Татьяна Арутюнова - Они среди нас [СИ]

Молодой человек ушёл.

— Странно, — подумала Ева, — он не стал свихиваться после того, как встретился со мной взглядом. Может быть, я перестала быть обречённой? Еська что-то говорила о том, что обречённые пожизненно остаются девственницами, а я невинности уже лишилась. Видно произошёл какой-то сбой в программе моей обречённости. Надо ещё на ком-нибудь проверить действие моих глаз. Было бы здорово, если бы они перестали притягивать к себе мужчин. Моя жизнь перестала бы быть кошмаром.

Ева покинула дом и пошла по дороге к входным воротам садоводческого товарищества. По пути она встретилась с двумя парнями, посмотрела им в глаза, но они не отреагировали на неё никак.

— Наконец-то! — радостно пропищала она, сжав от восторга кулачки, и пошла дальше.

Вспомнив, что скорая помощь свернула налево, выезжая на дорогу, ведущую в садоводческое товарищество, она повернула направо и зашагала по обочине. По пути спрашивая прохожих о том, как можно быстрее добраться до нужного ей села. Через полтора часа она дошла до бабушкиного дома, у которого уже не было ни одного влюблённого в неё мужчины. Автобуса со съёмочной группой телевидения тоже не было. Уставшая от ходьбы Ева вошла в дом. Все пребывали в каком-то затаённом состоянии.

— Ты смогла победить обречённость, — с грустью в голосе произнесла Аделаида, понимая, что произошло с её внучкой. — У тебя остались к этому врачу какие-нибудь чувства?

— Не знаю, бабушка, — выдохнула Ева, стыдливо опустив глаза, — всё произошло так быстро. Мне надо пережить всё это и осознать. Можно, я пойду в свою комнату и лягу спать?

— Конечно, дорогая, ложись, отдохни. Сон пойдёт тебе на пользу. Тебе столько пришлось пережить за один день.

Поздно вечером, когда уже все готовились ко сну, Ева подошла к комнате Лиды и тихонько постучала в дверь. Лида сама открыла её и пригласила сестру войти.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Еву.

— Нормально. Лида, расскажи, пожалуйста, если это не секрет, как ты избавилась от обречённости? Неужели тот путь, который я прошла сегодня, единственно возможный? Понимаешь, я теперь не могу разобраться в сложившейся ситуации и в себе.

— Я понимаю, что сейчас творится в твоей душе, — посочувствовала Лидия.

А Ева продолжила:

— Не знаю, как относиться к врачу, имени которого я даже не спросила. Любит ли он меня до сих пор, или это было какое-то кратковременное мистическое помешательство? Правильно ли я сделала, что сбежала из его дачного дома, пока он находится на работе? Ничего не знаю и не понимаю.

— Не переживай, Ева. Всё это само разрешится со временем, только надо немного подождать. Твой разум и сердце подскажут тебе, что делать дальше и как поступать? Не забывай, что и тот врач тоже будет думать обо всём этом. Он тоже захочет принять какое-то решение в отношении тебя. Возможно, он захочет тебя отыскать. И вы вместе подумаете о том, нужны ли вы друг другу? Испытываете ли друг к другу какие-либо чувства?

— Ты так хорошо всё разъяснила мне. Тебе тоже пришлось пережить это?

— Нет. У меня никогда не было близости с мужчиной.

— Тогда как же ты рассталась с обречённостью?

— Мне помогла Есения.

— Есения? — Ева сжала кулаки. — Моя родная сестра тебе помогла, а мне не захотела?! Почему? Почему?

— Не суди её строго, — остановила её Лидия. — Она помогла мне случайно, не зная, что делает. Её подговорила на это бестелесная сущность, находившаяся в её теле в тот момент.

— Да какая разница, кто её подговорил? Главное — результат. Ты сидишь против меня свободная и без этого отвратительного греха в душе, который сегодня совершила я. Как это мерзко и отвратительно! Безумство, ничем не оправданное, управляло мной!

— Ева, успокойся! — строго произнесла Лидия. — Я предпочла бы избавиться от обречённости так, как это сделала ты. Мой случай просто ужасен.

— Чем же он так ужасен?

— Все мои воздыхатели мертвы. И это лежит тяжким бременем на моём сердце.

Она немного помолчала и продолжила:

— Я думаю, что, когда Есения повзрослеет, такая же тяжесть ляжет и на её душу. Ведь это она поспособствовала тому, чтобы ни в чём неповинные ребята и ничего не понимающие в своих поступках, убили друг друга. Их хоронили в один день. Все селяне были в шоке от случившегося. Теперь они плохо говорят обо мне. А мне приходится часто встречаться с родителями умерших ребят и смотреть им в глаза. Представляешь, что я испытываю? Так что успокойся. Считай, что ты удачно избавилась от обречённости. Можно сказать, малой кровью.

— Ну, да, можно сказать и так, — с иронией произнесла Ева. — А что происходило здесь после того, как я уехала? Куда подевались все остальные мои воздыхатели и автобус с работниками телевидения?

— Какое-то время трое парней на поляне, оператор и Паша Фёдоров продолжали валяться на земле. Корреспондент поснимала их ещё немного, а потом попросила водителя автобуса помочь занести в салон оператора. Тот всё ещё, еле ворочая языком, продолжал выкрикивать свои признания в любви. Минут через сорок после того, как ты уехала в машине скорой помощи, все, лежащие на земле воздыхатели, встали, как ни в чём не бывало, огляделись по сторонам с растерянным видом и разошлись. Автобус тоже уехал.

— Ну и дела-а-а! — протянула Ева. — Ладно, я пошла спать. Спокойной тебе ночи.

Она вернулась в комнату и легла в постель. Сон не шёл. Возбуждённый мозг никак не успокаивался и постоянно лихорадочно выкидывал какие-то мысли. Вдруг за окном послышался звук падающих капель.

— Странно, — подумала Ева, — весь день светило яркое солнце. Да и сквозь занавеску в комнате Лиды только что просматривалась луна. Откуда так быстро набежали тучи?

Она встала, подошла к окну, оттянула немного край шторы и посмотрела на небо. Оно было чистым, звёздным. Огромная луна по-прежнему находилась на нём. Но капли продолжали барабанить за окном. Вдруг что-то искрящееся подлетело к окну и остановилось чуть выше уровня её глаз. Девушка резко отпустила штору и замерла.

— Что-то странное творится, — подумала она. — Надо позвать бабушку.

Она вышла из комнаты, прошла через гостиную и остановилась перед комнатой Аделаиды. Из неё доносился громкий храп.

— Не стоит её будить, — решила Ева и вернулась к себе.

Потом постояла немного, прислушалась.

— Ничего не понимаю! Мне почему-то совсем не страшно.

Она снова подошла к окну, и выглянула из-за шторы. Маленькое, дымчатое существо, переливаясь крохотными искорками внутри тельца, лежало на спинке в воздухе. Его ручки были сложены на груди. Над профилем его лица то вырастали, то уменьшались реснички.

— Какая прелесть? — с восторгом произнесла Ева. — Кто ты?

Человечек перевернулся на бок, подперев ручкой голову.