Пётр Перминов - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 6 [компиляция]

Я мог бы любоваться красотой этого мира, мог бы парить над ним, но сейчас, хоть мое тело не осязаемо, я чувствовал сильное волнение. Но, не дожидаясь, пока оно поработит меня, я вскинул руки и выкрикнул заклятие, которому научил меня мой единственный друг.

Ничего не произошло. Мир остался прежним. Может, все это лишь случайность, и нет никакого великого выбора. А, может, Ричард не решился поведать мне правильные слова. Как бы то ни было, мне не удалось призвать таинственные силы, и я решился проснуться.

Переход из сновидений в реальность всегда получался легко. Так поначалу было и в этот раз, но вдруг что-то пошло наперекосяк. Я очнулся в своей кровати, но вокруг была темнота, сопровождаемая целым сонмом потусторонних звуков: смех, скрежет, неразборчивые крики и глухие удары раздавались со всех сторон. Я вскочил с кровати, ущипнул себя и вдруг понял, что это реально. Страх овладел мной. С языка сами собой слетели слова молитвы. Я вдруг будто против своей воли закричал, что отказываюсь от произнесенного заклинания — настолько мне стало не по себе. В ответ раздался страшный скрип, заставивший меня зажмуриться и закрыть ладонями уши. Когда он прекратился, я открыл глаза.

Появилась маленькая комната в форме пятигранника — пять невзрачных дверей на каждую из стен. Тьма исчезла, исчезла также кровать. Остался лишь я и выбор, от которого зависела моя судьба.

«Пять дверей, — в голове пронесся прошлый разговор. — Открой одну из них, и она заставит тебя проснуться, другая — отправит в самый прекрасный мир, что есть во всех реальностях. Третья — навечно лишит тебя сновидений. Четвертый проход откроет тебе все тайны мироздания. Пятая же дверь… Пятая откроет портал в царство хаоса и леденящего ужаса, что будет вечно терзать тебя, не давая сойти с ума или умереть. Вечная жизнь в бездонной пропасти, полной хтонических тварей. Один шанс из пяти. Это более чем справедливо, главное — верить в себя»

Рассказ Ричарда я помню слово в слово, но дрожь все равно пробирает меня до костей, будто я стою на вершине Эвереста и вот-вот сорвусь вниз.

За каждой из дверей мне что-то слышится. За одной слышен плач, за другой — завывание ветра. Я слышу детский смех и жуткие вопли, доносящиеся из глубины. Лишь за одной дверью гробовая тишина, ничего не доносится оттуда.

«Жизнь — всего лишь вереница из вариантов», — вдруг вспомнилось мне.

В тот же момент в моей голове звучит голос, и я узнаю его, отчего глаза мои наполняются слезами. Это Ричард. Он отыскал мое трепещущее сознание во мраке чуждой реальности.

— Прости меня, друг, что подверг тебя этому, что вынудил пойти на такой риск. Знай, я сейчас там, где нет рассвета и заката, нет ночи и дня. Это место — прекрасный сад в пустыне вселенной, и его не описать существующими словами. Я выбрал лучшую из дверей. У меня мало времени. Ты должен знать — двери лживы. Верь в себя.

— Ричард! — я кричу изо всех сил, но не получаю ответа.

Смех и плач. Крик и ветер. Тишина. Ложь.

Я вобрал воздух в легкие и дернул на себя ручку той двери, из-за которой доносились крики боли и отчаяния. Все в тот же миг померкло, и меня затянуло в неизвестность…

Тьма и тишина. Пустота, пустотой лишь прикидывающаяся. Я начинаю слышать едва различимый однообразный гул вокруг себя. Тело покалывает, но я не понимаю почему. Мои ноги не чувствуют опоры. Когда пространство за моей спиной вдруг ярко освещается, я оборачиваюсь, чтобы узреть источник света. Бессчетное количество огромных нечеловеческих глаз наблюдает за мной. Они дрожат, переливаясь всеми возможными цветами. Дрожу и я, ибо невозможно перенести подобное зрелище без трепета. Когда чудовищное создание вдруг устремляется ко мне, мой крик тоже мало походит на человеческий.

Одна мысль успела мелькнуть в моей голове за миг до этого. Лишь одна.

«Двери лживы…»

Огромный огненный шар солнца высоко висел в ясном небе над головой. Его раскаленные лучи безжалостно терзали одинокого путника, устало бредущего по горячим пескам. Осунувшееся лицо, порванные пропыленные одежды, истертые сандалии — человек проделал уже довольно долгий путь и не знал, сколько еще ему брести в этом раскаленном аду. Еды — нет, вода закончилась несколько часов назад, а на горизонте, как назло, не видно ни единого укромного места, где можно отыскать хоть каплю живительной влаги для высохшего горла, не говоря уж о пристанище для уставшего тела. Куда ни кинь взгляд лишь безжалостные, пышущие жаром пески, медленно из века в век ползущие по сухой земле с места на место по воле горячих ветров. Одни барханы кругом, а за ними еще одни, и так до самого горизонта.

Вот путник оступился, зачерпнув сандалией песка, и упал на колени. Он тяжело дышал, ноги сводило судорогой, он очень устал. От этой всепроникающей жары, кажется, закипает мозг, мысли путаются, медленно уплывая куда-то в туманную даль — и ощущение такое, что здесь даже жарче, чем в пекле, где обитают разъяренные и жестокие демоны. Человеческая плоть медленно, но неумолимо сдавалась под напором стихии пустыни, высыхая и склоняясь к смерти.

Какие боги привели его сюда? Кто же навел те странные мысли, что здесь он сможет обрести спасение? Спасение? — нет, здесь можно найти лишь смерть. Пустыня выпьет жизнь по капле, всасывая ее в песок, и даже не обратит внимания на еще одного беднягу, чьи кости со временем укроет среди барханов.

… он бежал из Курдишана без оглядки, даже не успев взять с собой в дорогу свои вещи, так и оставив их на постоялом дворе толстяка Акина в тесной комнатке на втором этаже. Лишь полупустой бурдюк с теплой водой, черствый хлеб да нож — вот и все, что он смог добыть, перед тем как на украденном в торговом квартале коне выскочить через южные ворота в пустыню. За ним гнались, это он понял еще в городе, умело обманывая преследователей, петляя по узким улочкам, переполненным товарным и праздным людом, разбрасывая фрукты, сбивая с ног путников и оставляя позади себя бедлам — орущую возмущенную толпу, осыпающую его черными проклятиями, но, тем не менее, задерживающую идущих по пятам преследователей. Он ясно понял, кем были они — три черные тени, что неотступно следовали за ним, все быстрее разгадывая его уловки и трюки. Лишь на улице менял он сумел на какое-то время исчезнуть из их вида, чтобы украсть коня и покинуть этот проклятый город.

По его следу шли лучшие воины шаха Кумара, в сокровищницу которого прошлой ночью попытался проникнуть дерзкий и ловкий вор. И если бы не охранные чары, наложенные на тайную комнату, укрытую в недрах огромного дворца шаха, куда, видит солнечный бог, его завели злобные бесы Тантара, он сейчас бы не удирал сломя голову от погони, а пил бы сладкий душистый чай в каком-нибудь караван-сарае в дне пути от Курдишана, наслаждаясь покоем и тишиной под сенью опахал, окруженный прекрасными девами…