и газ — тоже. Поживём немного в осаде. Это даже хорошо. Маленький герой телерепортажа не осмелится мелькать перед домом и лезть в него.

Вскоре подъехал третий автобус какого-то канала, а за ним — ещё один. Все жители села собрались перед домом Аделаиды. На улице стоял невообразимый гомон.

— А вам не кажется странным, что в доме Аделаиды Семёновны никого нет? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Вот и я считаю это странным, — подхватил мужской голос. — Раньше мимо дома спокойно пройти нельзя было. Их пёс на всех прохожих с лаем бросался. А сейчас молчит.

— Так нет во дворе пса, — сказал работник телевидения.

— Странно, куда они все подевались? — тревожно закричал кто-то. — Я думаю, что надо подключить к их поиску участкового.

— Логично, — подхватил кто-то старческим хрипловатым голосом. — Может быть, эта нечисть, уничтожила всю семью вместе с собакой!

— Ага, их уничтожишь! — с иронией выкрикнул кто-то. — Они сами с нечистой силой водятся. Забыли, как шестерых Лидкиных ухажёров мёртвыми нашли в один день на окраине села?

— Не могли бы вы всё это нам на камеру повторить? — попросила работник телевидения.

— А почему бы и не повторить? — подбоченился Степан Чернов. — Правду говорить не стыдно.

— Одну минуточку, мы аппаратуру настроим. А вы никуда не расходитесь. Всех выслушаем.

— И мы выслушаем, — обречённо произнесла Аделаида Семёновна, выглядывая из-за шторы. — Иногда полезно узнать, что о твоей семье думают люди, да сделать вывод.

Корреспондент взяла в руку микрофон, постукала по нему, подула в него. Оператор навёл камеру.

— Всё нормально, можно начинать.

— Вы только что сказали нам, что шесть ухажёров внучки хозяйки были одновременно найдены мёртвыми на окраине города, — старательно произнесла она.

— Да, сказал, и это могут подтвердить все люди, находящиеся здесь, — повернулся он к толпе.

— Это — правда, — пронеслось в толпе.

— А как вы можете это объяснить?

— А что тут объяснять? — приподняв плечи и выставив вперёд руку, проговорил пожилой мужчина. — Посмотрите на причудливую форму их дома. Нормальному человеку фантазия, построить такой, в голову придёт?

— Согласна, необычная, но очень интересная архитектурная находка, — подтвердила корреспондент. — Откровенно говоря, я бы с удовольствием в таком доме пожила.

— Все, живущие в этом доме женщины — колдуньи, — с надрывом в голосе продолжил оратор. — Сначала приворожили ребят, а когда они надоели, то погубили.

— А что по этому поводу говорит полиция?

— Да ничего она не говорит, ходят слухи, что они поубивали друг друга из-за девки, живущей здесь, — показал он пальцем на дом.

— Мой сын был среди тех шестерых, — горестным сиплым голосом произнесла женщина. — Он неистово любил Лидку, а она из него верёвки вила.

— Поясните точнее, как она из него верёвки вила, чего-то от него требовала?

— Что вы! Она даже ни разу с ним словом не обмолвилась. Игнорировала его полностью.

— То есть встречалась с ним, а говорить ни о чём не хотела, я правильно поняла?

— Да и не встречалась она с ним никогда. Не отвечала просто на его ухаживания, и всё.

— Но ведь она и не обязана была отвечать ему взаимностью, если не испытывала к нему никаких чувств. Согласитесь!

— Так она и другим пятерым не отвечала взаимностью. Ладно, мой сын ей не нравился, а другие, чем плохи были для неё? Так не за кого она не захотела пойти замуж.

— Ну, это её право, — выключив микрофон, недовольно произнесла корреспондент.

Эта «тусовка» на улице продолжалась весь вечер до самой темноты. Селяне потихоньку стали расходиться. Осталось только несколько молодых людей. Среди них с камерой стоял Паша Фёдоров. Автобусы по-прежнему стояли на месте. Из них все вышли наружу и мирно обсуждали с Фёдоровым, как он проводил съёмку. Вскоре все расположились на траве и заговорили на разные темы. Земля за день прогрелась, воздух наполнился запахом трав, стало хорошо и уютно.

— Где бы вы ещё так отдохнули? — произнёс кто-то из земляков Аделаиды, обращаясь к съёмочной группе.

— Это правда, — добродушно ответил оператор и уставился в звёздное небо.

Вдруг рядом сидящий сотрудник телевидения дёрнулся от щипка рукой этого оператора:

— Ты чего? — посмотрел он на его руку.

Но её указательный палец уже показывал вверх. Сотрудник поднял голову. Над сидящей толпой висел мерцающий человечек. Он лежал в задумчивой позе на боку, подперев голову. Вскоре все присутствующие, так или иначе, сообщили друг другу о наличии над их головами бестелесной сущности.

— Паша, ты снимай его на свою камеру, — шепнул парню оператор, — я боюсь, что если встану, то это видение исчезнет.

Паша взялся за работу. Операторы потихоньку, по одному отползли к своим автобусам и тоже взяли видеокамеры в руки. Так же тихонько вернулись с ними обратно и начали снимать. Напрасно сотрудники телевидения боялись, что переливающаяся огоньками сущность испугается их и исчезнет. Наоборот, она начала позировать им в невообразимых позах, формах и размерах, но при этом постоянно смещаясь в сторону дома, увлекая за собой съёмочную группу и селян. Вскоре толпа вошла во двор и остановилась в районе перевёрнутого таза.

— Вот гад, — вырвалось из уст Аделаиды, — он вычислил, где находится замок от защитной невидимой стены и специально заманил сюда толпу.

— Ну и что! — произнесла Нина. — Не станет же эта толпа развязывать узлы на верёвке даже, если и сшибёт с неё таз.

— Развязывать не станет, но, если кто-нибудь случайно, хоть на миллиметр приподнимет её над землёй, сущность проскользнёт под ней и окажется здесь. Тогда пиши, пропало.

Мерцающий человечек начал метаться над тазом из стороны в сторону. Операторы преследовали его, множество раз пробегая мимо таза, но так и не задели его ни разу. Тогда сущность начала летать вокруг дома, периодически останавливаясь напротив какого-нибудь окна. Толпа носилась за ней. Но таз по-прежнему оставался на своём месте.

В это время по улице в бодреньком настроении, останавливаясь у каждого дерева с поднятой лапой, трусил довольный Карат. На его ошейнике, побрякивая, висел кусок оборванной цепи. Не добежав до калитки своего двора метров пятнадцать, он остановился и внимательно с удивлением посмотрел на стоящие напротив неё автобусы и людей. Что он подумал, никто не знает. Но только рванул с места и в одно мгновение с остервенелым лаем влетел во двор дома. Мало никому не показалось! Все бросились к автобусам, заскочили в салоны, и водители закрыли двери. Карат не лаял, а ревел, что было сил до хрипоты, и по очереди бросался на каждый автобус. Отдышавшись, корреспондент первого приехавшего автобуса дал команду трогать. За ним потянулись и остальные. Карат сопровождал их лаем ещё метров шестьдесят, а потом вернулся в свой двор, и залёг в будку спать.