Пётр Перминов - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 6 [компиляция]

— Стой, гад! — Леха вцепился в манипулятор сильнее. — Останови дизель! Останови сейчас же, тебе говорят…

Железяка нехотя повернул к нему свое уродливое лицо.

— Азатот… говорит… нет смысла… — донеслось из динамика сквозь шипение помех.

Лехе на миг показалось, что из щелей динамика идет легкий дымок — но нет, это была просто игра теней.

— Останови, не видишь — Тошке плохо. — Леха помимо воли заговорил просительно. Как еще заставить эту чертову кастрюлю сделать то, что просят? Железяка всегда подчинялся — он же робот! Никому и в голову не могло прийти, что однажды голос спятившего пси-процессора заглушит все прочие голоса в дырявых Железякиных мозгах.

Робот внезапно отпустил рычаг и левым манипулятором медленно прикоснулся к Лехиному лицу. Как будто на прочность пробовал — легко ли будет пробить кость… Это было похоже на прикосновение ядовитой змеи — холодное, опасное. Леха аж дышать перестал. От видения стального пальца, погрузившегося в середину лба, Леху пробрала дрожь. Дизель сбросил скорость, одним манипулятором вести машину роботу было сложно.

— Останови, — прошептал Механоид. — Пожалуйста…

Железяка, как слепой ощупывая Лехино лицо, добрался до обруча пси-защиты. И тут Леха понял, чего хочет робот. Он успел пригнуться прежде, чем Железяка рванул обруч на себя. Манипулятор скользнул по скуле, расцарапав кожу. Леха упал с сиденья на пол, и сверху на него закапала вонючая жижа, которой истекал несчастный напарник.

— Железяка! Урод!..

Робот слепо тыкал манипулятором в пол, но Лехе удалось извернуться и заползти под прикрытие Тошкиного тела. «Прости, друг, тебе уже все равно, а меня этот самовар сейчас продырявит!» Манипулятор ударял напарника по плечу, но до Лехи не дотягивался. Тошка уже не хрипел — он дышал со всхлипами, редко, как будто что-то мешало ему дышать. Ясно было, что он умирает… Наверно, доехал в своем черном сне до самого конца пути. Леха скорчился на полу, но долго ему в таком положении было не удержаться. И тут Железяка на несколько мгновений прекратил попытки добраться до хозяина и вернулся к рычагам. Дизель медленно съехал на обочину и остановился. Что за черт?.. Ну конечно, сообразил Леха, — они достигли конца пути! Программа, заложенная в навигаторе, сработала, несмотря на явное помешательство робота. Леха, пользуясь моментом, ужом извернулся и прополз под телом напарника, весь измазавшись в отвратительной черной жидкости. Может, ему показалось, но краем глаза он уловил в открытом рту Тошки какое-то движение, словно там шевелился неестественно огромный темный язык.

Задумываться над этим было некогда.

Леха толкнул дверцу — и вывалился из кабины на обочину, сильно ударившись плечом о подножку. Вскочил, шипя от боли, пытаясь стереть с лица черную, пахнущую гнильем жижу и прилипший к ней песок. Из-за туч мутным пятном проглядывала луна — и в ее слабом свете Леха узнал местность. Когда-то он останавливался здесь на ночлег и едва не погиб. Дорога шла по пустынным холмам, заросшим травой и кое-где испятнанным старыми лесополосами. Когда-то вдоль дороги стояли села и фермы, но с тех пор как ми-го обосновались в этих местах, селения опустели. У подножия ближайшего холма Леха разглядел смутно чернеющие строения. Да это же заброшенная скотобойня, в которой он едва не погиб! Вот это занесло… У него мурашки побежали по спине, когда он ясно вспомнил, как три года назад решил переждать дождливую ночь под крышей этой самой скотобойни и загнал туда дизель.

Едва потом ноги унес…

Кстати, и сейчас неплохо было бы унести ноги. Леха осторожно отступил от грузовика, не сводя глаз с кабины. За лобовым стеклом ему был виден силуэт Железяки, все так же восседающего за рычагами. Фары дизеля горели вполнакала, мотор едва работал. Вдруг дверца, через которую Леха сбежал из кабины, с грохотом отскочила и так и осталась висеть, покривившись. Что-то темное взметнулось в кабине, заворочалось там, задевая безучастного робота, — дизель аж пошатнулся. А потом через открытую дверцу наружу полезло нечто странное, издающее невнятные стоны, похожее на оживший клубок. Леха принялся медленно отступать, не сводя глаз с явившегося монстра.

Вначале оно было похоже на комок щупалец — темных, слегка блестевших от лунного света. Щупальца обвивали стойки, колеса, бессильно извивались на обочине. А следом за ними показалось тело… Когда Леха понял, кто это, он схватился за придорожный куст, чтобы не упасть.

Это был Тошка. Точнее, это когда-то было Тошкой, потому что сейчас от напарника осталось только запрокинутое к небу лицо с закрытыми глазами и мучительно открытым ртом и ошметки клетчатой рубахи. Тело, кажется, вывернулось наизнанку, разорванное народившимися черными щупальцами. Изо рта у напарника тоже торчал пучок тонких извивающихся щупалец.

Леха Механоид почувствовал, как ноги подгибаются под ним.

Откуда это? Почему?! Не может быть, чтобы псионные «мозги» — будь они хоть трижды новейшими и совершенными — смогли превратить человека в подобие одного из древних чудовищ! В дитя Азатота!

Разве что… Тут Леха уже не выдержал и сел — прямо в придорожный куст. «Мозги» были вполне исправными. Пси-процессор не сошел с ума — он просто подключился к парящему где-то в недоступных измерениях Внешнему богу Азатоту и транслировал его безумную, невнятную, изменяющую реальность речь. Теперь понятно было, почему так спешно и с такой секретностью уничтожили всю партию дорогущих «мозгов». Понятно, почему закрыли лабораторию, занимавшуюся их разработкой, — и почему ими так интересуется неведомый покупатель из чужаков.

Леха со страху замычал и начал отползать в кусты — подальше от этого ужаса, извивавшегося на обочине, как клубок чокнутых змей. Обруч псионной защиты он придерживал на всякий случай рукой — чтобы, не дай Ктулху, его не сорвало веткой.

Теперь понятно, из-за чего Железяка спятил, — про его-то защиту никто не подумал, а через Шум он воспринимал сводящий с ума голос бога безо всяких препятствий…

Облака окончательно разошлись, и лунный свет явственно озарил пустынную дорогу, черную тушу дизеля на обочине и судорожно извивающегося монстра рядом с ней. Леха подумал, что до конца дней своих не забудет эту картину… В этот момент, словно ожив под лунными лучами, монстр перестал беспорядочно двигаться. Он замер, и на поднятом к небу Тошкином лице, перемазанном грязью, широко открылись глаза.

Абсолютно черные, нечеловеческие.

Голова с трудом повернулась, и взгляд этих глаз, от которого, казалось, невозможно скрыться, остановился на Лехе. А потом монстр целеустремленно пополз через обочину и канаву. К нему.

Леха взвизгнул и бросился бежать, спотыкаясь на невидимых под ногами кочках. Луна равнодушно глядела с высоты круглым белым глазом. Когда человеко-спрут убьет его, она будет так же равнодушна… Позади шуршала трава — дитя Азатота, несмотря на свое нелепое тело, ползло с поразительной быстротой, не переставая невнятно стонать. Леха на миг оглянулся — кусты за спиной шевелились. Но что его напугало еще больше — дизель завел двигатель и не торопясь ехал следом за монстром, словно машинка на веревочке.